Неприкаянное Племя: Сурвивалист

– Это не он, - пришёл я на выручку парню.

– Тогда кто? Кто тебе рассказал, что Яри беременна?

– Беременна, - земля исчезла из-под ног. Куда-то пропала веселящаяся толпа. Я словно завис в космосе и смог увидеть себя со стороны. Искривлённый рот повторял одно слово: - Беременна, - сознание настойчиво ломилось назад, пытаясь вернуть контроль над телом.
– Нам нужна её помощь.

На что-то большее меня не хватило. Я развернулся и деревянной походкой вышел из трапезной.

– Эх вы!
– Олег махнул рукой, схватил со стола бутылку и выбежал вслед за мной.

– Вот я дура... сама всё выболтала.

– Рано или поздно, все стало бы известно, - Надя попыталась успокоить подругу.

– А Яри? Что мне ей говорить?

– Правду. Передай просьбу Сергея и скажи, что он всё знает.

– И как она отреагирует? А вдруг решит куда-то сбежать... Попробуй потом её найти.

– Не сбежит.
– Пыхнул трубкой гном, напоминая о себе.

– Почему?

– Она не случайно выбрала Серёгу. Они во многом схожи и оба являются настоящими людьми.

– Не поняла...

– Человек не становится Человеком, только потому, что он родился с двумя руками и двумя ногами. Маугли не мог говорить. Маугли мог только выть, рычать, рвать зубами и нюхать собственные экскременты. Больше он ничего не мог. Маугли становится Человеком, только если у него есть родители, он идёт в школу, он учится, читает книги - только тогда, когда он не говорит себе: «Я такой, какой я есть». Потому что самая отвратительная фраза - это «Будь собой». Скажи её мерзавцу или убийце. Скажи: «Будь собой», что из этого получится? Фраза должна быть: «Будь человеком», но человеком не становятся просто так. Человек - это огромная работа над собой, над собственными слабостями и недостатками, над мерзкими стремлениями и желаниями.

Так вот, и Сергей, и Ярослава - настоящие люди.

Глава 26.

Балом правит сталь: Engagement*.

Из задумчивости Его Светлость князя Риницы Святослава Милича вырвал конский топот и крики, сначала недоуменные, а потом злые и растерянные. Кричали у входа в лагерь, видимо, там что-то произошло. Как подобает истинному князю, Милич не обращал внимания на мелочи, позволяя разбираться с ними слугам, но скука последних дней и выпитое вино подвигли его уделить толику своего драгоценного времени происшествию. Милич неспешно, сохраняя достоинство, направился к источнику шума, однако обнаружил лишь дозорных, один из которых с недоумением держал венок, перевитый разноцветными лентами. Как оказалось, из темноты на полном скаку вылетел всадник в развевающемся плаще, пронёсся между растерявшимися стражниками, бросил старшему проклятые цветы и умчался.

Святослав Бледный недоверчиво уставился на венок. Судя по всему, мелкие осенние цветы были сорваны совсем недавно и где-то поблизости, ленты были шёлковыми, дорогими, радовали глаз насыщенным синим, красным и жёлтым цветом. Барон глупейшим образом несколько раз встряхнул подарок, из него ничего не выпало. Солдаты с интересом смотрели на манипуляции аристократа, который под их взглядами начал закипать. От начальственной выволочки бедняг спас новый всадник, у этого цветов не было. Осадив коня, десятник со значком полка «Червоных соколов» срывающимся голосом доложил, что на их отряд было совершено нападение. Несколько сотен всадников с дикими воплями налетели со всех сторон, топча и круша все, что попадалось на пути.

– Это были тулаки, - повторял гонец, - тулаки... Степняки, больше некому... В синих плащах... У них кони прыгают, как кошки... Они сожгли все, что горело, распугали и увели половину лошадей. Нам не на чем ехать, не на чем переправляться... Сер Торто убит, сер Хромский убит, сер Волуйков ранен...

– Придите в себя, десятник, - барону захотелось выместить охвативший его страх, дав воину затрещину, но он сдержался, - позовите сюда воеводу. Где, демоны побери, его носит! Нет, я сам пойду к нему и потребую ответов, а вы...
– Милич с презрением посмотрел на гонца, - сер Гошон примет командование над «Червоными соколами», и, надеюсь, научит вас уму-разуму.

Неторопливая вальяжность вершителя человеческих судеб, с которой барон передвигался по лагерю, исчезла - к шатру воеводы он практически бежал, наплевав на мнение окружающих.

– Что это такое, - Милич ввалился в палатку, потрясая венком, с которого осыпались лепестки.
– Я вас спрашиваю, что это такое?!

– Венок, - спокойно ответил воевода, вставая из-за стола, с разложенными на нем картами. Кроме воеводы, в шатре присутствовали все пять полковников и магичка.

– Я вижу, что это - венок! Меня интересует, почему он оказался в нашем лагере, в то время как вы, господин воевода, занимаетесь непонятно чем. Развлекаетесь и пьёте!

Претендента на трон Риницы абсолютно не смущал факт отсутствия алкоголя на столе. Барон закусил удила. Пережитый страх (а если бы тулаки атаковали его палатку?) требовал выхода и Милич срывал раздражение на офицерах.

Воевода, сохраняя спокойствие, протянул вперёд руку и поинтересовался:

– Вы позволите?
– и, получив злосчастный венок, внимательно его осмотрел.
– Не стоит нервничать, Ваша Светлость. Я не хотел вас беспокоить по пустякам, но это уже третий подобный подарок, который преподносят нам тулаки.

– Были ещё нападения?

– Да. Вчера вечером и сегодня днём, на марше. Насколько мне известно, обычаи севера и юга Инурака во многом схожи. В степях, как и в холмах, молодожёны обмениваются венками, но у нас их одевает священник, а у тулаков юноша дарит невесте цветы. Если девушка позволяет одеть на голову венок, она и её избранник кружатся в танце молодожёнов...

– Так это что приглашение на танец?!

– Хм-м, в некотором роде, да. К сожалению, я плохо понимаю язык цветов... тут в основном бархатцы, несколько роз - весь венок красный, а в прошлом преобладал белый цвет... уверен, что это неспроста.

– Зато ленты в каждом венке одинаковы, - заметил полковник Брогин, чем привлёк к себе внимание Милича.

– А-а-а, сер Кшиштоф Брогин! Вы знаете, что тулаки атаковали ваше подразделение? Знаете, что погибли многие сотники, а уцелевшие трусливо прятались, не оказав никакого сопротивления? Сер Кшиштоф, я отстраняю вас от командования полком.

– Я подчиняюсь своему сюзерену графу Казарскому, - поднимаясь из-за стола, резко произнёс военный.
– И не вам, Ваша Светлость, указывать...

Воевода перебил полковника, пока тот не наговорил лишнего. Как же Борису Гуровскому сейчас не хватало виконта Стогнича, с его деликатностью и умением подобрать нужные слова. Но кто знал, что шпион способен на рыцарский поступок? Когда небольшой отряд монахов, прорываясь к ставке, разметал последний резерв воеводы, из замка с оруженосцами выехал шпион. Огромный чатра богатырским ударом разрубил агента от плеча до пояса, но этой секундной заминки хватило воеводе, чтобы завершить маневр и опять атаковать монахов с фланга, а затем подоспели пехотинцы. Это была славная битва. Его воины, дорогой ценой, уничтожили отряд монахов и единственное, о чем жалел воевода - смерть шпиона.