Неприкаянное Племя: Сурвивалист

«Хадо, как ты относишься к утренней верховой прогулке?»

«Начинаем танцы? Ничего не имею против».

«Я так и думал, что с полным одобрением. Заводи свой хоровод. И учти, чем больше брызг, тем лучше».

Кореец умчался, и почти тотчас вдалеке запела сигнальная труба. Я перевёл взгляд на противоположный берег, пытаясь рассмотреть стяг командующего вражеской армией. Меня заинтересовал один вопрос, на который не сразу нашёлся ответ: Почему, в общем-то, хорошие люди служат негодяям? Того же Бориса Корибут-Гуровского все единодушно признают блестящим рыцарем и опытным полководцем. Так почему он принёс вассальную клятву Ксаверию Шиманьскому? Неужели не понимает, что служит убийце и негодяю? И дело тут не в страхе или деньгах, за плату только наёмники готовы рисковать собственными жизнями, если же вы хотите получить верного сторонника, который будет вас поддерживать в любых обстоятельства, вам должны верить. Взаимоотношения сеньор-вассал - это не дорога с односторонним движение. Сюзерен несёт определённые обязательства в отношении подчинённого и, когда вашему вассалу покажется, будто его сеньор не выполняет взятые обязательства, он волен уйти или, как в нашем случае, поднять Рокош. Откуда у Ксаверия Шиманьского берутся преданные люди, почему ему верят?! А все очень просто (нашёлся ответ), в местных реалиях, действия барона абсолютно укладываются в правила Игры Совета. Да, возможно, Ксаверий Шиманьский более хитрый, беспринципный и настойчивый, чем большинство дворян Инурака, но так поступают все, ВСЕ аристократы. Он нашёл, как ему кажется, слабое владение и упорно, словно поток воды, пробивающий новое русло в каменистой почве, стремится к своей цели - уничтожению Серого Мисаля и захвату Риницы. Будь я сторонним наблюдателем, возможно, восхитился бы настойчивостью и изобретательностью барона, однако он мой враг, который пришёл ко мне в дом и убивает близких мне людей. Я глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться: когда-нибудь, когда мы с Ксаверием столкнёмся лицом к лицу, у меня, может быть, и появится возможность выпустить барону кишки, но, скорее всего, это будет политическая победа. Сегодняшняя же битва должна стать очередным кирпичом в будущем мавзолее Шиманьского.

К небу рванулась испуганная птица, снова взревели трубы, перекрывая стрекот кузнечиков, множество копыт мерно били по влажной земле, вырывая пучки пожелтевшей травы, словно перепахивая поле. Лёгкая кавалерия двинулась вперёд красиво и слаженно. Всадники по десять в ряд влетели в холодную, свинцовую воду, подняв тучи сверкающих брызг, невысокие волны обиженно выплеснулись на плоский берег.

Долина в две мили - редут недалече...

Услышав: «По коням, вперёд!»,

Долиною смерти, под шквалом картечи,

Отважные скачут шестьсот.

Преддверием ада гремит канонада,

Под жерла орудий подставлены груди -

Но мчатся и мчатся шестьсот.

Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.

Приказа и бровью никто не оспорил.

Где честь, там отвага и долг.

Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.

По первому знаку на пушки в атаку

Уходит неистовый полк...

Мне вспомнилось стихотворение Альфреда Теннисона «Атака лёгкой бригады», посвящённое битве под Балаклавой во время Крымской войны. По странному стечению обстоятельств, количество всадников в той и этой атаке совпадало, однако результат боя у нас будет совсем не такой как у англичан... я надеюсь.

Теперь уж и фланги огнём полыхают.

Чугунные чудища не отдыхают -

Из каждого хлещет жерла.

Никто не замешкался, не обернулся,

Никто из атаки живым не вернулся:

Смерть челюсти сыто свела.

Но вышли из левиафановой пасти

Шестьсот кавалеров возвышенной страсти -

Затем, чтоб остаться в веках.

Утихло сраженье, долина дымится,

Но слава героев вовек не затмится,

Вовек не рассеется в прах.

Шесть конных сотен стремительно проскочили брод и обрушились на болтавшихся у воды повстанцев. Гуровский подобной наглости не ожидал. Хадо сыграл отменно, умело опрокинув стоящий у переправы полк. Воевода тоже не подкачал, бросив на помощь пехотинцам истрёпанный отряд Жисько. С громким рёвом предатели устремились вперёд - они прекрасно понимали, что утратили какое-либо уважение, никто не станет их жалеть, а наоборот командующий армией будет отправлять именно это подразделение в самое пекло. Однако Жисько и его люди надеялись, что проявив отвагу, им удастся заслужить признание, вот и старались... Впрочем, особого выбора у предателей не было - их со всех сторон поджидала смерть. Теперь на одного тулака приходилось два, а то и три противника, но драки не получилось. Хадо Пейг сделал то, что ему велели, а именно - развернул отряд и помчался назад по собственным следам, увлекая за собой раззадорившихся преследователей.

Лёгкая кавалерия продемонстрировала прекрасную выучку и настоящую удаль. Казаки... Должно быть разработчики игры, когда создавали тулаков, взяли за основу именно восточноевропейскую вольницу - казаков. Они великолепно совершали фланговые маневры, могли выступить в качестве авангарда или, если придётся отступать, арьергарда. Впрочем, у этих непревзойдённых наездников был и существенный минус - они абсолютно не годились для ведения позиционных боев, осад. Однако надо быть полным идиотом, чтобы забивать гвоздь микроскопом, когда рядом есть железный молоток. У меня достаточно пехотинцев, которые станут щитом армии, тулаки же будут наконечником копья. Ведь недаром ещё Наполеон сказал: «Дайте мне одних казаков, и я пройду с ними всю Европу».

Выскочив на середину Козьего Брода, Хадо понял, что погони нет и, развернув конницу, понёсся назад к вражескому берегу. Всадники изображали из себя морской прибой, то выскакивая на сушу и сбивая подвернувшихся под руку недотеп, то отступая, они носились туда-сюда по мелководью, поднимая тучи брызг, и при этом умудрялись не сбиваться в кучу и не мешать друг другу.

– Красавцы, - восхищённо протянул Олег, глядя на маневры лёгкой кавалерии.
– Серый, почему их всадники не атакуют наших?

– Боятся ловушки, - хмыкнул я.
– Воины, особенно кавалеристы из привилегированных полков, не так уж и далеко ушли от борзых. Увидят убегающую добычу, и вперёд! Догнать и затрясти. В лучшем случае принести хозяину, в худшем - сожрать самим. Воевода не может определиться, кого послать в бой. Если отправишь слишком мало - они попадут в ловушку и будут уничтожены, если много - потеряешь мобильный резерв, на случай необходимости.

– Хорошо, пусть не всадники, но можно же подвести лучников, и они отпугнут наших.

– Ждем, дружище, ждем. Определённо воевода что-то скоро предпримет...

С каким бы удовольствием я сейчас мчался вперёд, а не смотрел из укрытия, как дерутся другие, но епископ, командующий армией не может себе это позволить. Да, короли и князья тоже уходят в бой, но лишь тогда, когда они - последний резерв, который есть у их подданных. Я сощурил глаза, рассматривая брод. На Перевале Шагну было ещё жарче и ещё безнадёжнее, там мне пришлось встать в один строй с воинами. Но эту битву, надеюсь, мы выиграем без моего вмешательства, и это станет началом конца барона Ксаверия Шиманьского.

Я холодно улыбнулся, глядя на дикие пляски, которые устроили тулаки по взбаламученной реке. До Козьего Брода вода была чистой и прозрачной, а ниже по течению превращалась в грязевое месиво. Хадо Пейг и его ребята трудились на совесть, но Борис Гуровский медлил. Ничего никуда не денется, переправляться в другом месте ещё хуже, а врасплох нашу армию ему не застать, он это понимает, да и Хадо со спины не сбросить, тулаки вцепились в добычу намертво.

С противоположного берега Руцы донёсся звук горна, у ставки командующего замелькали флаги.

Ага, зашевелились! И кто это у нас? Я рассмотрел конные порядки, которые двинулись хорошо, слаженно, не медленно, но и не слишком быстро, в направлении Козьего Брода. Кто такие? Рыцари или лёгкая кавалерия... наконец-то луч солнца пробился сквозь затянутое тучами осеннее небо и весело отразился от стальных доспехов всадников. Рыцари. Немного неожиданно, использовать тяжёлую кавалерию в самом начале сражения, да ещё без прикрытия! Ну вот, пошёл второй полк - лёгкая кавалерия. Ещё не стоит забывать о тех бедолагах, которых уже потрепал Хадо. Получается, воевода решил задействовать половину армии, а пехотные полки оставил при себе, в резерве. Хорошо, пусть постоят (пока), дойдут руки и до них...

Не удержавшись (а вдруг кореец увлёкся битвой и не заметил приближение врага?), я написал в чате:

«Хадо, к вам гости. Сворачивай танцы».

С залихватским гиканьем, тулаки откатились назад, их преследовала кавалерия повстанцев. Несколько рыцарей почти догнали Хадо, который, разумеется, скакал в последних рядах. Наглый кореец, ведь ему же было сказано! Всадники в тяжёлой броне отставали от Пейга всего на полкорпуса. Они опустили длинные рыцарские копья, когда Хадо издал ушераздирающий свист, отчётливо слышный даже в ставке, и его коняшка совершила неимоверный прыжок вперёд, словно какое-нибудь кенгуру или заяц. В Диком Поле, скорее всего, кореец освоил ряд новых скилов, его свист сработал как некий волшебный пендель, ускорив тулаков. Разрыв между вражескими и нашими всадниками увеличился.