Неприкаянный 1

— А вот этого, я чтобы и близко не видел. Говорил же, что в Чифу не расслабляемся?

Что я совершенно точно вынес из своего прошлого опыта, так это то, что многие беды на войне от водки. Сколько через неё народу сгинуло, я даже предполагать не возьмусь. Но много. Очень много.

— Так точно, — стрельнув взглядом в артиллерийского комендора, подтвердил боцман.

— И что вижу в итоге? — вперил я взгляд в Ложкина.

— Ваше благородие, никак не можно пить, — согласно кивнул артиллерийский кондуктор. — Да только рассказали мы на рынке как с японцем в Чемульпо бились, сколько наших побили и как мы «Чиоду» разделали, и на мель тот сбежал, чтобы не потонуть. Так народ и начал совать нам всякое. Не обижать же православных. Они ить от сердца.

— Понимаю. Но в следующий раз просите взамен самогона чаю. А ещё раз ослушаетесь пойдёте под трибунал за невыполнение приказа. За пьянство спрошу так же, как и за трусость в бою, — строго припечатал я, но после всё же смягчился. — Как дойдём до Артура, я сам вам выставлю, и не самогон мутный, а казёнку. Здесь же, ушки на макушке. Всё. Я ушёл в гостиницу.

Глава 7

Для войны нужны три вещи…

Проспал часов до четырёх. Когда проснулся, требовательно заурчал живот и я поспешил привести себя в порядок, после чего направился в ресторан. Думал истеку слюной, пока дожидался заказа. Ненавижу рестораны. В столовках может и не так вкусно, зато уже готовые блюда. Тут же пока тебе принесут свежеприготовленный заказ с голоду помрёшь.

— Месье, позвольте представиться, специальный репортёр газеты «Фигаро», Эмильен Форже, — с характерным проносом на русском представился подошедший мужчина.

Высокий, стройный, с осанкой выдающей в нём хорошего фехтовальщика, или танцора. Короткая стрижка, пижонские усики, и вместе с тем открытый взгляд с озорным огоньком. Поведись с таким и скучно не будет точно. Встречался я с подобными типами на своём жизненном пути, и что самое примечательное, ни разу мне это не аукнулось дерьмом. Хотя зачастую они те ещё язвы острые на слово.

С одним таким мы даже дрались на дуэли, а потом сошлись и он погиб защищая меня. Причём провернул это с таким изяществом, словно речь шла о безделице. К слову, тоже был француз. Может именно поэтому я сразу же воспринял подошедшего благожелательно.

— Кошелев, Олег Николаевич, мичман российского флота. Я прошу меня простить, месье, но если дело не срочное, то не позволите ли мне сначала поесть. Признаться голоден до неприличия, — попросил я, приметив официанта с моим заказом.

— О-о-о, прошу прощения, месье. Если вы не против, я обожду вас в вестибюле отеля, — под урчание моего живота, с понимающей улыбкой произнёс он.

Ну что сказать, обед вышел поздним, но великолепным. Здесь оказалась отличная кухня. Возможно ценитель и нашёл бы кучу изъянов, но я никогда не относился к таковым, предпочитая еду простую и сытную. Так что, угодить мне достаточно просто.

— Эмельен, вы играете нечестно, я первым приметил этого русского, — возмущённо вещал британец, на довольно сносном французском.

— Бросьте Ретт. Сколько раз я говорил вам, чтобы вы прекращали вести себя так, словно готовы облагодетельствовать. Это он вам нужен, а не вы ему.

— Благодаря мне он имеет возможность проснуться знаменитостью и получить изрядный пинок по карьерной лестнице. Так что, тут ещё нужно подумать, кто кому нужен больше.

— А вы никогда не думали, что кому-то это может быть не интересно.

— Что? Известность ведущая к положению в обществе? Вы это серьёзно? Да любой за это душу продаст.

— Как видите, этому русскому ваша протекция на пути к успеху не понадобилась.

— Он просто пока ещё не знает, что я представляю «Таймс».

— Уверяю вас, это ничего не изменит, — покачав головой, возразил француз.

Я не подслушивал. Почти. Просто когда выходил из ресторана, услышал разговор двух репортёров, и слегка задержался при выходе, оставаясь за портьерой. Но бесконечно это продолжаться не могло, поэтому я предпочёл покинуть свой наблюдательный пост, пока меня не обнаружили.

— Ещё раз прошу меня простить, месье, я весь в вашем распоряжении. Сэр, — кивнул я британцу, чтобы совсем уж не выглядеть невежливым.

— Я репортёр «Таймс», и хотел бы задать вам несколько вопросов, — упрямо гнул своё на английском джентльмен с туманного Альбиона.

Вот же, спесивая скотина, только что ведь говорил на французском, но опять перешёл на родную речь. А ведь русский дворянин вполне может не знать английский, но французским владеть обязан. Увы, и ах, но вот такое досталось России наследие от Елизаветы Петровны.

— Месье Форже, вы не поможете мне? О чём говорит этот господин?

— Он говорит, что является репортёром «Таймс».

— И я рад за него, — я обозначил британцу поклон и посмотрел на француза. — Итак, о чём вы хотели меня спросить, месье Форже?

— Если не возражаете, то мне хотелось бы задать вам несколько вопросов относительно боя у Чемульпо. Ведь вы участвовали в нём?

— Разумеется, — я коснулся повязки на голове, как к доказательству правдивости данного предположения. — Буду ждать вас на улице. Сэр, — я обозначил прощальный поклон опешившему от подобного пренебрежения англичанину, и направился на выход.

Разборки между двумя репортёрами затянулись. Под светом газовых фонарей я успел неспешным шагом дойти до кофейни, когда меня нагнал француз. В ответ на его извинения, предложил выпить по чашечке кофе, а заодно и поговорить в тепле. Пять часов вечера и на улице не только стемнело, но и значительно похолодало. Я так думаю температура опустилась до нуля градусов. Если что, это достаточно холодно для здешних мест.

— Итак, вы хотите получить эксклюзив, месье Форже.

— Да.

— Не кажется ли вам, что это несколько запоздало. За трое суток, в век телеграфного сообщения, новость уже успела протухнуть. Я понимаю, консула, попросившего меня написать очерк о прошедшем бое. Эта война непонятна для простого русского человека, далёкого от геополитических интересов, людям нужны простые и внятные герои. А ещё, это позволит господину Тидеману проявить инициативу и оказаться на слуху у своего начальства. Полагаю, что его куда больше устроит должность вице-консула, в Шанхае, но не должность ступенью выше здесь. Но вам-то это зачем? Да ещё и поссорились со своим коллегой.

— Вы слышали?

— Вы не скрывались.

— Разумеется. Ну что же, вот вам мои резоны. Вы получили тяжёлое ранение, вас сочли погибшим и уже унесли в душевую, но вы воскресли, произвели не менее тридцати выстрелов, и десятью попаданиями вывели из строя Чиоду. Я успел пообщаться с вашими моряками на рынке, — словно извиняясь, он слегка развёл ладони.

— Двадцать шесть выстрелов, тринадцать попаданий в «Чиоду» и три в «Асаму», — поправил я.

— То есть, это не байка ваших матросов?