Непростая служанка

— Ты всегда был хорош в подобных играх, — он устало вздохнул, почесав переносицу указательным пальцем. — Ярмарку, что проходила в Кадринесе восемь лун назад, помнишь? — не дожидаясь утвердительного кивка, Филис продолжил, — одна цыганка нагадала мне: «В жаркий полдень под ногами хана падёт ученая дева, и вина будет на тебе, а потом обретешь судьбу ты». Сначала верить в это было глупо, но ты сам знаешь, что произошло три луны назад.

— В предсказании говорилось ученая, а она — бывшая рабыня. — Зун развел руками.

Рабов никто никогда не обучал. Просвещение испокон веков было доступно лишь привилегированному классу аристократии, остальные же довольствовались примитивными знаниями. Рабам же недоступно было и это. Грамотный раб — несчастье на голову рабовладельца.

— Я тоже думал, что она не причастна к словам цыганки, а случай с Ханом лишь совпадение, но, когда она назвала мою фамилию при очевидных признаках потери памяти… — Филис не стал продолжать: все и так было понятно.

— Да… с предсказаниями не шутят, — Зун растеряно сел назад на диван. — Но все же не было бы худо дать ей работу.

— Твоя правда. — Филис устало вздохнул.

Свеча на столе сгорела до половины. Ночь близилась к концу, а луна почти сменилась рассветом. Зун широко зевнул, потянувшись.

— Завтрашний день начнется рано. Иди спать. — Сквалло, заметив усталость слуги, похлопал того по плечу.

— А ты, милорд, почивать не изволишь? — спросил Зун.

— Бумаги остались не разобранными; теперь еще и обязанности новой служанки прописать надо, — ухмыльнулся тот.

Зун еще немного попытался настоять на отправке в постель, но переубедить друга не получилось. Филис с самого детства был упертым, и очень редко менял свое мнение. Оставшись в одиночестве, герцог Сквалло снова склонился над бумагами. К счастью, жир от еды их не коснулся.

— Что же в городе забыл королевский заклинатель? — пробубнил он себе под нос, вспомнив рассказ Зуна о встрече с рыжебородым мужчиной на рынке. И хотя эта ситуация произошла довольно давно, Филис никак не мог выкинуть ее из головы.

Королевский заклинатель Циллар был третьим важным человеком во дворце, но любовью большинства чинов не пользовался. Сказать по правде, этот человек был настолько противен, что если бы не протекция королевы и уважение короля, то вежливого обращения он не дождался бы даже с приходом божественного Теиваса в земной мир. Когда Зун рассказал о его появлении в Саведо, герцог задумался: «Что могло привлечь этого человека на самом большом международном рынке страны?» Но, вспомнив о должности Циллара, Сквалло подумал, что тот пришел в поисках ингредиентов, которые не смог найти в столице, и успокоился. Выдворив этот вопрос из головы, герцог снова склонился над бумагами, не отвлекаясь ни на что.

***

С того момента, как я проснулась в новом для меня мире по моим примерным подсчетам прошло чуть больше шести привычных мне месяцев. Это было вовсе не сложно определить, считая дни и наблюдая за луной; именно так я и обнаружила, что здесь лунный цикл длится в два раза больше, чем в моем родном мире, а вот сутки почти совпадают с нашими. Мои ранки заросли, травмы излечились, и я уже начала привыкать к этому месту. Выучить здешний язык было не так сложно, как я предполагала. Возможно, помог опыт прошлой жизни, где я не только знала три языка, но еще преподавала английский детям. И моя фотографическая память в этом тоже сильно помогла. А с уроками от Сквалло учить язык было не только просто, но и приятно.

Сквалло… Каждый раз, когда о нем думаю, становится жутко неловко, а лицо, с которого уже сняли все бинты, заливает стыдливый румянец. Какой позор: все шесть месяцев нагло называть человека по фамилии! А ведь до попаданства я не могла себе позволить такую дерзость даже в мыслях. Нет, я не должна больше такого допускать, только не теперь, когда я узнала о своем положении. Он мне не приятель и не сосед, он — мой хозяин, работодатель, господин, и величать его следует только по титулу. Никакое обращение, кроме «милорд», в моем случае недопустимо. Так сказал Зун, и я ему верю: подтверждение его словам вижу каждый день, наблюдая за жизнью остальных слуг.

Сначала, когда я только узнала о своем положении, сильно удивилась, что мне до сих пор не дали никакой работы. Каждый в замке был занят делом, и мне казалось жутко несправедливым, что я одна прохлаждаюсь. Более того, отсутствие такого привычного Интернета время от времени заставляло меня погружаться в хандру: я слишком привыкла листать ленту новостей по утрам. Однако вскоре подобные мысли оставили меня. И без социальных сетей нашлось чем заняться: прогулки по небольшому цветнику, отдых в собственной комнате на третьем этаже и уроки словесности пришлись мне по сердцу, и о работе я уже не думала. Тем более, для моего праздного времяпровождения был веский повод: из-за травм, нанесенных мне конем, лекарь запретил мне нагружать организм, кроме того, для изучения языка требовалось множество свободного времени.

Когда я уже более-менее могла понимать и говорить на местном языке, Сквалло — нет, герцог — уже не приходил повидаться со мной. Это было грустно, но вполне объяснимо, тем более что вместо него компанию мне составляли Зун или Берта, местная кухарка. Ситуация, когда парень тряс передо мной ножом, разрешилась: Зун вовсе не думал на меня нападать, он хотел дать мне нож, потому что предполагал отправить меня работать на кухне. Когда он мне это объяснил, я вволю насмеялась.

Сегодня я решила узнать у Зуна больше про мир, куда попала. Все думают, что я потеряла память, и этот факт значительно упрощает мне познание местной культуры: не нужно ничего объяснять или оправдываться, все и так понимают, что я ничего не знаю. Однако, всем моим планам не суждено было сбыться.

— Солнце встало, сестренка, — поприветствовал уже привыкший к моему обществу Зун.

Он всегда называл меня «сестренка», видимо, чувствовал за меня ответственность, а может, просто пытался воплотить в жизнь детские мечты о младшей сестре. Как только я начала его понимать, тут же попросила парня меня так не называть (даже мои настоящие братья меня так не называли), но он проигнорировал мою просьбу. Среди слуг Зун был самый главный, поэтому и позволял себе называть других как ему заблагорассудится. В этот раз я даже не стала пытаться спорить с ним по поводу прозвища.

— Встало, — согласилась я, — и я поднялась вслед за ним.

Самое сложное было привыкнуть к стилю местной речи. Тут я не могла говорить в привычной с детства манере: больше половины слов из моей прошлой жизни были непонятны коренным жителям. Зун выставил на стол тарелку с кашей. Все наше утро проходило по одному сценарию: он приносил мне завтрак, а пока я наслаждалась едой, заплетал мне волосы, потом либо был урок словесности, либо я заваливала Зуна вопросами. Но сегодня все пошло не так.

— Ешь, не тратя времени: нынешнее солнце коротко, а тебя работа ждет, — сказал парень так весело, будто давно желал произнести такие слова.

Я удивилась, даже трапезу прервала на секунду. Неужели мое бездельное блаженство подошло к концу? Нет, конечно, рассчитывать на бесконечные каникулы было глупо — у каждой служанки рано или поздно появляются обязанности — но я надеялась оттянуть этот момент еще на пару месяцев. Но, с другой стороны, мне было интересно, что приготовил для меня герцог. В том, что это он определяет обязанности каждого, так как является хозяином замка, я не сомневалась. Я быстро доела кашу и последовала вслед за Зуном.