Нерассказанная история

Лидия по-прежнему твердила, что тупа как пробка, но втайне больше так не считала. И если бы очень захотела, могла бы одолеть книги Лоуренса. Она не получила образования. Никому не было дела до того, как она училась в школе, и меньше всех ей самой. Может, она слишком долго заводится, но теперь чувствовала, что готова к чему-то более серьезному, чем дешевые романы.

– Кстати, – вспомнила Эмбер. – Насчет твоего дня рождения: я после работы собираю девочек и устраиваю маленькую чайную вечеринку в твою честь.

– Спасибо, – пробормотала Лидия. – Нельзя ли наполнить вином хотя бы один чайник? И не в уик-энд после дня рождения, а в следующий. В этот раз я не смогу приехать в хижину Тевис. Карсон везет меня в Нью-Йорк. На балет!

– Нью-Йорк! Балет! Вот это да! Конечно, поедем к Тевис в другой раз! Подумать только, два праздничных уик-энда вместо одного! Ты наденешь платье?

– Естественно, – кивнула Лидия.

Она не наденет. Это будет уж слишком…

И это не ее настоящий день рождения. Но именно такая дата занесена в ее права и удостоверение личности. Так что существовали два дня рождения: настоящий и официальный. Она давно поняла: ей никогда не быть королевой, но и не представляла, что дело закончится двумя днями рождения, совсем как у бывшей свекрови.

Королева Сердец. Она всегда твердила, что хочет быть именно такой королевой. Как напыщенно звучало это сейчас!

В магазин вошли две покупательницы, и Эмбер продала им серое платье-рубашку и светло-голубой кашемировый жилет. Все ахали и охали, любуясь обновленной витриной. А Соня и несколько хозяек ближайших магазинов специально явились, чтобы похвалить женщин. Миссис Джексон постучала в витрину, и Эмбер подошла узнать, в чем дело.

Миссис Джексон показала на манекены и одними губами прошептала:

– Взгляните только!

– Можно подумать, мы этого не видели, – фыркнула Эмбер.

– По-моему, ей понравилось, – пояснила Лидия.

Миссис Джексон просунула голову в дверь:

– Нет, вы только посмотрите на них! Великолепно! Будь я лет на пять моложе…

Лидия старательно избегала смотреть на Эмбер, боясь, что обе рассмеются.

– Как поживает Отис, миссис Джексон?

Руки миссис Джексон задрожали:

– Я уже говорила это и сейчас повторюсь: я заложница этого пса, хотя жить без него не могу.

Она поставила на пол сумку, сбросила туфли и уселась на диван. Миссис Джексон надевала лодочки на высоких каблуках даже для похода в бакалею. Голые ноги поражали удивительным сочетанием цветов и походили на внутренность раковины моллюска.

– Лидия, у меня остановился гость, с которым я хотела бы вас познакомить.

– Забудьте о сватовстве, миссис Джексон, – отмахнулась Эмбер. – Лидия уже обручена.

– Поверьте, я не имела в виду ничего подобного!

Миссис Джексон когда-то была ведущей актрисой кенсингтонского театрального общества и однажды поведала Лидии, что ее величайшим разочарованием была кончина этого самого общества от естественных причин, если можно назвать естественным бесконечное сидение жителей перед телевизором. Приходилось иметь дело с импровизированной сценой и сценариями, которые подкидывала жизнь.

– Лидия встречается с Карсоном Коннорсом. Я держу руку на пульсе, – добавила она с таким видом, будто получала информацию из самой Си-эн-эн.

– А кто это такой? – спросила Лидия.

– Джентльмен из Англии. Я рассказала ему о вас. Все. О да, я объяснила, что мы здесь весьма толерантны и принимаем людей любой культуры и со всех концов света. Лидия тоже британка. Но мы относимся к ней, как к своей.

– Благодарю вас, миссис Джексон, – кивнула Лидия. Эмбер, усиленно закашлявшись, исчезла в кладовой.

– Когда я должна прийти?

– На этой неделе я очень занята: весенняя генеральная уборка. Я переворачиваю все матрасы раз в год, выдвигаю комоды, снимаю все ламбрекены. Сказала, что для него сделаю исключение, он может остаться, и я даже не попрошу его переехать в другую комнату. Так что приходите на следующей неделе. Как-нибудь днем.

– По средам я работаю полдня и могу. Он еще не уедет?

Гости миссис Джексон обычно не останавливались у нее больше двух дней.

– Он хочет пожить в покое, – пояснила миссис Джексон. – Я ничем его не тревожу, так что он, конечно, останется. Вот я и надумала пригласить Лидию. Нас не так часто посещают британцы, верно? У вас, конечно, найдется много общих тем. К тому же он человек творческий…

Она взмахнула унизанной кольцами ручкой.

– Да, – согласилась Лидия. Она прожила здесь три года и ни разу не слышала знакомого английского акцента. Интересно, что привело сюда ее соотечественника?

– Уверена, что у вас все гости чувствуют себя как дома, миссис Джексон.

Миссис Джексон приняла комплимент царственным наклоном головы.

– Значит, договорились, – изрекла она, сунув ноги в неудобные туфли.

– Я испеку свои знаменитые булочки.

Услышав стук захлопнувшейся двери, из кладовой выглянула Эмбер.

– Не могла удержаться. Пришлось вбежать сюда и уткнуться лицом в нераспроданные зимние пальто. Надеюсь, она меня не слышала.

– Вряд ли. Ты ела ее знаменитые булочки?

– Естественно, – кивнула Эмбер. – И они очень неплохи. Кто такой этот таинственный гость? Она сказала? Он из Лондона?

– Она только упомянула, что он художник или кто-то в этом роде. Я не хотела расспрашивать слишком подробно.

– Из опасения, что она тут засидится?

– Ну… в общем, да.

– Когда она сказала, что мы толерантны и принимаем всех приезжих, как своих, я не выдержала и удрала в кладовую.

– Но она все-таки душечка, верно? Нам не стоит над ней смеяться, – укоризненно покачала головой Лидия.

Английский постоялец в кенсингтонском «Ночлеге и завтраке»… Насколько ей известно – первый за три года. Тому может быть множество причин… в конце концов, в прошлом году у миссис Джексон останавливался японец.

Эмбер пожала плечами и стала прибираться к закрытию магазина.– Конечно, это все глупости. Что ей в голову взбрело? И потом вы не должны знакомиться только потому, что оказались соотечественниками? Впрочем… вдруг у вас окажется что-то общее? Никогда не знаешь наперед…

Когда она начала свой обычный заплыв в бассейне, Руфус некоторое время сопровождал ее, словно придирчивый тренер, но потом удрал, чтобы поискать в кустах енотов. Ему нравилось пугаться при виде очередного забавного зверька.

Лидия проплыла сто раз от бортика до бортика, несколько минут энергично гребла руками, а потом замедлила темп. Потерялась в движении или, вернее, забыла о том, что двигается. Словно вода сама несла ее непонятно куда.

Она не захватила полотенце и теперь, дрожа от холода и заливая пол кухни водой, бежала к ванной. На мобильнике высветилось новое сообщение от Карсона. Ему на пару дней пришлось уехать в командировку рассматривать новую претензию.

Она ответила и поднялась наверх, в душ.Если Карсон снова заговорит об этом, возможно, она переедет к нему или он переедет к ней. Расскажет ли она когда-нибудь Карсону все? Если эта мысль пришла ей в голову, значит, нет ничего невозможного. Но Лоуренс намекал на необходимость быть осторожной. О, он никогда не говорил прямо. Многозначительная пауза, жест, может, характерно вскинутые брови. Он видел, как появлялись и исчезали ее любовники, видел начало и конец каждого романа. Но Лоуренс оставался. Лоуренс всегда был рядом.

Глава 18

– Никто, – решил Грабовски, – не заточит себя в такой дыре по собственной воле. Если это действительно она, значит, наверняка горько жалеет о том, что сделала. В какое положение она себя поставила?

Лидия ездила из дома на работу, в бакалею и либо возвращалась домой, либо встречалась с бойфрендом. Регулярно останавливалась у булочной, бутика, аптеки, а иногда ужинала в итальянском ресторане. Должно быть, она умирает от скуки. Жить ослепительной жизнью, на головокружительной скорости, а потом оказаться в этом болоте… Невыносимо!

Как и в прошлую среду, Лидия ушла с работы рано и направилась к машине. Грабовски, стоя на коленях за мусорными баками, сунул в щель между железными ящиками самый длиннофокусный из своих объективов. На какой-то момент, когда она повернула голову прямо к нему, он подумал, что игра закончена. Но она села в машину и выехала на дорогу. Граббер прыгнул в «понтиак» и последовал за ней на приличном расстоянии. Никакой опасности ее потерять. В прежние времена он всегда умел предсказать ее маршруты, какими бы хаотичными они ни казались. Но он словно развил в себе особую интуицию и тонко ощущал ее настроения и их перепады, мог понять, куда эти перепады ее заведут: к психотерапевту, к астрологу или в аэропорт. Теперь же варианты свелись к минимуму. Когда она припарковалась и зашла в булочную, он остался в машине и стал ждать, чтобы увериться в своей правоте. Она действительно зашагала к магазину одежды.

Он уже снимал ее в этом окружении, и тут не было ничего нового. Поэтому он вернулся в отель.

Но там его перехватила миссис Джексон.

– Джон, как ваше вдохновение? Я не задержу вас, но зайдите на минуту в гостиную.

Гостиная напоминала кладбище мебели из тикового и розового дерева, усеянной выцветшими венками в облике подушек с цветочным рисунком. В дальнем углу, уютно устроившись в кресле и подняв ноги на гигантскую резную черепаху, дремал мистер Джексон. По оттоманкам бегал Отис, напоминавший надутый и выпущенный на волю воздушный шарик. Грабовски едва не сел на проклятого пса.

– Работа идет, миссис Джексон, идет, – заверил он. Мистер Джексон почти совсем оглох, так что не было необходимости понижать голос.

– Великолепно! Я не попрошу разрешения взглянуть хотя бы на одну страничку или на фото, – заверила миссис Джексон, что означало горячее желание сунуть нос в его работу. – Хотя, – добавила она, – было бы чудесно узнать, какие виды привлекли вас в нашем маленьком городке.

– Я ценю ваше мнение, – кивнул Граббер. – Вы очень тонкая натура.

Миссис Джексон с притворной скромностью поджала губы.

– Вы помните, что я рассказывала вам о Лидии?

Член Грабовски дернулся. Возможно ли, что он, сам того не понимая, впал в сексуальную одержимость от этой женщины? Тогда все остальное – чушь собачья, и дело в том, что он захотел ее в первую же секунду, когда она подняла глаза от таксы, которую гладила на тротуаре?

– Лидия? – уточнил он.

– Английская леди, – кивнула миссис Джексон. – Работает с собаками.

– А, теперь вспомнил! – воскликнул Грабовски. Мистер Джексон всхрапнул.

Миссис Джексон цыкнула на мужа. Интересно, тот когда-нибудь встает с кресла? Грабовски ни разу не видел его бодрствующим. Может, миссис Джексон вытирает пыль вокруг него? Она каждый день убирала из-за своей аллергии. Возможно, и с мужа стряхивала пыль!

– Я пригласила ее в гости, – сообщила миссис Джексон. – В следующую среду. На мои знаменитые булочки. Она будет рада познакомиться с вами. Сама сказала. Поболтать об Англии, и все такое. Ей не часто выпадает такая возможность.

– Это было бы чудесно, миссис Джексон. Вы назначили время?

Поднявшись к себе, он загрузил в компьютер новые фото и стал сортировать все, что у него накопилось. Вчера на ней были темные очки, но сегодня он сумел снять ее лицо крупным планом. И сейчас проверял и перепроверял ее глаза, особенно тонкую, разорванную полоску зеленого, крошечные искорки, плавающие вокруг правого зрачка. На единственном снимке это могло оказаться игрой света. На следующий день он не смог найти правильный ракурс, то есть снять ее анфас. Еще через день ее лицо оказалось в тени, а он по опыту знал, что зеленый кружок при таком освещении не виден.

После всех неудач ему наконец повезло, и он сделал те снимки, какие хотел. Зеленый кружок был на месте.

Но что это доказывает? Чего он добился? И что случится, когда Лидия придет на знаменитые булочки? К тому времени он должен знать, что делать. Либо это, либо стоит избежать встречи. Предположим, его неожиданно вызовут по срочному делу.

Если его теория верна, как он сможет что-то доказать? Человека можно идентифицировать по скану радужки. Но все бесполезно, если не с чем его сравнить. К тому же у него под рукой просто не было сканера радужки. Как насчет отпечатков пальцев? Классная работа, Грабовски! Сними отпечатки с ее чашки на следующей же неделе. И все, что тебе понадобится: база данных преступников, где она наверняка есть… идиот ты этакий. ДНК, рентгеновские пленки челюстей, да что угодно… Все это ему недоступно.

Она не могла исчезнуть, не имея сообщника. Может, внешность миссис Джексон создает неверное о ней представление? А что, если она агент секретной службы, знакомая с методами маскировки и шпионажа, и это она устроила побег? А сейчас планирует начинить булочки мышьяком и сбросить тело в реку.Впрочем, все это так же правдоподобно, как все, что он сейчас нафантазировал.