Неровня

– Неположено мне у госпожи задерживаться, могут и жалование урезать. Пошёл я.

И шустренько слинял.

Я повернулась к Ианне, та уже повесила мои нехитрые наряды в шкаф и выбирала мне платье для завтрака.

– Что ты можешь сказать, Ианна?

– Ничего, леди, семья у маркиза маленькая, состояние их ещё при отец матери маркиза прокутил. Так что ничего, кроме титула и не осталось. Жалование платят маленькое…

– Почему же ты здесь работаешь?

Ианна смутилась:

– Бабушка моя здесь горничной была, потом мама, теперь вот я. Выбора нет, либо уезжать на заработки в другой город, либо работать у маркиза.

Она закончила с моими волосами и держала в руках пустой кувшин и использованные полотенца, намереваясь уйти. Я не стала её задерживать и жестом отослала, поражаясь, насколько быстро возвращаются аристократические привычки.

Проживая в трактире у дяди Наида, мне и в голову не приходило отвлекать Мэри ради повседневной причёски, я научилась сама укладывать волосы и упростила причёску. Леди не ходят с пучком на голове, а работница трактира вполне.

Сейчас же мои волосы были очень занятно уложены. Ианна приподняла мои длинные волосы и аккуратно закрепила их на висках, несколько локонов образовывали причудливую вязь у меня на затылке, остальные свободно падали мне на спину, пара прядей будто бы случайно выбились из причёски и снисходили до выреза платья на груди.

Само же платье из моей старой жизни безнадёжно устарело, но ничего другого я себе позволить не могла. Чтобы следить за модой и быть на высоте, нужен доход несоизмеримый с доходом служанки из трактира.

Дрова в камине трещали и тепло распространилось по комнате, но каменный пол так и оставался ледяным, поэтому я поторопилась натянуть чулки и обуть туфельки.

Оглядела свои апартаменты: светло-зеленая гостиная и белая спальня, сочетание скорее для девочки лет тринадцати, чем для помолвленной женщины в возрасте двадцати лет. Но мне нравились комнаты, особенно большие окна, выходящие на парк. В остальных помещениях такие же по размеру окна были постоянно занавешены портьерами и шторами.

Я шла по коридору уже долго, ещё пара поворотов и надо признаться себе, что я заблудилась. Как назло никого живого мне не попалось, и мне показалось шла я уже по старой половине замка. Тканевые гобелены сменились на каменную кладку, широкие окна - на бойницы, а магические бра - на факельные светильники.

Неожиданно узкий коридор резко расширился и мне предстала галерея статуй из белоснежного мрамора. Основной мотив - девушки в разнообразных одеждах и украшениях. Мастер вырезал из равнодушного камня очень реалистичные фигуры. Казалось, ещё мгновение и девушка, возле которой я остановилась, вздохнёт и сойдёт с пьедестала в своём, теперь уже нелепом одеянии конца прошлого века. А вот красавица в одиозном костюме для верховой езды, вполне современном, я бы не отказалась от такого фасона.

Очень странно, но, несмотря, на общую заброшенность замка, в этой галерее было чисто и хорошо освещено. И стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим перестуком. Я заинтересовалась его источником и шустро, вертя головой, искала откуда идёт звук. Это невозможно, но мне показалось, что звук идёт... из статуй?!

Я подошла к одной из них: девушка в лёгком летнем платье сидела на плетённом стульчике, подставив лицо солнцу и прикрыв глаза, и приложила ухо к холодному камню. Изнутри статуи медленно и монотонно слышалось: бух, бух, бух, будто каменное сердце отсчитывало время своей жизни. Мне стало страшно, ощущение, что статуи живы и наблюдают за мной накрыло меня с головой. Я попятилась и, развернувшись, припустила туда, откуда пришла.

На балюстраде перевела дух и степенно начала спускаться на первый этаж, где и нашла дорогу в столовую.

Я опоздала, но на завтрак собрались ещё не все, отсутствовала сестра маркиза и по-режнему, я не видела никого, кто мог бы быть моим женихом. Не маркиз же на старости лет решил за мною приударить? Эта мысль заставила меня хихикнуть, и заработать раздражённый взгляд маркизы.

– Простите меня за опоздание, но я потерялась в переплетениях коридоров и не сразу нашла дорогу сюда.

– Вам следовало обратиться к слугам, - надменно произнесла она, - как вы спали?

Я села на пододвинутый лакеем стул и расправила салфетку на коленях:

– Спасибо, хорошо.

Про услышанные крики я решила умолчать, сейчас при свете дня, казалось, что ночью воображение и усталость сыграло со мной злую шутку.

– Мне бы хотелось уже познакомиться с моим женихом, - сказала я маркизу, сидящему во главе стола. Раздался звон стекла: его мать неловко дёрнула рукой и высокий бокал, скатившись по скатерти, разбился о каменный пол.

Маркиз степенно закончил жевать, невзирая на суету лакея, убиравшего осколки, и произнёс:

– Милая Фаинесса, я уже послал записку своему сыну, Эгнацио, он прибудет со дня на день. А пока наслаждайтесь отдыхом и нашим гостеприимством.

Мне не оставалось ничего, кроме как закончить завтрак, который после моего вопроса прошёл в молчании.

После завтрака, леди Д'Ясен пригласила меня в большую гостиную, в которой только сейчас затапливали камин. Похоже, что в замке вовсю экономили дрова, по коридорам гуляли ледяные сквозняки, полы всегда были холодными, а камины затапливали только по необходимости. Я в своём лёгком платье давно продрогла, не помог ни чай, ни шаль, любезно предоставленная мне леди Д'Ясен. Сам маркиз покинул нас под предлогом разбора накопленных бумаг.

Мне было предложено рукоделие, и я принялась вышивать чью-то неоконченную работу - птицу в золотой клетке. Руки порхали сами по себе, а мысли неторопливо текли, леди Д'Ясен не отвлекала меня разговорами, особа она была мрачноватая, но при этом слегка чванливая.

– Вы тут?
– невнятно произнес женский голос. Я подняла глаза: в проеме стояла сестра маркиза - виконтесса Д'Ясен, Эприл, как она просила себя называть. Её волосы были растрёпанными, платье надето криво, а лицо выражало крайнюю степень брезгливости.

– Вы тут, - продолжила она, - вы никуда не денетесь из замка, он сожрет всех, - и она пьяненько захихикала.

Её нетрезвое состояние подтверждало амбре, быстро распространяющееся с каждым её словом.

– Эприл, - поморщилась леди Д'Ясен, - прошу тебя, у нас гостья.

– Гостья, ха-ха, надо же вы сами в это верите, - она держалась за стену. Позади неё показался Ворг, маркиза сделала ему знак и он обхватил виконтессу за плечи, бормоча:

– Пойдёмте, ваша светлость, вы просто устали, я помогу вам, пойдемте, - и Эприл, действительно безропотно повернулась и дала ему увести себя, её плечи безвольно опустились, а походка стала ещё более нетвердой.