Нерушимый 10

Привалившийся к стене Жека слушал, потирая подбородок. Он выглядел совершенно не помятым и спокойным.

— Смешались люди, кони… — с философским видом протянул он.

— Ты ваще заткнись, да? — зашипел на него Сэм. — Ссыкло! Даже Марк дрался, а ты, вот, стену подпирал!

Воропай достал из кармана телефон ровно в тот момент, когда в раздевалку ворвался встревоженный Тирликас и холодно отчеканил:

— Вы что мне тут устроили?!

От его тона по позвоночнику прокатилась волна холода. Все принялись ему наперебой рассказывать, как все было, окружили его и жаловались, будто школьники — классному руководителю, что обидно, когда в лицо плюют, а потом мы еще и виноватые, и охранники, которым надо следить за порядком, помогают нас избивать. Только Жека стоял себе в сторонке, ждал, пока утихнет шквал. Дождался, откашлялся и потряс зажатым в руке телефоном:

— Я вообще-то снимал драку от начала до конца. Чуял, что плевки и толчки в спину закончатся глобальной подляной. Ну и вот. И на видео видно, что здоровенный негр, которого Саня нахлобучил, втихаря ударил своего по почкам. Ну, так, чтобы на Рябова подумали. И началось. — Он злобно оскалился. — Так что все зафиксировано, хоть сейчас в ФИФА доказательства неси. И второй тайм я тоже снимал, но они были паиньками.

Тирликас аж рот раскрыл, Воропая он недолюбливал за хитросделанность, и вот она сыграла нам на руку.

— Покажи! — Димидко шагнул к нему и потянулся к телефону.

Лев Витаутыч сказал:

— Они могут встать в позу, что улика, полученная незаконным способом — не улика. Но если начнутся нападки на нас, это будет оружием последнего шанса. Так что пока ничего никому не показываем. Вот завтра на пресс-конференции и выкатим претензию публично. Евгений, там виден момент удара?

«Титаны» обступили Жеку, слева встал Тирликас, справа — Димидко.

Я остался на лавке, понимая, что все равно ничего не увижу на маленьком экране, когда встать некуда. Жека включил запись. Ко мне сел Ведьмак, вздохнул:

— Не протолпиться.

— Сейчас ничего интересного, просто толкотня, — комментировал запись гордый собой Жека. — Но видно, что это они наших зажали. А вот Антоха идет… сейчас начнется! Смотрите… Вот! Видели? — Он посмотрел на Витаутыча, на Димидко. — Да?

— Не-а, — сказал Сэм, выглядывающий из-за Жекиной спины.

Я предложил:

— Надо соединить телефон с монитором и посмотреть на большом экране.

— Идем в номер, — кивнул Димидко и сжал челюсти. — Никому ничего не говорим до последнего момента. Лев Витаутович прав.

— Только в случае, если принимающая сторона проявит желание разобраться и уладить конфликт, а не раздуть его, — сказал Лев Витаутович.

— Судьи тоже все видели! — воскликнул Микроб, воспрянувший после подзаправки едой.

При мысли об этом и у меня закружилась голова, заурчал пустой желудок.

— Так что, идем к кому-то в номер смотреть запись? — спросил Левашов. — И вообще, телефон-то наш, а экран ихний, уверены, что они совместимы? Где подходящий кабель взять?

Димидко поджал губы и почесал в затылке. Я посоветовал:

— Обратитесь к операторам, они должны разбираться.

Тирликас кивнул, забрал телефон у Жеки, спросив:

— У тебя там никакого… эдакого видео нет?

Усмехнувшись, Воропай махнул рукой.

— Если и есть, вряд ли это вас удивит.

Напряжение и негодование улетучились, мы расслабились. Вместо того, чтобы возмущаться несправедливостью, парни стали восхищаться Жекиной хитросделанностью.

Только я собрался предложить на следующую игру привезти больше операторов: пока одни делают красивую картинку, пусть вторые снимают нарушения — как в дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в раздевалку заглянул охранник, который в потасовке не участвовал, видимо, начальник, и сказал на английском:

— Здравствуйте, для выяснения обстоятельств происшедшего приглашается тренер «Титана» Димидко Александр.

Я перевел и уточнил:

— Переводчик-то есть?

— Нашего возьмем, — буркнул Саныч и обратился к нашим: — Ждите здесь. Не думаю, что это надолго.

Жаль, так хотелось послушать, что нам предъявят. Димидко удалился, Васенцов спросил у Витаутовича:

— Нам это грозит дисквалификацией?

Он мотнул головой.

— Во-первых, матч товарищеский, во-вторых, все, что произошло в подтрибунном, то есть за пределами поля — не считается.

Я предположил:

— Они просто создали картинку для прессы, которую разнесут по всему миру: посмотрите, какие они дикари! Раз эти козлы первыми начали нарушать правила, то вряд ли будут судиться или делать что-то такое — ну а вдруг всплывут неприятные подробности типа тех, что у Жеки в телефоне? Вдруг наши операторы засняли момент плевка? Да и судьи, которым тоже досталось, теперь точно на нашей стороне.

Граждане Советского Союза не знали, как что работает на западе, в том числе «свободная» пресса, но я-то был в курсе, потому объяснил:

— Если будет дана команда игнорировать правду, ее будут игнорировать. Единственный выход — передать информацию тем, кто заинтересован дискредитировать «рейнджерсов». А дальше фэнье по их сети разнесет.

— «Селтик»! — улыбнулся Микроб, развивая мою мысль.

— Здраво, — кивнул Тирликас.

Помолчав немного, он добавил:

— Готовьтесь, парни. Вы же понимаете, что это только начало. Нам попытаются не дать выиграть. Будет тяжело. Будут несправедливые штрафные, пенальти и дисквалификации. Вы должны выстоять, не поддаться на провокации. Ну а сейчас давайте дождемся Саныча и послушаем, что он скажет.

Глава 10 Способ остаться в живых — бегство

Дверь в раздевалку распахнулась — ворвался Саныч, мрачный и злой.

— Уперлись, падлы, рогом: или извиняйтесь, или… — Он посмотрел на Рябова.

Антон покраснел от возмущения и воскликнул:

— Хрена им! А за плевок в лицо тот демон извиниться не хочет?

— Совсем охамели, — пробурчал Микроб.

— Не пойду я извиняться! — продолжил Рябов. — Хотите — выгоняйте из команды. Я сделаю это, только если тот, кто плевал, извинится первым!

Парни загалдели, завозмущались.

— А тренер «Рейнджерс» что? — уточнил я.

— А как вы думаете? — пробормотал Димидко. — Конечно, выгораживает своих. И при этом делает вид, что пытается выяснить правду.

— Шененс-с, — прошипел Сэм, замахнулся, чтобы ударить стену, но передумал. — Типа мы не в курсе, что он сам их этому научил. Крыса!

Тирликас откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Значит, так. Никто извиняться не пойдет, я считаю, что это унизительно. Вы поезжайте ужинать, я просмотрю записи наших операторов, вдруг там отчетливо заснят момент плевка. И, Евгений, мне нужен твой телефон. Буду стоять на том, что противник повел себя неспортивно. Но вы понимаете, что удар в лицо — это дисквалификация на несколько игр, если не на весь сезон.