Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Вы барон Клод Шефер? – спросил офицер, получил утвердительный ответ и, вручив юноше несколько конвертов, добавил: – На каждом написано, кому отдать бумаги. Мне сказали, что вы спешите уехать, поэтому примерно через час к дому подъедут ваши слуги и кареты. Этого времени вам достаточно, чтобы пообедать. После Хорта на тракте до самой столицы много трактиров, так что проблем с ночлегом у вас не будет. Ваши шпаги отдадим слугам. Да, предупредите профессора Йонаса Бадера, что он пока останется здесь. Завтра за ним приедут те, с кем он будет работать. Счастливо вам добраться, барон.

Он коротко поклонился

и вышел из комнаты, а Клод принялся рассматривать конверты. Тот, который предназначался ему, он вскрыл, а остальные отложил в сторону. В его конверте лежала бумага, подписанная лично императором и заверенная его печатью, и небольшая золотая пластинка с застежкой. На пластинке была выгравирована собака и надпись: «Честь и верность». Бумага была грамотой, подтверждавшей его баронский статус.

– С одной стороны, император тебя уравнял с нашими баронами, – сказала Клоду Мануэла, когда он всех собрал и раздал конверты, – а с другой, не будешь же ты всем совать под нос эту бумагу. Вот пластинка – это ценная вещь, не ожидала, что нам ее дадут. Это знак того, что ты абсолютно лоялен императору и представляешь ценность для империи. Как и в ваши медальоны, в нее магически заносят имена владельцев. Теперь мы можем пройти любые проверки. А что в вашем конверте, Хельга?

– Он подарил мне наш фамильный замок и дал право сбора аренды с трех деревень, – ответила Хельга. – Только это право действует всего десять лет. Мне нужно будет туда срочно поехать. Наверное, мать и сестра еще в замке, вот я им его и оставлю.

– Съездите вместе с Клодом, – сказала Мануэла. – Одной тебе сейчас мотаться опасно даже с охраной и этой бумагой. И возьмете с собой побольше золота. Наверняка в вашем замке уже побывали молодчики графа Бекера, а после их наездов ничего ценного не остается. Пока твоя мать соберет налог, ни охраны, ни слуг в замке не останется. Да и им самим на что-то нужно жить. Что у вас, Робер?

– У меня два направления, – ответил шевалье. – Одно для сына в императорскую школу магии, а второе для меня в службу того самого графа Бекера, о которой вы только что так нелестно отозвались. Только непонятно, для чего эта бумага Кириллу. Ему же все равно придется сдавать экзамены.

– Придется, – кивнула Мануэла. – Но без этой бумаги его к ним не допустят. В эту школу поступить не так-то просто, тем более сыну шевалье. Из всех нас императорской милостью обделили меня и Джеда. Профессора я не считаю, потому что он уже не наш.

– Спасибо вам за все! – растроганно произнес Йонас. – Не знаю, что бы я делал, если бы не вы! Если я когда-нибудь буду здесь хоть что-то значить и смогу вам помочь...

– Помогите империи, – сказала Мануэла. – Я не разбираюсь ни в магии, ни в вашей науке, но почему-то уверена в том, что у вас все получится. А нам нужно собирать вещи и обедать. Наше путешествие затянулось, и очень хочется его побыстрее закончить.

Сборы много времени не заняли, обед был готов, и минут через двадцать его уже ели в трапезной.

– С сестрой не разговаривали? – спросила Хельга Клода.

– Не получится с ней разговаривать, – ответил юноша. – Я с ней говорил, пока она не села в карету императора. А после этого связь между нами исчезла. И с Дербом тоже не получается связаться. Наверное, резиденция императора как-то защищена от магии. Теперь можно будет

поговорить только в столице. Когда мы в нее приедем?

– Только завтра к вечеру, – сказала Мануэла. – Скоро доберемся до переправы через Салею, потом будем ехать дотемна и заночуем. Завтра проедем небольшой городок Старум и закончим путь в столице.

– Может быть, избавимся от меньшей кареты? – предложил Баум. – Нас осталось всего семеро, если не считать слуг, так что должны поместиться в большей карете.

– Я поговорю с кучером, – сказала Мануэла. – Если согласится поработать у меня в столице, поедет с нами, а если нет, тогда я его рассчитаю.

К окончанию трапезы подъехали кареты, и наемники быстро перенесли в них уменьшившейся багаж. Через полчаса проехали лагеря и свернули на тракт. Два часа ехали, почти не встречая карет и экипажей. Мимо проехал лишь купеческий обоз из Ларсера, да пронеслись несколько верховых курьеров.

– Обычно в это время здесь гораздо больше путешествующих, – сказала Мануэла. – Не иначе как из-за заговора ограничили выезд из столицы, а в нее тоже никто без нужды не рвется. Так, кажется, это Салея? Кто-то у нас рвался купаться. Я думаю, это можно сделать, только не на этой стороне, а когда переправимся.

Минут через десять тракт уперся в паромную переправу.

– Повезло вам, госпожа! – говорил Мануэле паромщик. – Не так давно переправляли обоз на Хорт, а кроме купцов за весь день было только две переправы. Обычно в это время здесь не протолкнуться от желающих переплыть реку и приходится подолгу ждать. А у вас, стало быть, никакого ожидания не будет.

Переправляли их опять в два приема, но на этот раз первыми уплыли господа с большой каретой, а вторым рейсом на паром загнали малую карету и всех лошадей. Пока их переправляли, все желающие искупались.

– Зря вы не захотели купаться, графиня, – сказала вышедшая из воды Хельга. – Вода очень теплая!

– Искупаюсь в ванне, – ответила Мануэла. – Одевайтесь быстрее, а то вы смущаете Кирилла. У них не принято женщинам ходить нагишом.

– Это же купание, что здесь такого? – не поняла Хельга. – Дикари эти пришельцы!

После переправы и купания ехали совсем недолго и, как только стало смеркаться, остановились на ночлег в первом же трактире. Поужинав, немного пообщались и разошлись по своим комнатам. Клод уже собрался спать, когда в его дверь тихо постучали. Когда он ее открыл, в комнату проскользнула Хельга.

– Мне одной так тоскливо, – сказала она, прижавшись к юноше. – Не прогонишь?

Он молча запер дверь, поцеловал ее в губы и помог раздеться.

– Мануэла в другом конце коридора и ничего не услышит, – шепнула она Клоду, – но я все равно постараюсь не кричать.

Клод закрыл ей рот поцелуем и притянул к себе. Луиза не была забыта, просто он решил пока ничего не решать и плыть по течению. Любимая далеко, а год для него – это слишком долго. Неизвестно, удастся ли выжить, добиться успеха и встретиться, за это время можно запросто потерять голову. И что, теперь жить только ожиданием встречи, которой может не случиться? Все равно кто-нибудь будет греть его кровать, так почему не Хельга? Разве лучше платить трактирным девушкам, для которых он ничем не отличается от тысяч других, чем дарить радость этой одинокой и любящей его женщине?

Поделиться с друзьями: