Неуловимая подача

– Тогда давай пригласим Макса потанцевать. – Она берет моего сына и кивает в сторону задней двери. – И не иди в переносной. Воспользуйся тем, что есть в доме.

– Ты уверена?

– Конечно, Кай. Ты член семьи. Наш дом – твой дом. – Она сжимает мое предплечье, прежде чем уйти танцевать с Райаном и Максом.

Пока все мои друзья заняты на танцполе, я засовываю руки в карманы и, низко опустив голову, захожу в дом, делая вид, что иду в туалет. Как только я закрываю заднюю дверь, музыка смолкает и снова воцаряется тишина.

Все кажется таким, как было до начала лета: я один, мои друзья счастливы и влюблены друг в друга. Только сейчас я понимаю, каково это – иметь то, что есть у них.

Я в равной степени испытываю зависть и благодарность.

Зависть, потому что у меня этого больше нет, потому что рядом со мной нет той, с которой я мог бы праздновать хорошие моменты. И благодарность, потому что у меня был шанс полюбить Миллер, быть любимым ею, хотя я никогда не позволял ей этого сказать.

Это то, что помогает мне пережить тяжелые дни, – безусловная благодарность за то, что она у меня была. Мы были вместе недолго, но это было всем.

Я задерживаюсь в гостиной, теряя время и пытаясь понять, как долго мне следует находиться внутри. Расхаживаю по комнате, пытаясь чем-то занять свои мысли, и тут замечаю на столике у дивана журнал.

И прямо на обложке изображена девушка, которая преследует меня каждое мгновение.

Это журнал «Еда и вино» с ее интервью, но это-то и странно. В печать номер поступит только на следующей неделе.

Мне не терпится прикоснуться к нему, не терпится узнать, что, черт возьми, этот экземпляр делает в доме моих друзей. В конце концов, я нахожу в себе силы вытащить трясущуюся руку из кармана, сесть на диван и развернуть журнал так, чтобы было лучше видно.

Миллер выглядит сногсшибательно. Чертовски несчастна, но тем не менее прекрасна. Она стоит в своем накрахмаленном халате шеф-повара, скрестив руки на груди, волосы зачесаны назад, без кольца в носовой перегородке. На заднем плане – моя кухня. Она размыта, но у меня сводит желудок от воспоминаний.

Они с моим сыном просто обожают готовить вместе.

Команда подходит, чтобы попробовать ее творения.

Мы прижимаемся друг к другу, потому что наконец-то можем друг к другу прикоснуться.

Опершись локтями о колени, я смотрю на журнал в своей руке.

Боже, она впечатляет. Я так чертовски горжусь этой девушкой. Как бы мне ни было больно с тех пор, как она ушла, я по-прежнему ею горжусь.

После того, как я изучил каждый дюйм фотографии, мое внимание, наконец, переключается на заголовки.

Кухня, основанная на принципах безотходности [80] , завоевывает популярность.

Шесть советов о том, как приготовить идеальное яйцо-пашот.

80

«Принцип безотходности», или концепция zero waste («ноль отходов»), – мировой эко-тренд, суть которого в сфере приготовления пищи – осознанное потребление и сокращение количества отходов.

Надо бы отослать эти советы братцу.

И, наконец…

Обладательница премии Джеймса Бирда, признанная лучшим кондитером года, рассказывает о семье, еде и переменах в жизни.

Не теряя времени, я листаю страницы в поисках нужной статьи. Натыкаюсь на нее в середине журнала.

Все лучшее в жизни – сладкое

Автор: Габби Санчес

Я впервые встретилась с шеф-поваром Миллер Монтгомери в камерном освещении обеденного зала перспективного ресторана «Луна» (Лос-Анджелес, шеф-повар Мэйвен Краун). Мы заполнили ожидаемо неловкие первые минуты светской беседой, а затем перешли к более острым вопросам, но, прежде чем ответить на них, Монтгомери прервалась и убежала на кухню достать из духовки противень.

Вернувшись, Монтгомери поставила между нами на стол только что испеченное печенье с шоколадной крошкой, а затем небрежно спросила: «Может, начнем?»

И вот я сижу напротив нового выдающегося кондитера года, лауреата премии Джеймса Бирда, а передо мной на маленькой десертной тарелочке – вкуснейшая выпечка начального уровня.

В тот день я мало что поняла из услышанного. Наше интервью проходило в ресторане другого шеф-повара. Монтгомери держалась непринужденно и использовала слова, понятные любому домашнему пекарю, что явно отличало ее от тех лауреатов премии Джеймса Бирда, у кого я брала интервью до нее. В молодом шеф-поваре было что-то располагающее, чего так не хватает многим профессионалам со стажем, но все сравнения, все противоречия исчезли, когда это печенье с шоколадной крошкой попало мне на язык.

На свете существует огромное количество вкусных печений, но трудно приготовить самое вкусное. Монтгомери не только испекла просто великолепное печенье с шоколадной крошкой, но и скорректировала мою шкалу, по которой будут оцениваться все будущие десерты.

Признаюсь, хотя эта статья и написана в позитивном ключе, когда тем сентябрьским днем я зашла в «Луну», я скептически относилась к репутации, которую заслужила Монтгомери. Я была уверена, что ее имя, выпечка и магия меню принадлежат еще одному популярному, но, в конечном счете, не вызывающему восторга шеф-повару. Но с гордостью признаюсь, что, когда я уходила, я стала новой поклонницей, готовой путешествовать везде, где работает этот звездный шеф-повар.

Воспользовавшись моментом, я быстро оглядываю гостиную, чтобы посмотреть, в курсе ли кто-нибудь, что, черт возьми, происходит. Но рядом со мной никого нет. Снова уткнувшись в страницы, я продолжаю читать о трудовой биографии Миллер, о стажировках, которые она проходила за границей и в Штатах, о громких именах, на которые она работала, но уже на третьей странице мое сердце начинает биться гораздо быстрее, чем это, наверное, безопасно.

Но самым шокирующим открытием за все время, что мы провели вместе, стало то, что Монтгомери с сияющей улыбкой призналась, что, завоевав высшую награду в индустрии, намерена это все оставить.

Я перечитал это предложение трижды, чтобы убедиться, что понял его правильно. Что, черт возьми, происходит? От прилива адреналина у меня так быстро подкашиваются колени, что мне приходится оторвать от них локти, чтобы продолжить чтение.

Я была рада, что включила диктофон, потому что моя рука журналиста замерла на середине слова.

«Это больше не моя страсть, – призналась Монтгомери. – Я взяла летний отпуск в ресторанной индустрии и полюбила другой образ жизни. Выпечка – это всегда только страсть. Если вы этого не чувствуете, ваша еда отражает эти чувства. Она из тех произведений искусства, которые имитируют жизненные ситуации».

«Значит, вы нашли себе новое увлечение?» – спросила я.

«Я предпочитаю называть это новой мечтой. – На ее лице появилась многозначительная улыбка. – Того, у кого есть уравновешенность, умение быть другом и много-много любви».

Я на мгновение закрываю журнал. Не может быть, чтобы это было правдой. Это, должно быть, какая-то дурацкая шутка, которую ребята разыгрывают надо мной. Может быть, они напечатали это и оставили здесь, чтобы я мог найти, за исключением… фотографий. Чертовых фотографий. От первой страницы до последней видно, как преображается Миллер, начиная со снимков, сделанных в то утро у меня дома, и заканчивая фотографиями, которые, как я предполагаю, сделаны в «Луне».