Неуютная ферма

– Белое? – удивилась Флора.

– Какое же еще?! – воскликнул месье Солид, стремительно кромсая атлас. – Такую девушку Господь создает раз в сто лет – именно для того, чтобы одевать ее в белое.

Целый час Флора сидела и наблюдала, как месье Солид, словно терьер, рвет атлас на полосы, собирает в складки и драпирует ими Эльфину. Приятно было видеть, что та не выказывает ни скуки, ни нервозности, а, напротив, естественно чувствует себя в атмосфере всемирно известного модного дома и блаженно купается в белом атласе, словно лебедь – в речной пене. Эльфина поводила головой вправо и влево, чтобы посмотреть вдоль себя, словно вдоль заснеженного склона, на помощников месье Солида, которые черными муравьями суетились тысячей футов ниже, прикалывая и расправляя шлейф.

Флора открыла только что купленный роман и читала, пока в час дня не прибыла Джулия, чтобы отвезти их на ленч.

Месье Солид, бледный и раздражительный после оргии творчества, заверил Флору, что платье будет готово к завтрашнему утру. Флора сказала, что заедет за ним. Нет, отправлять не надо, оно слишком драгоценно. Стал бы он отправлять в Австралию картину Гогена? Мало ли опасностей по дороге!

Однако втайне она хотела уберечь платье от Урка, чувствуя, что тот уничтожит его, дай ему такую возможность.

– Так понравилось тебе платье? – спросила она Эльфину, когда они сидели за ленчем в «Нью-Ривер-клабе».

– Оно божественно, – благоговейно проговорила Эльфина. Она, как и месье Солид, была бледна от изнеможения. – Оно лучше поэзии, Флора.

– Хотя ничуть не похоже на то, что носил святой Франциск Ассизский, – заметила Джулия, которая считала, что Флора очень много делает для Эльфины и ее усилия следует ценить.

Эльфина покраснела и уставилась в тарелку. Флора взглянула на нее смиренно. Платье обошлось в пятьдесят гиней, но Флора ничуть не сожалела о потраченных деньгах. Сейчас она готова была потратить любую сумму, лишь бы поквитаться со Скоткраддерами.

Чувство это еще усиливалось от того удовольствия, какое доставляла ей обстановка «Нью-Ривер-клаба» – одного из самых фешенебельных в Лондоне. Сюда не принимали людей с доходом меньше семисот сорока фунтов в год. Число членов ограничивалось ста двадцатью. Для вступления нужна была рекомендация семьи, в чьем гербе соединились геральдические символы не менее чем шестнадцати древнейших родов. Разведенных не принимали, а если кто-нибудь из членов клуба разводился, его или ее немедленно исключали. Отборочный комитет состоял из семи самых неукротимых, гордых и талантливых мужчин и женщин Европы. Клуб сочетал строгость монашеского ордена и домашний уют.

Флора забронировала себе и Эльфине номера в клубе; им надо было переночевать в Лондоне, чтобы наутро забрать платье. Флора воспользовалась случаем вернуться к культурной жизни, которой так долго была лишена. После ленча она отправила Джулию с Эльфиной покупать той нижнюю юбку, туфли, чулки и белую бархатную накидку, а сама поехала в Государственный концертный зал слушать Моцарта. Вечером она предложила сходить в театр «Яма» на Вонь-стрит в Севн-Дайлс на пьесу Брандта Захолуста «Есть кто живой?» [28] – неоэкспрессионистскую попытку выразить переживания официанта в ресторане, который во сне видит себя двойником стюарда на лайнере, а проснувшись и поняв, что он по-прежнему официант в ресторане, сходит с ума, расстреливает из пистолета свое отражение в зеркале и умирает. В пьесе было семнадцать сцен (в том числе в чумном бараке, в прачечной, в сортире, в суде, в колонии прокаженных и на площади Пиккадилли) и только одно действующее лицо.

28

Имеется в виду не неоэкспрессионизм второй половины ХХ века, о котором Стелла Гиббонс еще не знала, а пародийный вариант немецкого экспрессионизма начала века. В экспрессионистских пьесах обычно действовали символические фигуры, выражающие свои переживания в длинных монологах.

– Почему ты хочешь посмотреть эту пьесу? – спросила Джулия.

– Не хочу, но думаю, что Эльфине полезно будет узнать, на какие пьесы не ходить, когда она выйдет замуж.

Однако Джулия сказала, что лучше посмотреть «Руки в боки» в «Новом ипподроме» [29] , так что они поехали туда и вместо кучи неприятных впечатлений получили массу приятных.

В то щемящее мгновение, когда свет в зале начал гаснуть и алый занавес озарили огни рампы, Флора украдкой глянула на Эльфину и осталась довольна увиденным.

29

Во времена Стеллы Гиббонс в Лондоне было варьете «Ипподром». Само здание сохранилось до наших дней; в разное время там были ночной клуб и казино под разными названиями.

Точеный и в то же время нежный профиль был устремлен к сцене. Легкие крылья зачесанных к ушам волос придавали ему классический вид, словно у греческого колесничего, который мчится к победе навстречу ветру. Молодость и благородство черт теперь проступали без помех.

Флора осуществила то, на что надеялась. Эльфина выглядела ухоженной и нормальной, однако сохранила индивидуальность – намек на прохладный ветерок, сосны и аромат диких цветов. Именно такое преображение задумала Флора, а ее орудия – месье Виоль и месье Солид – его осуществили.

Художник, творящий из человеческого материала, не может мечтать о большем, и все предзнаменования для бала были благоприятны.

Занавес пошел вверх, и Флора с довольным вздохом откинулась в кресле.

На ферму кузины вернулись к пяти часам следующего вечера. Сиф приятно удивил Флору, встретив их на вокзале с повозкой. По пути домой они остановились перед Пивтаунским гаражом и договорились, что завтра на ферму заедет авто, чтобы доставить их в Бодягшир. Оно должно было прибыть в половине восьмого, предварительно забрав на станции мистера Харт-Харриса, который приедет поездом в восемнадцать тридцать.

Условившись обо всем, Флора весело запрыгнула в тарантас и села подле Сифа. Эльфина (которая теперь души не чаяла во Флоре и то придумывала, как сделать ей что-нибудь приятное, то любовалась своим отражением в витринах) заботливо укутала ее пледом.

– Тебе хочется на бал, Сиф? – спросила Флора.

– Да, – тягуче процедил он. – В кои-то веки попаду на танцы, где женщины не станут на меня вешаться. Может, хоть повеселюсь наконец.

Флора подумала, что аристократки будут влюбляться в Сифа ровно так же, как сельские девушки, но решила заранее его не пугать.

– А я думала, тебе нравится, что девушки за тобой бегают.

– Не-а. Мне нравится только кино. Я не против сводить туда девушку, но со многими я больше не встречался после того, как они приставали ко мне во время фильма. Все они одинаковые. Хотят заполучить мужчину целиком, со всеми его потрохами и мыслями. А мне это не по душе. Я люблю только фильмы.

Флора подумала, что сразу после Эльфины займется Сифом. В сумочке у нее лежало письмо от Эрла П. Босса. Тот сообщал, что в ближайшие дни поедет к друзьям в Брайтон и хотел бы по дороге заглянуть к ней. Флора планировала показать ему Сифа.

Было пять часов следующего дня. Погода благоприятствовала планам. Флора пессимистично ждала проливного дождя, но он так и не пошел. Стоял чудесный вечер, скворцы пели на ветках вязов, пахло свежестью и молодой листвой.

Кузинам предстояло невероятно сложное дело – нарядиться для бала.

Внимательный и чуткий читатель наверняка уже не раз гадал, как на ферме обстояли дела с ванной. Ответ прост: ванны на ферме не было. Об этом Флора в ответ на свой вопрос узнала от Адама. Она не хотела даже гадать, как моются остальные члены семьи; ее саму от мысли, что надо в ледяной комнате обтираться водой из тазика, заранее пробирала дрожь.