Never Back Down 2

— Не глупи, полосатые шарфики ещё лет пятьдесят актуальности не утратят!

— Если ты будешь вязать пятьдесят лет — утратят.

Я хотела что-то сказать, но слова колом встали в горле. Со второго этажа лилась тихая мелодия музыкальной шкатулки. Глаза Эда расширились от ужаса. Не сговариваясь, мы бросились на второй этаж.

Когда мы были на середине лестницы мир вдруг изогнулся, задрожал, искривился так, словно его наизнанку выворачивали. Я схватилась за Эда, чтобы не упасть. Свет померк, нас обступил сумрак. Я почувствовала, как Эд теряет точку опоры, как он накреняется и падает, увлекая меня за собой. Долгий миг мы летим через пространство. Уши болезненно заложило, внутренности словно скрутило в узел. Я ожидала столкновения с острым ребром ступени, однако столкновения не было. Вместо этого я зарылась лицом в пушистый ковёр.

Вокруг доносились разные недоумённые возгласы. Я лежала не в силах подняться. Тошнотворное ощущение узла в животе не отпускало. Чьи-то руки подхватили меня и подняли в вертикальное положение. Покачиваясь и моргая, я осмотрелась. Мы оказались в сумрачной гостиной. Грязно-жёлтый свет уличных фонарей тускло озарял просторную комнату. В столь бедном освещении мне едва удалось разглядеть остальных. Рядом со мной, недоумённо озираясь, стояли Поттеры, Лонгботтомы, Сириус и Марлин, Ремус и Питер, Эд и Молли.

— Что происходит? — едва шевеля языком, спросила Лили. — Мы только уложили Гарри, как…

— Куда нас черти опять занесли? Марисса, твои проделки? — Недовольно пробурчал брат, потирая нос, который ушиб по приземлении.

— Делать мне больше нечего, — пробурчала я. Внезапно меня словно обдало холодом. Я услышала тоненький далёкий детский плач. — Дети!

Панически озираясь, вся наша компания пыталась понять, откуда доносится плач и чей он. Голосок внезапно стих. Вместо него раздался другой. Ласковый, струящийся подобно шелку, и тем не менее страшный. Мой голос.

— Счастливого Хэллоуина! Как приятно собрать вас всех вместе! — Голос шёл, казалось, отовсюду одновременно. — Я хочу предложить вам всем сыграть в игру.

Я почувствовала, как меня пробирает дрожь. Кларисса. О боги… Руки свело судорогой.

— Условия просты: найдите меня. Тот, кто сделает это раньше остальных — спасёт своё дитя.

— Ах ты мразь! — Взъярился Сириус. — Я предупреждаю, если с головы Хьюго упадёт хоть один волосок…

— Не беспокойся, Блохастый. Обычно волосы не выпадают, когда перерезается глотка. Ах да, бездетные смогут выбрать, чей сын или чья дочь останется в живых. Так сказать, бонус.

— Мы должны её остановить, — решительно заявил Джеймс.

— К чёрту Клариссу, — возразил Эд. — Мы должны найти детей. Пока они у неё в руках, я боюсь вообразить, что она может с ними сотворить.

Сириус хотел что-то сказать, но замер. Он раскрывал и закрывал рот, схватившись за горло.

— Сириус? — Позвала я брата. — Сириус, что с тобой?

С полными ужаса глазами брат смотрел на меня, пытаясь произнести хоть слово. В тот же миг раздался вопль Лили. Мы обернулись к ней. Девушка держалась за уши.

— Лили? Лил, скажи что-нибудь!

— Я ничего не слышу! — Прокричала она. — Что происходит?

Я не успела даже подумать об этом — мою голову пронзила ужасающая боль. Словно две раскалённые спицы прошли сквозь мой затылок через мозг и впились в глаза. Охнув, я закрыла веки ладонями, чувствуя, как они полыхают. Пульсирующая багровая дымка всплыла под закрытыми веками. Боль была чудовищной, я чувствовала, как подгибаются колени. Кто-то поймал меня, окликая по имени. Когда я открыла глаза, то не увидела ничего, кроме багрового морока.

— Нужно добавить игре немного… остроты, не находите? — Пророкотала Кларисса.

— Мразь, — тихо сказала я, пытаясь сморгнуть пелену.

— Ты в порядке? — Услышала я голос Эда.

— Нет, — ответила я, поворачивая голову на зов. — Но бывало гораздо хуже. Нечего стоять на месте, нужно искать детей, Эд правильно сказал.

— Ууу! Только дайте мне добраться до этой твари, я её живьём наизнанку выверну! — Прорычала Молли.

— Сперва добраться бы.

— И как это сделать? — Подал голос Джим.

— Разделимся? — Предложил Питер. — Так шансы гораздо больше.

— Отличная идея, Крысёнок! — Обрадованно вскричала Кларисса. — Я помогу!

Словно гигантским крюком, вгрызающимся в мой живот, меня подхватило и куда-то потащило. Пространство как будто взревело, оглушая. Я чувствовала, как исчезает точка опоры, как мир вновь переворачивается с ног на голову. Поэтому когда ноги коснулись пола, я почувствовала, что вновь падаю. К счастью, меня почти сразу подхватили.

— Чёрт побери, — пробормотала я, цепляясь за кого-то. — Спасибо. Кому я обязана своим спасением?

Ответом мне была тишина. Подозревая неладное, я протянула руку вперёд. Пальцы коснулись грубоватого фетра рубашки. Проведя ладонью выше, я нащупала худое лицо, покрытое щетиной и тяжёлую прядь волос, опускающуюся на лоб.

— Сириус?

Кивок.

— Что ж, это многое объясняет. Ладно, идём. Будешь моими глазами. Если что, дёрни меня — я заору.

Брат фыркнул, взял меня за руку и мягко повёл вперёд. Я потянулась к Талисману. Быть слепой мне не впервой. Вот только я никогда не пыталась «ощупывать» пространство, чтобы видеть окружающие предметы — только для того, чтоб видеть других.

Тратить силы на брата я не стала, зато медленно «прощупывала» каждый дюйм пространства, пытаясь найти хоть кого-то. Первыми я обнаружила Эда и Ремуса, бредущих по коридору этажом ниже…

***

Оба юноши решительно шагали по коридору. Вдоль стен стояла череда пустых рыцарских лат, словно конвоирующих искателей. Оба шли в абсолютном молчании, полные решимости первыми добраться до Клариссы.

Эд был в ужасе, когда осознал, что произошло. Когда свет начал вновь меркнуть, последнее, что он видел — обращённые к нему глаза Мариссы, словно наполненные кровью. Жуткие, невидящие глаза.

Лафнегл сходил с ума, представляя, что Ричард и Эйприл сейчас в руках этой безумной мрази с божественной силой. Он ужасался, понимая, что где-то в этом незнакомом месте его ослепшая жена может бродить в полном одиночестве безоружная. На позитивные мысли его не хватало.

Напряжение звонкой струной гудело в воздухе, потрескивающем от всеобщего ужаса. Коридор казался бесконечным. Он поворачивал и петлял, словно гигантский лабиринт. Или скотобойня, где в любой момент сверху может обрушиться исполинское лезвие.