Неверный. Свободный роман

Свят охает, что ему испортили прическу — побрили часть волос рядом с раной, чтобы наложить швы. Моя щека под повязкой отходит после онемения.

Мы выглядим потрепанными, но, главное, живы и здоровы.

Только ломота в теле не отпускает, и живот покручивает.

— Пошли? — предлагает Свят.

— А? Не помню, куда хотели. Что по времени?

Первые впечатления и адреналин схлынули, тело становится безвольным, мягким, в самом низу живота продолжает твориться что-то странное, как будто набухает что-то.

Выходим из здания больницы. До дороги метров сто, но когда по ней проносится машина. Просто машина, даже другого цвета, не такого, что едва нас не сбила, с громко ревущим мотором, я вздрагиваю всем телом.

— Ты чего?

На миг кажется, будто снова кто-то несется прямиком на меня, в глазах темнеет от вспышек боли.

Делаю шаг — комок боли наливается и лопается острой резью внизу живота.

— Испугалась? Отлежись лучше сегодня, выглядишь бледной.

— Свят. Свят, постой. Блин, стыдно…

— Что?

По бедрам течет что-то теплое.

— Я, кажется, описалась от страха. Блин, обмочилась… — едва дышу.

Трогаю себя между бедер. Хлопковые штаны противно мокрые. Но пальцы испачканы в темном.

— Это кровь, — бледнеет Свят. — У тебя кровотечение.

Ноги перестают меня держать, я падаю на крыльцо больницы.

Трясет ужасно, в мыслях только одно: далеко ходить не надо, боже!

***

— Это не разрыв внутренних органов от удара. Месячные у твоей девушки когда были последний раз? — уточняет медсестра.

И меня как будто накрывает куполом, который в режиме вакуума высасывает последние крохи воздуха, превращая окружающее меня пространство в смертельную ловушку.

— Саш? Саш… Сашенька, сосредоточься, милая… — просит Свят.

Месячные.

Боже.

Давно.

Я… Я даже не вспомню сразу.

Вспышками даты отматываю: выходит давно. Давно. Еще до секса с Расулом! О боже, нет…

Как я могла забыть?! Дураааа…

Шепчу пересохшими губами ответ.

У Свята глаза как чайные блюдца.

— В отделение. Похоже на выкидыш. Сейчас посмотрим. Может быть, удастся сохранить беременность.

Беременность.

Как?!

Боже.

Роняю лицо в ладони.

Мысли дурные, как сбрендившие клоуны.

Злые клоуны.

Боже-боже-боже…

Все как-то отрывочно, вспышками.

Беременность подтверждается. У меня риск выкидыша.

Серьезный риск.

Но можно еще сохранить.

Я делаю единственное, на что хватает ума и сил: вытаскиваю телефон и набираю номер Расула.

***

Расул

«Давно она с ним?»

«Прилично. Ночуют вместе…»

Слова не пустые. Факты подтверждены фото. Видео.

Я же не тупой и не слепой, блять.

Пялюсь на фото.

Моя тощая не аппетитная, но каким-то чудом сексапильная заноза Санька и красавчик рядом с ней.

Гуляют. Едят. Пьют. Сидят в кафе.

Входят вместе вечером и выходят утром.

Я же не тупой. И не сказочник, чтобы во всякую хероту верить.

Нет, не сосутся, не жмутся напоказ.

Но Санька и со мной была довольно сдержанной прилюдно.

Все, что было прилюдно, это не с ее подачи, но с моих оголодавших рывков.

Но за закрытыми дверьми.

Я знаю, какая она в сексе требовательная, горячая, заводная.

Как дико кроет от манкой сексуальности.

Заводит…

Разглядываю фото.

Даже то самое, что стоит на главной.

Там она трахается и снимает, как они это делают.

Сука-а-а-а!

Не первый раз на это фото пялюсь, но желание ровно такое же — распидорасить что-то в щепки.

В первый раз кабинету досталось и Дарине, которая появилась неожиданно в самый неподходящий момент.

Я ее в рот ебал натужно и долго, насиловал до глотки, но кончить не получалось. Она даже давиться начала, чего с ней никогда не было. Давиться и пытаться отползти. Я не отпустил, пока мучительно не смог зафиналить на покрытое слезами и соплями лицо с разорванным ртом. Так жестко долбил, держа одной рукой за подбородок, а второй за волосы, что порвал ей нижнюю губу. У меня в кулаке остался клок ее волос.

Прямо участвовать в жизни Сани я не считал нужным: пора разойтись.

Так лучше…

Но не мог не присматривать, как у нее там: сошлись звезды или нет.

Малость подохуел и озверел, когда увидел на сайте Мары Претвич работы выпускников курса и среди них… собственное фото.

Одно из тех, что были сделаны у меня на квартире руками Саньки.

Тварь лживая.

Конченая просто.

В голове звенит наш диалог.

— Удали фото с моей голой задницей. Обработай то, что читаешь годным. Сойдемся на том, что после обработки отправишь мне. Никому не покажешь. Ты слово держишь?

— Клянусь. Никому. Это только наши фото. То есть, твои.

Клялась.

Сука лживая.

Ее клятвы звучат не громче звона монет и славы. Явно же перепало, вон как лихо новый профиль рабочий стартанул.

И пусть на том обнаженном торсе, где я красноречиво сжимаю кулаком член, нигде не написано «это Расул Мирасов», пусть даже лица моего на том фото нет, но я знаю, что я — это я.

И она, блять, знает.

Знает, и тупо насрала на свои же клятвы.

Чего не сделаешь ради выгоды.

У каждого она своя — у кого-то бабки, у кого-то слава.

Маленькой тощей Саньке из деревни важно признание. Важно касание через восхищение.

Жри, сучка.

Только не подавись…

Глава 49

Глава 49

Александра

— Расул! Расул…

Перед глазами все плывет. Кажется, от боли я сейчас умру!

Хватаюсь пальцами за край стула, чтобы не сползти с него на пол.