Неверный. Свободный роман

К букету прилагается записка «Извини. Мы еще можем поговорить? Если через десять минут после доставки я не окажусь в твоем черном списке, буду считать, что можно…»

Захаров. Кто же еще?

Да или нет?

Так-то он приятный мужчина.

Щедрый.

Внимательный.

Хорошо целуется.

Признает промахи и даже способен извиниться.

А я вела себя… истерично! Перепугалась. Я никогда в жизни так не боялась.

Захаров перезванивает, ровно через десять минут. У него пунктик на пунктуальность?

Я отвечаю.

Хватит, надоело быть одной.

— Привет. Я даже не знаю, что сказать, — признаюсь честно.

— Привет. Тебе ничего не стоит говорить. Должен говорить и извиняться я сам. Я, признаюсь, уже забыл, каково это, когда все случается в первый раз, а детишки — маленькие. Был холоден к твоим чувствам. А ты очень яркая, чувствительная и эмоциональная. К тому же творческая натура… Больше не повторится. С Алимом все в порядке?

— Да. В порядке.

— Я переживал, Саш. Тоже переживал, но я не могу рвать волосы на голове от истерики, ты же это понимаешь. Кто-то должен сохранять спокойствие. Я все-таки рискну предложить тебя няню. Не из агенства, личная рекомендация моих близких друзей. Они сейчас в отпуске. Посмотришь? Взрослая, ответственная женщина, очень любит детей.

Нет, не хочу никому отдавать Алимчика. Я всю ночь не спала, смотрела, как он спит. Конструктор выкинула сразу же, маниакально все перебрала, спрятала мелкие предметы.

Не могу представить, что оставлю сынишку, но придется. Знаю, придется… Я же сюда не просто отдохнуть приехала!

— Я оставил ей твой адрес и номер телефона. Придет в течение дня. Если еще что-то понадобится, звони. И Саш… — делает паузу. — Понимаю, сегодня ты хочешь быть с сыном, но если захочешь погулять в компании или просто поболтать вечером, ты знаешь, кому позвонить. Я так просто сдаваться не намерен и умею прощать моменты женских слабостей…

Ох, а как хорошо говорит-то. Так правильно, цельно, обнадеживающе!

— Спасибо, Никита.

Только нет у меня к нему сильной страсти и тяги. Может быть, это даже хорошо? Позволить себя любить…

— Я позвоню, как наберусь сил. Всю ночь не спала. И спасибо за завтрак.

— Все для тебя. Целую.

***

После завтрака я решаю поиграть с Алимчиком, никак не могу от него оторваться. Строим из конструктора большой бассейн для его любимых рыб…

Кто-то приходит, звонит в дверь.

Я без задних мыслей иду открывать, ведь Захаров предупредил, что придет няня.

Открываю, а там…

Блять, на задницу чуть не упала.

На пороге — Расул. С акулой подмышкой.

Взгляд мрачный, полыхает темным.

— Привет, — острый кадык на его глотке дергается. — Сына покажи.

Что?

Я медленно моргаю. Не сразу понимая, что он от меня требует.

— Я зайду? — делает шаг вперед.

— На хрен пошел! — шиплю, в панике закрывая дверь.

Наваливаюсь на нее всем телом, но этот мудак успевает сунуть ботинок в щель.

Глава 56

Глава 56

Александра

Боже, он сейчас дверь мою вырвет с корнем, напористо распахнув, втискивается в коридор квартиры.

— Я буду кричать! — шепчу, до боли округляя глаза.

Смотрю на Расула так яростно, что между бровей потрескивает напряжение, переносицу ломит!

— Дай сказать, а?

— Я буду кричать. Ты вломился. Я… полицию вызову! — бросаюсь к телефону, оставленному на тумбе.

Расул пресек мою попытку, остановив. Движется он немного топорно, не так изящно, как прежде, но мне плевать. Плевать на все! Я ненавижу его каждой порой своей кожи.

Заявился… Сына ему покажи? А хрен тебе вонючий не поднести под нос, чтобы понюхал?!

— Послушай, Саша. Не кипятись. Я к тебе с миром пришел. И проверил.

— Что ты сделал?

— Проверил. Алима… хочу увидеть. Можешь не пиздеть, что он не мой сын. Я видел фото. Я… сверил сроки. Это мой сын, — крепко держит меня за локоть и рокочет низко, едва слышно. — Давай без скандалов. Хочу сына своего увидеть.

— Твоего сына здесь нет, — чеканю, вырвав локоть из захвата.

Тру ноющее место, уже сейчас синяк наливается. Кретин, как всегда, действует с позиции: сила есть, ума не надо!

— Алим… — начинает он.

— Алим — мой сын. Только мой. Ты был против, чтобы я вешала тебе чей-то проеб. Так что катись… Уходи!

— Послушай… — Расул мрачнее тучи и носом пыхтит так сильно, что меня едва не сдувает.

Еще и эта акула.

Тварь… Вот просто… тварь…

У меня других слов нет и чувств тоже нет, кроме ненависти.

— Ты этого ребенка отказался признать. Ты мне советовал почиститься хорошенько. Так какого черта ты сейчас права качать пришел?! — шиплю, толкнув его в грудь ладонями. — Вали, Мирасов. Богом молю, тихо свали, я не хочу Алима пугать криками. Но буду орать, визжать и пищать на весь подъезд, что ты ворвался в мою квартиру насильно!

Он мягко опускает акулу на тумбу и резко подходит ко мне, прижав к стене, накрывает рот ладонью.

Бью его кулаками по груди, ощущение, будто колочу литой металл. Раскачался, говнюк! Пытаюсь достать коленом по яйцам, он сжимает клешней мое колено.

— Есть большая разница, Санька, между твоей беременностью хер пойми от кого. То ли от меня, то ли от того смазливого. Ебалась же с ним. Фото выкладывала… — кривится. — Будто я не знаю, как это у тебя работает… Ты прямо в процессе случки вас сняла и на главную поставила. Ты, блять, жила с ним, гуляла постоянно вместе и хочешь сказать, чтобы я с лету поверил, будто ты от меня залетела? А не на лоха ли ты решила меня словить, а?! Так я думал.

Кусаю его ладонь, слюнявлю, силой вывожу рот в сторону, шепнув хрипло:

— Ты следил? Следил за мной, что ли?

— Присматривал.

— А ты сам? — с обидой толкаю. — С телками, как гулял, так и продолжал с бабой обжиматься. Не тебе меня в неверности упрекать.

— Значит, еблась.

— Тебя не касается. Ты, кажется, по другому поводу притащил свою мерзкую харю?! Или решил свечку у моей вагины держать, чтобы посчитать количество входящих? Не вторгайся в мою личную жизнь, ты…

Сжав обеими ладонями мое лицо, Расул мне прямо в губы хрипит.

— Есть разница между плодом неизвестным и ребенком, который точно от меня. Точно мой… Он похож. Все сходится.