Невероятные создания

Кристофер сбросил с себя куртку:

– Мы поможем, ладно?

Дети обмотали рану берсерка курткой и затянули настолько сильно, насколько смогли.

Найтхэнд через силу улыбнулся.

– Вперед, – сказал он, отмахнувшись от дальнейших расспросов и предложений помощи. – Хватит. Вы знаете, мне не по душе такая суета. Терпеть это не могу.

Найтхэнд, протянув Мэл здоровую руку, помог ей забраться на подоконник, после чего подхватил лодку, взвалил на плечо и понес к берегу.

Ириан их ждала. Ее лицо засияло, как солнце на рассвете, когда она увидела друзей. Они привязали лодку к «Танцующей тени», и Ириан подняла якорь. Корабль двинулся в сторону острова, где росло золотое дерево.

Кристофер, Мэл и Найтхэнд растянулись на палубе, тяжело дыша. Рэтвин сидела у головы Найтхэнда, прижавшись носом к его носу.

– Что случилось? – спросила Ириан.

Она принесла аптечку с бинтами и присела, чтобы взглянуть на рану Найтхэнда. Берсерк позволил ей размотать куртку.

– Лошади, – сказал он. – Злые-презлые лошади.

– Да, – хмыкнул Кристофер, – но я бы не рекомендовал им участвовать в скачках в ближайшее время.

Он услышал, как Мэл рассмеялась – впервые за долгое время.

Тепло живого золота

На следующий день, когда они плыли по спокойному морю к острову, где росло золотое дерево, никому не было смешно.

Ириан первой заметила, что рана Найтхэнда стала выглядеть хуже. Кристофер как раз чистил люки, оттирая тряпкой морскую соль, и увидел, что она кинулась к берсерку:

– Найтхэнд, твоя рука!

– Что с ней?

– Она распухла. И… от нее пахнет.

Так и было. Когда Найтхэнд снял свою куртку, по палубе разлилась вонь гниющей плоти.

Моряк взглянул на руку, которая была покрыта засохшей кровью. По краям раны образовался густой желтый гной. Берсерк отодрал бинты, а вместе с ними и полоску кожи, причем сделал это с такой невозмутимостью, словно перелистнул страницу журнала.

– Хм. Похоже, с моей рукой… все плохо.

– Мне кажется, – сказала Рэтвин, – от людей не должно разить болотом, так ведь?

На ее маленькой зеленой мордочке читалось беспокойство.

– Найтхэнд, отнесись к этому серьезнее, пожалуйста, – нахмурилась Ириан. – Что тебя ранило? Зубы каркаданна? Или рог? Если это зубы, то заживет. Но если рог…

– Да, рог.

– В рогах каркаданнов содержится яд, который они выделяют из железы, расположенной на его кончике. – Она наблюдала за берсерком и, поскольку выражение его лица не изменилось, добавила: – Это плохо, Найтхэнд.

– Помнится, я слышал, что врачи не в восторге от таких ран, – кивнул Найтхэнд так невозмутимо, словно они обсуждали досадную опечатку в автобусном расписании. – А лекарство есть?

– Я не знаю. Но нужно как можно скорее вылечить тебя. – Ириан закусила губу, потом сказала: – Рэтвин! Нам придется изменить курс…

– Ни за что! – Берсерк метнул в нее гневный взгляд. – Сначала мы найдем золотое дерево, а потом отправимся на остров Убийц. И так много времени ушло в никуда. Лишнего у нас нет.

– Найтхэнд! – Ириан сделала шаг назад, но не отвела взгляд от берсерка. – Со временем яд становится только сильнее. Как ты поможешь Бессмертью, если умрешь?

Он хмуро посмотрел на Ириан, и казалось, его волосы взъерошились еще больше, чем обычно, а лицо напряглось.

– Это всего лишь царапинка от крохотного уродливого пони. Ириан, – он поднял руку, словно защищаясь, – не трать силы на этот взгляд.

При этом берсерк выглядел взволнованным куда больше, чем во время схватки с каркаданнами.

– Найтхэнд, – повторила Ириан, разозлившись, – прошу тебя проявить благоразумие. Мне что, нужно умолять?

Но берсерк уже уходил, хмурый, как туча.

– Мэл, Кристофер, вы где? – позвал он мрачным голосом.

– Здесь, – отозвался Кристофер, который оставался вне их поля зрения все это время.

– Как следует помойтесь в море. Нужно произвести хорошее впечатление на дракона: они обращают внимание на внешность. Я могу перечислить минимум восемнадцать пунктов, согласно которым вы, дети, выглядите отвратительно.

Мэл, проходя мимо, бросила взгляд на Кристофера. Она явно думала о том же, о чем и он: Найтхэнд состоял из морской соли, крови и щетины. Он выглядел как ходячее место преступления. А еще он был ростом шесть футов десять дюймов, обладал непредсказуемым характером и чаще всего сердился на что-нибудь. Так что не стоило ничего говорить ему о внешности.

* * *

Корабль требовал их полного внимания: нужно было натягивать паруса, обходить рифы и поднимающиеся из воды скалы. Кристофер нашел место назначения: «Ареат, или остров Живого Золота», гласила карта. Клочок суши был не больше булавочной головки.

– Анья, – Мэл скривилась, произнося это имя, – говорила, что дракон относится к виду джакулус. – Девочка сидела на палубе спиной к борту, подтянув колени к подбородку. Она проводила много времени в такой позе: просто сидела и молча смотрела на воду. – Что это за вид?

Ириан наморщила лоб. Казалось, она роется в спрятанном внутри нее сундучке со знаниями:

– Боюсь, я не сильна в классификации драконов. Мне известно кое-что о краснокрылом, серебряном, желтом, звездном, бородатом и садовом драконах. Но моя специальность – море, а не небо.

– Тогда поймем, когда увидим, – сказала Мэл. – Это же дракон. Их трудно не заметить. Так что мы просто подождем, когда он улетит, и высадимся на острове.

Они сделали остановку в бухте острова Каркара, чтобы запастись пресной водой. Люди на нем не жили, но существ здесь хватало: железноклювые гаганы летали над головой, сверкая на солнце, а когда лодка приблизилась, стая маленьких диких кошек со светящимся мехом устремилась прочь.

– Карбункулы! – закричала Мэл. – Если проследить за ними, можно найти место, где они зарыли сокровища!

– Хотя, – сказала Ириан, – все по-разному понимают, что такое сокровище. Бывает, человек месяцами охотится за карбункулами, а в итоге откапывает крысиный хвост и три рыбьи головы.

Здесь также водились саламандры. Леса и холмы окружали небольшие озера, в которых они обитали, и над водой и по склонам холмов поднималась легкая дымка.

Мэл и Кристофер искупались в таком озере – оно оказалось горячим, нагретым телами обитавших там саламандр, – и на совесть прошлись по коже найденными на берегу морскими губками. Царапины, оставленные Гелифеном на щеке Мэл, все еще оставались свежими и красными, и девочка осторожно прикоснулась к ним кончиками пальцев.