Невеста для альфы, или Смертельный отбор

Он улыбнулся и ласково коснулся моих губ:

— Ты у меня умница. Кстати, чесноком от тебя немного пахнет до сих пор.

— Да? — изумилась я. А Аринэль вроде осталась вполне удовлетворена результатом действия их с братом снадобья.

Грэй опять улыбнулся и еще раз поцеловал:

— У Аринэль обоняние не волчье. Но все-таки пообещай мне, что больше не будешь брать на себя мужскую роль.

— To есть, не жрать лук с чесноком? — съязвила я.

Он засмеялся, но покачал головой:

— Не увиливай.

Я шумно выдохнула. Не нравилась мне столь размытая формулировка клятвы. Шовинисты, например, утверждают, что и думать не женское дело.

— Хорошо, я обещаю, что больше не буду ничего держать от тебя в тайне. И решать проблемы мы будем вместе.

— Ладно, — согласился он, пряча раздражение.

Да-да, дорогой, а ты что, думал — тебе досталась бессловесная самочка?!

Но Грэй уже сменил тему:

— Я одного не понимаю, какого демона Ломпэйн вообще затеял все это?!

— Не знаю, — я пожала плечами. — Однако запугивал он меня старательно.

— Разберемся, — протянул Грэй, и его мрачный взгляд явно не сулил графу ничего хорошего.

А мне вмиг вспомнилось, как Ломпэйн наезжал на Илвирэля. Кстати, ведь было очень похоже на то, что я наблюдала в библиотеке в исполнении «герцога». Вот козел!

— И когда ты лежал в кровати после ранений, в образе герцога тоже заходил Ломпэйн? — на всякий случай уточнила я.

Грэй кивнул.

— Как все-таки твое имя? — очень своевременно поинтересовалась я. Но лучше уж поздно, чем никогда.

— Рагрияр. Но ты можешь по-прежнему звать меня Грэем. Сокращенно меня всегда называли именно так.

— Грэем? Не Яром? — удивилась я.

— Нет, Яр — это сокращение от Яртана.

Теперь понятно, почему Агардэн назвал герцога Яром — это же он к Ломпэйну обращался, которого Яртаном и зовут. Итак, отшлепать меня хотел этот же придурок. Ох, чувствую, Ломпэйна ждет звездец. Что ж, поделом!

— А Настя-то кого ж ублажала? Знаю, что не тебя — ты в этот момент со мной был. А с ней — кто?

— Ломпэйн. Кому еще могло прийти в голову затащить в постель эту гадину!

— Интересно, Юлидар тоже затащил бы ее? — полюбопытствовала я.

— Во всяком случае, он тоже был не из брезгливых, — Грэй криво ухмыльнулся.

— Вот, кстати, уж извини, но Ломпэйну Юлидар удавался явно лучше, чем тебе. От герцога в его исполнении меня реально тошнило, — я не удержалась и погладила кончиками пальцев его щеку. Он все еще стоял надо мной, опершись одной рукой на спинку моего стула, а другой — на стол. — Ну а кто требовал показать ему грудь?

— поинтересовалась я, вновь строго сводя брови. В ответе почти не сомневалась, но все же хотелось убедиться.

— На том конкурсе меня замещал Ломпэйн. Идею испытания я позаимствовал у Юлидара. Он, кстати, заставил невест показать не только грудь, а полностью раздеться перед ним. Естественно, на отборе остались лишь те, кто выполнил условие.

— Грэй, ты даже не представляешь, как я рада, что этого ублюдка-герцога не существует на самом деле!

— А как я рад, что его больше нет!

Он прильнул к моим губам. Сильные руки заскользили по телу. Я обвила его руками за шею. Кровь закипела моментом.

Но он вдруг отстранился и сел обратно на свой стул. Вероятно, вопрос «что случилось?» застыл у меня в глазах.

— Влада, проклятье ведь существует, — заговорил он даже как-то отстраненно. — И лежит оно на мне, а не на мифическом «герцоге». Ты должна это понимать.

— Грэй, — я встала со стула и, подойдя, устроилась у него на коленях. — Что проклятый герцог — это ты, я поняла еще пока ты общался с Эдарием Пятым, — я погладила его по волосам. — Но ошейника у тебя с собой нет — ясно, — улыбнулась ему ободряюще.

— Влада, в ошейнике — это кошмар!. Можно вытерпеть раз в жизни или несколько ради зачатия, но не более того.

— И что же делать? — у меня холодок пробежал по спине. Даже не предполагала, что все настолько плохо.

— Почему, ты думаешь, у меня в спальне такая дверь?

— Судя по царапинам от когтей, ты не раз бросался на нее в бешенстве?

Грэй помотал головой:

— Не совсем так. В бешенстве бросался — да. Но служит она для того, чтобы за ней могла укрыться моя партнерша, пока не приду в себя. Я чувствую момент, когда начинается обращение, и у девушки есть время убежать за дверь. Но я прекрасно понимаю, что такое окончание секса — никак не предел мечтаний. Поэтому должен, в первую очередь, спросить: согласна ли ты на такие вот жертвы?

Я улыбнулась немного грустно и коснулась губами его щеки:

— Ну а куда ж деваться?.. Разве есть какие-то варианты?

— Есть, — ответил он — послать меня вместе с моим проклятьем. И жить спокойно в привычном для тебя мире.

Я покачала головой:

— Ты сам-то понял, что сказал?! Отказаться от любимого мужчины? Я продолжала ласкать губами гладкую кожу на его щеке.

— От любимого? Это можно считать признанием? — взяв меня за голову, Грэй пристально посмотрел мне в глаза. Я на мгновение прикрыла их в подтверждении и снова улыбнулась: — Можно.

Вернуться к поцелуям щеки мне больше не дали. Чувственные губы впились в мои, унося куда-то за грань блаженства.

Чуткие пальцы мужчины коснулись моей груди.

Я мысленно застонала. А может, и не только мысленно.

Прервав поцелуй, скользнула губами на крепкую шею. Пальцы сами стали расстегивать пуговицы на рубашке. Одна… вторая… третья… И вот ладони заскользили по тугим мускулам на мужской груди. О, черт!.. Горячая гладкая кожа под подушечками пальцев, казалось, вот-вот вспыхнет.

Грэй тоже уже распахнул мою блузку. Пальцы неспешно проходились туда-сюда по верхнему краю лифчика, чуть забираясь внутрь. Никогда в жизни столь невинные ласки не заводили меня так сильно.

Я оставила в покое шею мужчины, спустилась поцелуями еще ниже и вобрала губами его жесткий сосок.

Грэй застонал.

— Влада, нет! — прохрипел он, тяжело дыша. — Я же не выдержу! И так дико хочу тебя!..

Я тоже хотела его до безумия. Но чертово проклятие!.. Пожалуй, пора кое-что уточнить.