Невеста для генерального

Когда машина останавливается у входа в парк, и мы выходим, Максим поворачивается ко мне и хмурится.

— Откуда ты узнала?

— Что узнала? — не понимаю я. — Ты о чем?

— Кира, это мой любимый парк. Точнее, был. В детстве. Давно не был тут.

— Я не знала. Это и мой любимый парк. Ну что, пойдем?

— Пойдем. Какой у тебя план?

Я закатываю глаза. Планы, планы. Снова эти планы. А когда же жить?

— А никаких, — радостно сообщаю ему я. — Точнее, раз уж ты давно тут не был, устрою тебе экскурсию.

Оказывается, фонтан, который был здесь, сколько я помню, для Максима в новинку. Как и то, что на территории есть Сафари-парк. Правда, он уже закрыт. И даже то, что тут облагородили местный пруд, поставили лавочки и столы для пикников.

Мы неспешно ходим по территории, и я подмечаю, что происходит ровно то, чего я и ждала: Максим замедлился. Слава богу, его не отвлекают звонками. Даже странно.

Минут через пятнадцать я кошусь на Рокотова и думаю: накормить его шаурмой, что ли?

Она здесь просто пальчики оближешь — одна из самых вкусных, которые я когда-либо ела. Всегда беру, когда прихожу сюда. И огурчики так сладко хрустят, и соус божественный, и мясо то что надо. Даже сам лаваш — и тот вкусный. Я буквально ощущаю на языке эту феерию вкуса. М-м-м…

Да и с Маратом, мужчиной, который ее делает, успела подружиться. На самом деле он и есть владелец этого павильончика и еще нескольких в городе, но начинал именно с этой точки, поэтому зачастую сам тут и стоит.

Желудок тут же поддерживает эту идею, бурчит.

Но что скажет Рокотов? Не слишком ли это много для одного раза?

Бросаю мимолетный взгляд на часы. Если и покупать, то сейчас, через полчаса павильончик уже закроется.

Интересно, Максим вообще когда-нибудь ел эту пищу богов?

Задаю этот вопрос вслух и натыкаюсь на недоуменный взгляд.

— Разумеется, нет.

— Значит, надо это исправлять.

Тяну Рокотова за руку в нужную сторону, но он стоит на месте, упирается как бык.

— Кира, я не думаю, что это хорошая идея. Давай лучше в ресторан?

— Максим, ты чего? Ты выживешь, обещаю, — не сдерживаю смех. — Это не так ужасно, как ты думаешь.

Судя по его выражению лица и сведенным к переносице бровям, он в этом сильно сомневается.

Теперь я просто обязана его ею накормить!

— Я ее тут часто ем, — привожу самый серьезный аргумент.

— Ладно, пойдем, — в итоге со вздохом выдает он.

О боги, ну как на плаху собирается. Ох уж мне эти буржуи.

Мы подходим к павильончику, и Марат сразу здоровается на свой манер, нараспев:

— Привет, красавица, давненько тебя не было! Рад тебя видеть, очень рад! Как ты? Как мама?

— Привет, Марат. Спасибо, все хорошо, — улыбаюсь ему в ответ. — Ты сам как? Как дочка? Как жена?

Марат складывает ладони и покачивает головой.

— Аль-хамду ли-Ллях*, Кирочка. Все отлично, вот, переехали недавно в новую квартиру.

Мы еще несколько минут беседуем в сопровождении изумленного взгляда Рокотова.

Потом наконец отходим в сторону лавочек, чтобы присесть. Я несу шаурму, а он стаканчики с чаем.

Я приземляюсь на лавочку, Максим садится рядом, осторожно берет из моих рук шаурму в бумажном пакетике и косится на нее.

И выжидающе на меня смотрит.

Я с аппетитом кусаю свою.

— М-м-м, вкуснятина!

Рокотов все еще не ест.

— Максим, ты ждешь, не отравлюсь ли я? Не, конечно, можешь подождать полчасика, но тогда шаурма уже остынет. А ее нужно есть теплой.

Он поджимает губы и качает головой.

Старательно сдерживаю улыбку, киваю на его шаурму. Мол, ну, давай же.

Или все, его лимит на благодушие исчерпан? Щас как встанет, как скажет, что с него хватит, он на такое не подписывался.

Но нет, Рокотов все-таки ее кусает. Через пару секунд начинает жевать. Приподнимает бровь:

— Хм. Это не так плохо, как я думал.

— Вот видишь.

Несколько минут мы молчим, а потом Максим спрашивает:

— Откуда ты знаешь этого Марата? Общались так, будто знаете друг друга много лет.

— Тут и познакомились, — пожимаю плечами я. — Пришла за шаурмой как-то раз, так и разговорились.

Рокотов прокашливается.

— А ты со всеми продавцами так общаешься?

— Нет, — снова пожимаю плечами. Отвечаю с улыбкой: — Но Марат хороший человек, умный и трудолюбивый. Дружелюбный. Почему не поговорить? Оно как-то само так вышло.

Вижу, Максиму такое в диковинку. Он как-то странно на меня смотрит.

— Понял.

Я снова кусаю свою шаурму, и тут чувствую, как мои ноги в полуботинках сзади что-то ощутимо задевает.

С бешено бьющимся сердцем резко подпрыгиваю с лавочки и ору:

— А-а-а!

Я мало того, что подскакиваю, так еще и неуклюже всплескиваю руками, и моя шаурма летит вниз, яркой кляксой приземляясь в нескольких сантиметрах от ботинка Максима.

Часть соуса и содержимого ожидаемо попадает и на ботинок, и на его брюки.

Красивые были брюки. Черные. А теперь на них такой же авангардный рисунок, какие мы видели на выставке. Неловко-то как...

Однако мне тут же становится не до того.

Я заглядываю под лавочку, пытаясь понять, что это вообще такое было.

Собака? Кошка? Ни под лавочкой, ни рядом никого нет. Но мне точно не показалось!

— Кира, что такое? Ты чего орешь? — Рокотов переводит недоуменный взгляд с меня на свой ботинок и обратно. — Тут ведь никого нет. Или…

Он вглядывается в свою шаурму, потом в мою, что лежит на земле, ведет носом, хмурится.

Чего это он так к ней присматривается? И тут до меня доходит.

— Ты подумал, что я что-то увидела в шаурме? — старательно сдерживаю усмешку.