Невеста для генерального

— Хороший вопрос. Но ответа на него у меня нет. Вот, пытаюсь выяснить. Поэтому я и велел тебе не общаться ни с кем из них. Они могут попытаться выудить какую-то информацию, а ты и не заметишь. И это в лучшем случае.

В лучшем?! А что тогда в худшем?

— Кира, пообещай, что не станешь с ними разговаривать.

— Я уже обещала.

На том и порешили. Более того, Рокотов приставил ко мне охрану. Мол, так надо ради моей безопасности. Теперь меня всюду сопровождают двое крепких молчаливых мужчин. Суровых донельзя.

Вопрос в том, что может угрожать моей безопасности.

В общем, в последнюю неделю тревога стала моей постоянной спутницей. И бессонница.

Я не знаю, что сегодня хочет выяснить Максим, он не сообщил. Просто сказал, что это важно. Договорились, что если Лиза со мной заговорит, пока его не будет, я все-все запомню и передам ему. Важна каждая деталь, каждая мелочь.

Мне совсем не до празднования, однако я надеваю на лицо дежурную улыбку и вместе с Максимом спешу поздравить юбиляра.

После этого мы занимаем места за столиком друг напротив друга. Кроме нас тут еще две пары. Я их уже знаю, виделись на одном из вечеров.

Вечер течет своим чередом, и я потихоньку кручу головой в попытках увидеть Лизу и того самого Завойского. Скольжу взглядом к входу, и нате вам.

Лиза в роскошном платье вишневого цвета, с высокой прической держит под руку конкурента Максима и походкой от бедра идет по залу. Они проходят мимо нас.

Завойский с абсолютно непроницаемым лицом коротко кивает нашему столику, при этом даже не смотрит на Рокотова.

Лиза же проходится высокомерным, полным превосходства взглядом по мне. Хитрая легкая улыбка тоже прилагается.

Мы неспешно беседуем с соседями по столику, а из головы никак не идет эта улыбка и прищур глаз. Что же она задумала?

От мыслей меня отвлекает череда тостов за здоровье юбиляра. Через полчаса голова начинает трещать от стоящего тут гула.

— Я на минутку, — бросаю Рокотову и иду в дамскую комнату.

Надо освежиться. Да и чуть-чуть тишина мне не повредит. Наверняка там тише, чем в зале.

Пока иду, в клатче вибрирует телефон.

Таня. Реакция на фотки котят, которые я ей сбрасывала.

«Вот этот хорошенький!»

«Ой, и этот какой сладенький!»

«А этот вообще лапочка!»

Я улыбаюсь — сама так же реагирую, все никак не могу остановиться на одном. Лучше будет поехать в питомник. Личный контакт есть личный контакт.

Моя улыбка сходит на нет в тот момент, когда дверь женского туалета открывается, и оттуда выплывает Лиза.

Несколько секунд мы молча пялимся друг на друга, а затем она цедит сквозь зубы:

— Что, Кира, наслаждаешься светским обществом и богатством? Не привыкай, это ненадолго.

И злорадно усмехается.

— Ой, — делано восклицаю я, глядя вниз, — смотри, что-то капает!

— Что? — Лиза опускает голову.

— Твой яд. Смотри не захлебнись, — хмыкаю я и закрываю за собой дверь туалета.

Облокачиваюсь о тумбу с раковиной, смотрю на себя в зеркало. Бледная. И помада съелась. Я достаю тюбик из клатча и обновляю макияж.

Так, что там Лиза ляпнула? «Богатство», «это ненадолго».

Рокотов, похоже, был прав, когда говорил, что Завойский хочет его разорить.

Я с силой сжимаю тюбик с помадой в руке. Вот мерзавка!

Только как я могу им «помочь» в их жажде власти и мести?

Ну ладно б Рокотов со мной обсуждал свои дела, так ведь нет. Впрочем, они-то об этом не знают.

Теперь вся надежда на Максима. Он выяснит, что они задумали, я уверена.

Я возвращаюсь за столик и играю бровями, глядя на Рокотова.

Тот сразу все понимает, легонько кивает. Жаль, мы не можем обсудить все прямо сейчас, придется ждать до конца вечера.

— С дне-о-ом рождения, Сергей Иванович! С днем рождения, дарагой! — вдруг раздается откуда-то сбоку.

Изрядно подвыпивший полноватый мужчина с орлиным носом встает из-за своего столика, поднимает рюмку, идет по проходу.

Боже, это ж надо было так нажраться. Вот вам и светское общество. Сидел бы уж, вон, на ногах еле стоит.

Однако он с упрямством носорога двигается вперед и, когда проходит мимо нашего столика, его ведет в сторону. Он задевает наш стол, однако выпрямляется, умудрившись даже не пролить содержимое рюмки.

— Прастити, — поднимает он ладонь и идет дальше.

Я перевожу взгляд на Максима. Тот с поджатыми губами оттирает салфеткой свой синий галстук, на котором теперь какое-то желто-оранжевое пятно. Видимо, что-то ел, когда мужчина толкнул стол.

Попытка не удается, и Рокотов просто застегивает пиджак, чтобы скрыть пятно.

Я улыбаюсь про себя, чувствуя его раздражение. Максим у меня любит чистоту.

Рядом с подвыпившим мужчиной словно из ниоткуда возникает пара человек в черных костюмах, и они выводят его из зала.

И снова воцаряется гул голосов.

Интересно, тут будет время танцев? Вон, и площадка в форме круга имеется. Мне не терпится рассказать Максиму о Лизе.

Я достаю телефон, чтобы посмотреть, который час, и только собираюсь убрать его обратно, как он начинает вибрировать. Мама.

Она знает, что мы сегодня на вечере, поэтому не стала бы звонить просто так.

Внутри сразу разливается тревога, и я отвечаю, не заботясь о том, что не одна за столом.

— Да?

— Кира, мне не очень хорошо. Приезжай, пожалуйста.

— Конечно, скоро буду!

Еще утром все было хорошо, мы созванивались. Ох, только бы ничего серьезного!

Я дрожащими руками отключаюсь и смотрю на Рокотова. Шепчу одними губами: «Ма-ма».

Тот сразу все понимает, кивает мне и встает.

— Прошу прощения, нам срочно нужно ехать, — извиняется он, и мы спешно выходим на улицу.

Глава 49. Все настоящее — всегда страшно

Максим Рокотов

Дом пустой, непривычно тихий. И вроде бы Киры нет всего третий день, а ощущение, что вечность.