Невеста Короля Воронов

Девушка едва стояла от усталости и Анна с изумлением отметила, что Бьянка довела себя почти до истощения, и все ради чего? Неужто ради того, чтоб помочь ей, Анне?

— Королеве, — поправила ее Бьянка, угадав ее мысли. — Королю. Королевству. Всем.

— Кто бы мог знать, что в темный час даже в крохотном теле, хрупком, как бабочка, окажется достаточно сил, чтоб защитить всех нас, — изумленная, пробормотала Анна. Бьянка слабо улыбнулась.

— Но ведь в самый темный час, — шепнула она, — всех нас защищает именно Бражник, ночной мотылек. И мой темный час настал, Королева. Идем; ты хотела говорить с ним, а мне нужно просить у него о милости.

— Просить о милости у Бражника? — удивилась Анна. — Не у Королевы? Что он может сделать такого, чего не могу я?

— Убить меня, моя Королева, — с тоской ответила Бьянка. — Я — проклятый демон, Двуглавый. Тот, второй… он захватил мой разум и терзал меня; одной мне известно, сколько сил я отдала, сражаясь с ним и с его черными желаниями. Но теперь я слишком устала; я хочу покоя. Хочу забыть ужас и стыд и отмыть кровь на своих руках своей кровью. Идем же к Бражнику, Королева. Я сама поведу твоего коня. Ты славно билась сегодня. Настало время и моей последней битвы!

Глава 26. Бьянка и Бражник

Тайные Врата были открыты; это было понятно по тому, что меж их створок лился нестерпимо яркий свет. Бражник все еще ждал Короля; для него он держал Врата открытыми.

При приближении Королевы Бражник почтительно склонил голову, прижал руку к груди.

Он давно поправился, и шкура, когда-то рассеченная пером Бьянки, на боку его коня зажила. Теплый плащ из белой шерсти лежал на его плечах, а под ним трепетали пестрые светлые шелка его одежд, тонкие, как крылья бабочки, и горел огнем алый шелк его туники. Ни дать, ни взять — крылья ночного мохнатого мотылька. Яркий свет, пробивающийся меж створок Врат, играл бликами на его светлых волосах, выбеливал его молодое красивое лицо, искрами сверкал на губах, шепчущих заклятья. Грозное копье с острым тонким наконечником смотрело вверх, в темное ночное небо, но и одного взгляда на его наконечник заставил Бьянку, до того шагавшую с отчаянной храбростью, споткнуться и сбиться с шага и почти отстать от коня Королевы.

Невидящий взор стража Врат был устремлен на Анну, но казалось, что Бражник смотрит куда-то сквозь нее, будто пытаясь разглядеть отступившую в тень Бьянку, и это было понятно — он чуял в ней страшное зло, Двуглавого, своего заклятого врага. Но не только опасность, таящаяся в теле девушки, привлекла его внимание. Отчего-то Бражник изо всех сил старался рассмотреть ее глазами своего верного друга, коня. Но животное упрямо не желало разглядывать девицу и отворачивалось, так и не удовлетворив жгучего любопытства Бражника, и тот в мелькании образов видел лишь белесое пятно, больше похожее на бесплотное приведение, на Доорна, не обретшего хозяина.

— Ваше Величество, — произнес Бражник торжественно, стоило только Королеве приблизиться к нему и встать точно напротив. — Вас можно поздравить с очередной победой? Ваша смелость не позволила врагам подобраться близко и попытаться закрыть Врата.

От Бражника не укрылось и то, что Анна была одета очень похоже на него самого, в белый плащ и светлые шелковые одежды. Слышал он и бой с нечистью, и бегство Лукреции — тоже.

— Я обещала Королю, что никто не закроет Врат и не потревожит твоей магии. И слово свое я держу, — ответила Анна храбро; но голос ее предательски дрогнул, потому что она собиралась задать такой вопрос, на который нужно было собрать в кулак все ее мужество. Но Бражник опередил ее, увидев страх Анны.

— Король непременно оценит ваши усилия, когда вернется, — мягко произнес Бражник, и Анна, до того сидящая в седле напряженная, неимоверно прямо, почти неподвижно, шумно выдохнула и склонилась чуть не к самой конской гриве, скрывая от Бражника свои слезы облегчения и усталости. — Он скоро будет здесь, моя Королева. Я уже слышу его шаги; осталось только немного подождать.

— Так он жив? — Анна наконец-то осмелилась произнести эти три коротких слова, и Бражник кивнул.

— Конечно, моя госпожа, — серьезно ответил он. — Конечно. Если бы Король был мертв, Врата закрылись бы навсегда. Не бойтесь; Король не первый раз ходит этой тропой. Все будет хорошо.

— А можно мне… — от волнения у Анны даже дыхание перехватило. В глазах застыла немая мольба. — Можно мне отправиться к нему?.. Туда?.. Я могла бы помочь, защитить…

Губы Бражника тронула легкая улыбка, он опустил голову и конь под ним нетерпеливо заплясал, словно просясь в бой.

— Предоставьте мужчинам самим решать их разногласия, моя госпожа, — мягко, не непреклонно ответил Бражник. — Я не пущу вас туда. И не только потому, что в бою вам не место. Нет. Но Вы — Королева. Вы должны думать не только о Короле и его безопасности, но и о королевстве. В чьи руки попадет власть, если оба вы останетесь за Вратами? Я не пущу вас.

Анна тихо всхлипнула, отерла со щеки сбежавшую быструю слезу.

— Ждать, — произнес Бражник мягко. — Ваш удел — ждать и верить, что Король вернется невредимым. А теперь… могу я просить, чтобы вы покинули нас? Я вижу, ко мне еще один проситель. И я советовал бы Вам, Ваше Величество, держаться от этой милой и хрупкой девушки подальше. Ее беспомощность и слабость обманчивы.

В голосе Бражника зазвучала грозные ноты, такие тревожные и резкие, что Бьянка, до того прятавшаяся в тени, за конем Королевы, испуганно вздрогнула и обхватила озябшие плечи ладонями.

— Она помогла мне прогнать нечисть, — поспешно произнесла Анна, кинув быстрый взгляд на съежившуюся от страха девушку, похожую теперь на измученную непогодой птичку.

— Я знаю, — ответил Бражник. Его невидящий взор, обращенный к измученной Бьянке, на миг стал огненным, пронзительным, словно Бражник обрел способность видеть. — Но это ее выбор — прийти ко мне и просить о казни, и я отказать не в праве. Не так ли?

— Да, так, — прошептала Бьянка. Зубы ее выбивали звонкую дробь то ли от холода, то ли от страха, но девушка не сделала ни единой попытки скрыться, убежать. — Я хочу этого, Бражник…

— Но это несправедливо, — снова вмешалась Анна, забеспокоившись. — Несправедливо! Должен же быть какой-то выход!

— Двуглавый должен умереть, — твердо произнес Бражник, все так же неотрывно глядя на Бьянку, и та согнулась еще ниже, словно бремя вины и страха тянуло ее вниз, к земле. — Езжайте, Королева. В этом древнем споре справедливость буду вершить я.

— Справедливость ли? — горько произнесла Анна, подбирая поводья. — Ты слишком бессердечен, юный Бражник. И как все молодые люди, видишь только белое и черное.

— Я слеп, Королева, — ответил упрямый Бражник. Впрочем, уголки его губ снова дрогнули, он с трудом скрыл улыбку. — Я не вижу ни черного, ни белого. Но тебя я могу заверить — я свершу справедливый суд. Иди; не беспокойся ни о чем. Я не спрошу с нее даже за ее острые разящие перья и рану моего друга, коль уж она сама пришла сдаться. Я не мучитель и не имею привычки мстить; не переживай, я не заставлю ее испытывать мучительную боль.

Когда Королева скрылась в темноте сада, Бражник, до того прислушивающийся к стуку копыт ее коня, удовлетворенно кивнул головой и спрыгнул на землю.