Невеста Короля Воронов

— Она околдовала меня, — с легкой улыбкой подтвердил Якоб под изумленный шепот придворных, переведя свой взгляд на притихшую, смущенную Бьянку. — Только не отравленным питьем, а своей силой и чистотой, от которой не захотела отречься даже под угрозой смерти. Я знаю твои мысли о ней, мой Король, и разубеждать тебя не стану. Ты думаешь, что она легкомысленна, как и прочие придворные дамы. Что ж, наверное, это так. Пусть она для тебя остается такой. Другою она будет только для меня. Я видел ее; я знаю ее. Я полюбил ее с первого мига, как услышал ее ликующий голос.

Анна кивком головы подтвердила его слов; Королева была очень рада, что Бражник нашел способ избавить Бьянку от проклятия, не убивая ее. Все же, Белая заслужила этого — покоя и прощения! И Король, прочитав ее тайные мысли, согласно кивнул головой.

Все это глубоко изумило Короля; долго смотрел он на Бьянку, понимая, что, получатся, и не знал ее толком.

— Хорошо, — легко ответил он. — Я благословлю ваш брак. Любовь — это прекрасно, это святое чувство. Но, Бьянка… Белая из Рода Воронов — и… Бражник? Кто унаследует ваши земли и титулы? Ты же понимаешь, что девица из рода Воронов никогда не понесет от Бражника?

Легкая тень грусти омрачило чело Бьянки, но лишь на краткий миг. Разумеется, она думала об этом; не могла не думать, глядя на пестрые шелка одежд своего избранника. Не познать радость материнства, никогда не прижать к груди дитя, не повториться в своих потомках и не изведать бессмертие… Девушка склонила голову, запечалившись, но тотчас же выпрямилась гордо и снова ослепительно улыбнулась, отгоняя тревогу и печаль.

— Это ничего, — ответила она беспечно, горячо пожимая руку своего избранника. — В этой жизни нужно чем-то жертвовать… пусть это будет моей жертвой моей любви!

Влад, изумленный, откинулся на спинку своего трона.

— Верно, — проговорил он, — нашего королевства коснулась благодать, если даже ты, Бьянка, избалованная и эгоистичная, научилась жертвовать. Хорошо же! Если ты так щедра к своему избраннику, то почему я должен уступать тебе в щедрости по отношению к своему верному Доорну? Я тоже сделаю подарок… вам обоим. Я не могу забрать твои крылья, но могу заменить их, — Влад щелкнул пальцами, и с белого платья Бьянки целой стайкой вспорхнули белые бабочки. — Бражник и Мнемозина — так намного логичнее, не так ли? Я отпускаю тебя, Белая из рода Воронов, из нашей стаи. Теперь ты принадлежишь к роду Мотыльков, Ночных Защитников.

Бьянка подскочила, не в силах скрывать свою радость. Ее тонкий шелковый шлейф обратился в трепещущие крылья бабочки, и Бражник молча обнял свою возлюбленную, обретя ее, наконец, полностью. Теперь меж ними не было преград и различий, теперь они были одинаковыми — прекрасными мотыльками.

— Моя нежная, но такая сильная фея, — произнес Бражник, обнимая Бьянку. — Теперь мы всегда будем вместе!

— Вероятно, — вкрадчиво заметил Король, — стоило бы отпраздновать вашу свадьбу как следует? И каждому ночному мотыльку подарить немного магии, чтобы осветить ночь празднования? Анна, — Король обернулся к Королеве и протянул руку, — у тебя же оставалось немного магии?

Оставалось; и не так немного, как говорил Король.

Вся родовая магия Средних Воронов, треть от мощи Короля, была в руках Анны. Красной бусиною на тонкой ленточке Анна носила ее на тонком запястье, не снимая ни днем, ни ночью, но теперь, стоило Королю лишь напомнить, отдала без единого слова, не спросив зачем, и Король весело подкинул эту неслыханную драгоценность на ладони, озорно подмигнув своей Королеве.

— Готовь же праздник, мой верный Доорн! — произнес Король. — Вечером я приду поздравить тебя!

— Ты уверен, мой Король, — с сомнением произнес Бражник, — что мне нужно призвать всех ночных стражей и устроить празднество, достойное того, чтоб сам Король на нем присутствовал?

— Конечно, — уверенно проговорил Король. — Ты заслуживаешь этого! Итак, сегодня у нас бал, господа!

* * *

Когда вечером зажглись первые звезды на апрельском холодном небе, Король и Королева сошли в сад, одевшись в самые красивые свои наряды.

На Анне было ее богатое черное платье с высоким воротом, поблескивающим алмазными каплями, и ей отчего-то казалось, что это не белоснежная Бьянка, а она, Анна, выходит замуж.

Прислужницы Бражника, тонкокрылые, похожие на бледные тени призраков, надели на головы Королю и Королеве венки из белых первых цветов, мелких и ярких, как звездная пыль.

Взамен этого венка Король — да и каждый из приглашенных, — клал на серебряный поднос магию, а прислужницы бросали ее в большой, ярко горящий старый медный фонарь, и светляки, привлеченные его свечением, касались его и разлетались в разные стороны, неся от него с собой тонкую магическую нить. Скоро весь сад был опутан магическими золотыми лучами, а ночные бабочки и светляки разлетались все дальше, неся на своих крыльях королевскую радость.

Анна с восторгом глянула, как ее родовая магия — последняя, что у Короля оставалась, — взлетела огненной вспышкой в небо и там распалась на тысячи тонких золотых нитей, подобно салюту, украсив собою сад, королевский дворец со всеми его шпилями, укрывая все королевство тонкой полупрозрачной сеткой.

— Удивительно, — проговорила Анна. Где-то вдалеке играл оркестр, и Король обнял тонкую талию свей жены, приглашая ее на танец. — Неужели свадьба Бражника — это такой веский повод, чтоб веселилось все королевство, и… и чтобы раздать последнее, что у нас осталось?

Темные глаза Анны внимательно глянули в глаза Короля, смеющиеся, светлые, поблескивающие как драгоценность от вспышек магии.

— Ты доверяешь мне? — спросил Король, и Анна кивнула:

— Разумеется, — просто ответила она. — Иначе не отдала бы тебе магию.

— А взять ее у тебя силой то еще приключение, — усмехнулся Король, крепче сжимая ее руку и привлекая к себе. — Ах, Анна! Иногда мне кажется, что ты все же Седьмая и что ты все-таки исполнила свое предназначение. Ты спасла нас.

— Но как? — удивилась Королева. — Я ничего не сделала…

— Ничего? — переспросил Король. — Ты уверена, что ничего? Ты отняла у своего отца и сохранила магию, великую силу; если бы я не верил тебе и не любил тебя так сильно, я бы забрал ее с собой и потратил бы. На коже моей было бы меньше шрамов, но я был бы слаб, и королевству грозила бы очередная беда. Но есть ты; и я хотел, чтобы ты верила мне. Я хотел, чтобы с тобой ничего не случилось, и потому оставил магию тебе. А твое присутствие, твое доброе сердце научило любить даже Бьянку, и сегодня мы справляем ее свадьбу, да не с кем-нибудь, а с Бражником. И все ночные мотыльки, из всех уголков нашего королевства, разносят наше с тобой Слово. И все Вороны в этот день зажгут свои фонари, и положат магии в подарок Белому Доорну и его супруге. И не останется ни единого темного уголка на нашей земле.