Невеста миллиардера

Вкус его поцелуя был вкусом шампанского и риска. Этот поцелуй олицетворял опасность, исходящую от этого человека, и необъяснимый восторг безрассудной страсти, ослепившей Табиту.

Как бы ей хотелось устоять перед Завье, холодно оттолкнуть от себя, но это было выше ее сил. Табита тотчас же запустила руку в волосы Завье, притянула его лицо к себе и впилась в его губы. Безумная мысль вспыхнула в голове Табиты: он овладеет ею прямо здесь и она с готовностью отдастся ему. Но все вдруг так же неожиданно закончилось, как и началось. Завье, задыхаясь, отстранился. В его глазах светилось торжество.

– Я справился с собой, - медленно проговорил он.

Потом они молча брели вдоль берега реки.

Лицо у Табиты саднило и горело от крепких поцелуев Завье, а тело изнывало от неутоленного желания. Время от времени Табита замедляла шаг и подносила руку к лицу.

– Посмотри.

Восхищение, прозвучавшее в ее голосе, заставило Завье остановиться. Он приблизился к Табите, которая разглядывала сделанный мелом на тротуаре рисунок. Завье скользнул взглядом по автопортрету молодого художника, расположившегося возле своей работы. Табита была почти уверена, что Завье не удержится от какого-нибудь иронического замечания и повлечет ее прочь. Но, к ее великому удивлению, он кивнул на художника и сказал:

– Замечательно.
– В его словах не было и тени высокомерия и превосходства - лишь неподдельное восхищение.
– Вы можете нарисовать портрет моей невесты?

Молодой человек жестом пригласил Табиту садиться.

Смущенная, она хотела отказаться, но худые пальцы уже чинили угольный карандаш, а глаза изучали ее лицо. Табита поняла, что уйти - значит лишить его куска хлеба.

Она молча подчинилась.

Приняв от художника свернутый в трубочку рисунок, Завье пожал ему руку, отсчитал и передал банкноты.

– Можно мне хотя бы взглянуть?
– попросила Табита, когда Завье жестом предложил ей идти дальше.

Он снисходительно развернул перед ней портрет, позволив взглянуть на него лишь мельком.

– Отличный портрет.

– Это настоящий талант.

– А Эйден продал картину.
– Услышав имя брата, Завье ускорил шаг, и Табите пришлось почти бежать за ним.
– У него тоже талант.

– Его работы - дрянь, а картину, видно, купил какой-то невежда, ничего не смыслящий в искусстве.

– Почему ты так злобствуешь?

– Потому что я ненавижу расточительство, отчеканил Завье.
– Потому что мне тяжело смотреть, как он впустую растрачивает жизнь в погоне за несбыточной мечтой и уклоняется от ответственности.

– Ну и что же?

– Как это "ну и что же"?
– Завье резко обернулся, стиснув плечо Табиты.
– Ты думаешь, я ни о чем не мечтаю? Неужели ты и впрямь полагаешь, что сидеть в офисе изо дня в день, вперившись в список биржевых цен - это то, к чему рвется моя душа?

– Но ты же любишь свою работу, - перебила Табита.

– Кто тебе сказал? Эйден? Моя мать?
– Глаза Завье сверкнули, и он в необычайном возбуждении взмахнул руками.
– У них ложные представления.

– Тогда зачем заниматься этим?

– Ты хочешь сказать, что мне надо все бросить и смотреть, как дело моего отца превращается в прах, а вместе с ним превращается в прах и брак моих родителей?

– Но ведь их связывает нечто большее, чем деньги!

– Может, и так, но за все время жизни с отцом моя мать ни разу не взглянула на ценник, не задумалась, сколько стоит обновить дом, устроить бассейн или теннисный корт. И я просто не могу себе представить, что она поддержит отца, если настанут тяжелые времена. Если бы Эйден пошел мне навстречу и работал хотя бы два дня в неделю, возможно, и в моей жизни нашлось бы место для чего-то еще помимо работы.

"Да, у каждой истории две правды", - подумала Табита.

– У него талант, Завье, - не желала она сдаваться.
– Это не просто мечта...

– И это говорит танцовщица биржевому маклеру.
– Голос Завье был полон сарказма.

Погруженный в мрачную задумчивость, он не проронил больше ни слова. Табита поняла, что вечер неотвратимо близится к своему завершению и отведенное ей время подходит к концу.

Она с ужасающей ясностью осознала, как ей этого не хочется.

Проходя мимо казино, она рассеянно взглянула на огни рекламного щита. Завье интерпретировал ничего не значащий интерес Табиты по-своему:

– Именно туда уплывают все твои денежки?

– Что? Думаешь, как только ты меня проводишь, я сразу же сорвусь и побегу в казино?

– Не хочу лишать тебя удовольствия.
– Двор перед входом в казино, словно днем, был залит ярким светом, но даже при этом освещении лицо Завье оставалось непроницаемым.
– Давай зайдем.

– Но почему тебе так хочется меня туда отвести? И почему именно сейчас? Это что, еще одно из твоих странных испытаний?

– Боюсь, что да!
– На лице Завье играла полуулыбка.
– Многие мои клиенты, бывая в Австралии, любят здесь поразвлечься. Тебе придется иногда меня сопровождать.

Табита неопределенно кивнула. Она не была рабой каких бы то ни было привычек, и тем более у нее не было пагубных пристрастий. Кроме одной. Этой страстью была обувь!

Они проходили через галерею игровых автоматов, перемежающихся бутиками известных модельеров. В витринах в свете огней зазывно блистали товары, а швейцары следили, чтобы лишь действительно состоятельные клиенты переступали порог их магазинов.

– Если ценников нет, сразу ясно, что магазин дорогой, - сказала, издав жалобный стон, Табита и прижалась носом к одной из витрин.
– Ты когда-нибудь видел что-либо подобное? До чего хороши!

В это время Завье любовался ее ярко блестевшими глазами, завитками рыжих, собранных в хвост волос, которые струились по длинной тонкой шее, волнами спадая на плечи. Он сделал усилие, чтобы перевести взгляд на привлекший внимание Табиты предмет, и уже был готов разделить ее восторг.

– Так это же просто черные шлепанцы, - разочарованно протянул он.

– Это не шлепанцы, - со знанием дела поправила его Табита, - это туфли...
– Она жадно разглядывала миниатюрные туфельки с дерзкими, игривыми каблучками, верх которых был щедро украшен драгоценными камнями.
– Они просто изумительны.

– Хорошее платье, - задумчиво проговорил Завье, рассматривая простое бархатное платье до пят, на тонких бретельках.
– Как раз по тебе.

– Пожалуй, только не по моему карману. Не думай, что я что-то выпрашиваю. Просто я большая любительница поглазеть на витрины.