Невеста на продажу (Том 2)

Хедда встала, подошла к своему побагровевшему от злости мужу и положила холодную успокаивающую ладонь на его руку.

– Вряд ли в этом повинен Чарльз, все эти подонки из Сапунов голосуют за своих людей и проваливают хороших кандидатов. Хуже, всего то, что после такого провала твой зять сыплет соль на раны...

Лафтон хрипло, безрадостно засмеялся.

– Он - мой зять, мадам, когда он выкидывает что-то неприятное; твой зять, когда оплачивает счета за эти экстравагантные чаепития и приемы, что устраиваете вы с Викторией.

Холодный взгляд Хедды переместился со Стоддарда на дочь, которая с побелевшим лицом сидела молча напротив них.

– Ты могла бы облагораживающе повлиять на него, Виктория. Это ведь не лезет ни в какие ворота.

– Попытаюсь, мама, - отозвалась она, зная, насколько бесполезной окажется такая попытка.
– Но сомневаюсь, что он станет меня слушать. Я пришла, чтобы спросить, нет ли у вас каких новостей о брате? На прошлой неделе, когда я случайно столкнулась с Чарльзом, он сказал, что Сандерса видели в Денвере.

Хедда бессильно опустилась на тахту. Ее беспокойные глаза обратились к Стоддарду.

Он откашлялся и сказал:

– Нет, у меня нет ничего определенного. Похоже, он уехал из Денвера, прихватив с собой все мои деньги. Нам остается только собирать осколки. Тебе лучше забыть о своем расточительном братце и сосредоточиться на умасливании своего муженька.

У Тори комок подступил к горлу.

– Ты больше беспокоишься о деньгах, чем о собственном сыне!
– невольно вырвалось у нее.

Стоддард слегка побледнел, он тоже сел и собирался возразить, но Хедда опередила его.

– Это чудовищно несправедливо, Виктория. Обретя голос, Стоддард добавил:

– Ты должна осознать цену, которую заплатила наша семья за предосудительные поступки Сандерса. Тори всхлипнула:

– Простите, я не хотела говорить такого.
– Она опустила голову, не смея взглянуть в осуждающие глаза своих родителей. За последние несколько месяцев Стоддард постарел на несколько лет, похудел, стал нервным. Поражение Чарльза стало для него еще одним ударом.

– Может быть, тебе удастся уговорить мужа отменить этот ужасный шабаш в салуне, - сказала Хедда примирительным тоном.

Тори взглянула на мать и увидела в глазах Хедды решимость. Странно, но по мере того как слабел Стоддард, его жена, казалось, обретала все больше энергии. Тори снова пообещала себе во всем подражать матери.

– Да, мама. Я переговорю с Рисом. Это сборище - отвратительная затея.

***

– Торжественная встреча - прекрасная идея, - прямо заявил Рис. Я провожу ее в салуне из уважения к тебе. Упаси Бог, чтобы какой-нибудь демократ омрачил "Логово дракона", будь он хоть сенатор штата.

– Эту мысль подал Майк, правда?
– Тори стояла в солярии. Она выглядела такой хрупкой, как полевые цветы, которые цвели, защищенные от холодной погоды.

– Предложил Майк, но я поддержал эту идею. Хочу обсудить с сенатором вопрос о направлениях железнодорожных веток. Тори, будь благоразумной. Это - бизнес. Или ты заботишься о задетых чувствах Чарльза? На днях я видел, как ты живо с ним разговаривала.
– Рис сразу почувствовал, что покраснел, обнаружив свою ревность. Вот пропасть, неужели он не может скрыть своей уязвимости?

Тори начала горячиться. Она буквально задыхалась, оказавшись зажатой между чрезмерными требованиями своих родителей и непокладистостью мужа.

– Могу сказать тебе, что я интересовалась судьбой Сандерса. Чарльз пытался помочь отцу разыскать брата.

– Забудь об этом слабаке. Сандерс, возможно, укатил на Восток и живет себе припеваючи на денежки, украденные у вкладчиков банка твоего отца.

Ее глаза наполнились слезами, она их яростно смахнула, пытаясь сохранить хладнокровие и контроль над собой, что так часто демонстрировала ей Хедда.

– Тебе наплевать на меня и на мою семью.., тебе дороги лишь твои грязные богатства!

– Мои грязные богатства помогают содержать это скромное жилище.
– Он указал ироническим жестом на солярий и изысканную гостиную за ним.
– Каждая чашка чая, каждая вещица, которой ты владеешь, оплачены из тех денег, которые мне удалось наскрести и накопить, Тори. Сожалею, что у меня такая плачевная родословная, недостойная драгоценной фамилии Лафтонов! Отчеканив это, он вышел из комнаты.

Тори наблюдала, как он прошел через гостиную в коридор и скрылся из вида. Она его ненавидела. Она любила его.., нет, она быстро отогнала от себя эту невыносимую мысль. Но и альтернатива была такой же ужасной. Если она его не любила, то испытывала к нему вожделение, как шлюха из салуна. Вопреки всем мыслимым аргументам, она знала, что каждую ночь будет таять в его объятиях на их просторной, теплой кровати.

***

– Ну и нахальство у этого напыщенного осла! Мошенничество на выборах! Правило "голосуй пораньше и почаще" может пройти в Денвере, но не на юго-западном Колорадо. Бенсон честно и справедливо выиграл свое место. Майк кипятился и ходил взад и вперед, читая злобное обвинение на первой странице "Вестника", где утверждалось, что демократы заплатили пьяным работникам скотоводческих ферм и шахтерам, чтобы они голосовали под вымышленными фамилиями и что они опустили сотни фальшивых бюллетеней. Напишите отповедь. Вы легко можете проверить результаты выборов и списки избирателей, - пожал плечами Рис, потягивая пиво. Майк только что ворвался, в салун, понося "Вестник правды" как раз в то время, когда Рис вспоминал сердитые просьбы Тори и свои ревнивые намеки.

– Да, это можно.
– Неожиданно он щелкнул пальцами.
– Когда все уляжется и успокоится и будут похоронены политические устремления юного Чарли, мы можем устроить настоящий тарарам.
– Он начал быстро набрасывать список:

– Чарльз Эверетт, Уиллоби Джонсон, Стоддард Лафтон, Даниель Рамсфельд, Бенжамин Гейтс - местные и региональные заправилы республиканской партии, столпы общества.

– Что ты придумал своей чертовски находчивой башкой?
– спросил Рис, пробегая глазами список.

Меньон тихо зашептал ему на ухо, оглядывая салун, стараясь, чтобы никто не услышал о его небольшом "сюрпризе".

Рис загоготал и шлепнул себя по ляжкам.

– Это именно то, что мне нужно, чтобы отвлечься.., ну, неважно, это как раз то, что мне нужно. Я даже выделю для этого скот.

***

Хотя было всего лишь четыре часа дня, празднество в честь сенатора Бенсона в салуне "Голая правда" уже началось. С наступлением зимы дни стали короче, и все хотели попасть на праздник, хотя почетный гость ожидался только через час.