Невеста на продажу (Том 2)

Она сидела, стуча зубами от холода, хотя и закуталась в полость, а он распрягал более крупного и крепкого мерина, потом с большими усилиями вывел его из сугроба. Затем по своим же следам, проваливаясь в глубоком снегу, он вернулся за женой и взял ее на руки из коляски.

– Полость надо будет оставить здесь. Тори. Она слишком тяжелая, чтобы я мог нести и ее. Теперь мы быстро доберемся до дома. Она решительно сбросила покрытые снегом шкуры.

– Воздух такой холодный, что даже трудно дышать, - вырвалось у нее, когда она нетерпеливо сошла к нему на руки.

– Держись за меня. Это недолго, - успокаивал ее Рис.

Снег облепил ее длинную юбку и пальто. Тори стала стряхивать его, чтобы облегчить Рису путь к терпеливо ожидавшему Бруно.

– А теперь давай побыстрее поедем, пока новый шквал не закрыл луну. Держись, - повторил он, ухватившись за гриву Бруно руками в рукавица; Он вспрыгнул на спину неоседланной лошади, потом сжав ногами бока мерина, посадил Тори впереди себя. Поддерживая жену, он обнял ее и пнул в бок лошадь, пошедшую неторопливым шагом.

Чувствуя, как она дрожит, он нашептывал ей:

– Знаю, что раздевание мужчины может оскорбить дамскую чувствительность. Тори, но если ты все же расстегнешь мое пальто и закутаешься его полами, то нам обоим, будет теплее.

Она неуклюже начала дергать пуговицы своими меховыми варежками, потом, как котенок, прижалась к его груди. Он улыбнулся и потерся подбородком о мягкий горностаевый мех ее капюшона.

Когда они подъехали, Фуллер широко раскрыл парадную дверь и стал давать отрывистые указания служанкам, незамедлительно выполнявшим их.

– Скажите Ли, чтобы он позвал пару крепких ребят. Наша коляска застряла у подножия холма и осталась там вместе с другой лошадью.
– Озябший Рис с трудом слез с лошади и взял на руки Тори.

Когда они вошли в прихожую, он поставил ее на ноги и помог ей снять пальто и варежки, потом сбросил свое пальто и отдал намокшую одежду терпеливо ждавшему дворецкому.

– Я распорядился, сэр, приготовить грелки для вашей постели. Нужно ли вам что-нибудь еще?
– вежливо спросил Фуллер, когда Рис понес продрогшую жену вверх по лестнице.
– Спасибо, Фуллер, больше ничего не надо.., впрочем, пришлите нам второй бокал для бренди. И прикажите Руфусу затопить камин.

– Огонь в нем уже разведен, сэр. Я распорядился, когда услышал, что вы подъезжаете. Бокал я принесу сам.
– Он тут же направился к буфету с хрустальной посудой.

– Пунктуален до мелочности, но мне он все больше нравится, философски заметил Рис.

– Второй бокал?
– зубки Тори стучали.
– Но я никогда не пила крепких напитков.

– До сегодняшнего вечера ты никогда не расстегивала и мою одежду, весело отозвался он.
– Я совсем продрог и ты тоже.
– Он остановился посередине лестницы и сказал с дьявольским сладострастием.
– Мы поможем друг другу снять намокшую одежду, не то простудимся!

Она с подозрением взглянула на мужа.

– Для этого у меня имеется горничная, - прошептала она, поджав губы.

– Ну, а у меня-то ее нет. Если ты не хочешь, чтобы меня раздевали Мэй или Зения, то думаю, тебе придется самой заняться этим делом. У тебя восстановится кровообращение, если ты займешься физической работой, дразнил он ее.

Продолжая стучать зубами, она пробормотала что-то неразборчивое. Он открыл дверь в спальню, в камине потрескивало яркое пламя, освещая золотистым светом большую комнату. Рис посадил Тори на край кровати и начал снимать с нее туфли.

– Ты вся посинела от холода, - воскликнул он, сердясь на себя за то, что подверг ее опасности. Он спустил ее шелковые чулки и начал руками натирать маленькие изящные ножки.

– Прости меня. Тори, любовь моя. Там в снегу ты могла бы погибнуть. И все из-за моей...

Стук в дверь прервал его хриплые извинения. Рис встал и быстро подошел к двери. Открыв ее, он увидел Фуллера, принесшего большой коньячный бокал. Тори ощущала, как тепло комнаты оживляет онемевшие руки и ноги, как в них появилось покалывание. Она смотрела, как Рис ставит бутылку бренди и два бокала на низенький столик у камина. Его лицо, обычно такое непроницаемое, когда он не подтрунивал над ней, выглядело теперь необычайно уязвимым. Он чувствовал себя виноватым за то, что повез ее домой в пургу.

– Рис, я чувствую себя нормально, - мягко произнесла она, глядя, как он наливал бренди в бокалы.
– Вся тяжесть пришлась на тебя. Мне оставалось только за тебя держаться.

Он повернулся к ней, в глазах отразилась мука.

– Я подверг риску твою жизнь. Тори! Я - твой муж. Я обязан охранять тебя, а не подвергать твою жизнь опасностям из-за своей гордыни. Нам следовало бы остаться в городе.

– Даже если бы нам пришлось спать в разных комнатах?
– теперь она подтрунивала над ним. Что заставило ее сказать такую бесстыдную вещь? Лишь один взгляд на его лицо дал ей ответ на этот вопрос. Прежний, знакомый ей дьявольский огонек засверкал в его глазах, на губах заиграла соблазняющая улыбка.

Он принес бокалы с бренди к кровати и один подал ей.

– Даже если бы наши спальни оказались в разных концах дома твоей матери.
– Он помолчал, подумал.
– Или ты считаешь, что она вообще не пустила бы меня к себе на порог? Возможно, мне пришлось бы провести ночь в конюшне.
– Теперь подтрунивал он.
– Выпей бренди. Он согреет тебя.

Она осторожно взяла бокал, стала смотреть на жидкость приятного янтарного цвета, которая напоминала расплавленную лаву. Тори понюхала ее и закашлялась. Почувствовала обжигающий запах, как будто это действительно была расплавленная лава.

– Я не смогу выпить это. Рис.

– Не волнуйся, сможешь. Тебе станет легче. Поверь мне, любовь моя. Он успокаивал ее, отпил один глоток сам.
– Когда пьешь, не дыши, иначе закашляешься. Выдохни.
– Он поднес бокал к ее губам, поддерживая ее руку и показывая, как надо пить. Тори отпила небольшой глоточек. От удивления у нее расширились глаза. По пищеводу как будто побежал огненный ручеек, достигнув желудка.

– Обжигает, - сказала она, а он улыбнулся.

– Еще глоточек, - уговаривал он ее. Она послушалась и осторожно сделала еще один глоток. Он продолжал раздевать ее.

– Твои юбки промокли. Встань, вот так, любовь моя.

Он помог ей встать и повернул ее кругом, потом ловко расстегнул все пуговицы на ее платье и снял его через голову. Ничего не говоря, он взял у нее бокал и поставил на столик возле кровати рядом со своим бокалом. Она не успела оглянуться, как не только парчевое платье, но и почти все белье было с нее снято. Рис опять подал ей бокал, упрашивая выпить еще немного. И сам он пил бренди. Тори выпила вслед за ним. Каждый глоток нес с собой звенящую теплоту, вызывая странную слабость во всем теле.