Невеста на продажу (Том 2)

– Она очень ярко описала это нелепое зрелище, вплоть до надписей, красной краской на их.., э, задах.
– Она вздрогнула, - Почему же нелепое. Тори? Их крупы были выбриты, и на них нанесены мастерские надписи.

– Подсказанные тобой?
– обвиняюще спросила она. Он ухмыльнулся, не чувствуя раскаяния. "Какого черта"!
– Подсказанные Манком; Я только прислал мулов.

– И список фамилий?
– Она стала нервно топать ножкой, когда он подошел поближе.

– Не я, полагаю, что это дело рук хитрого ирландца. Сенатору Гейтсу и мэру Джонсону будет очень трудно забыть такое.

– Так же как и моему отцу, и многим другим жителям этого города, мрачно произнесла она, потом не удержалась, чтобы не спросить.

– Это ты послал приглашения Чарльзу и мэру?

– Виноват, - он поднял руки, притворно сдаваясь.
– Тебе бы стоило там присутствовать. Тори. Старик Джонсон сильнее взбесился, чем ошпаренный скунс, а Чарльз никак не мог пробиться сквозь толпу почитателей в своей элегантной коляске. Ему бы действительно не стоило выдвигать в "Вестнике" обвинений в подтасовках во время выборов, - добавил он поясняюще.

– Думаю, что действительно не стоило бы.
– Она боролась с заразительным веселым настроением, исходившим от него. В ее памяти запечатлелось описание Лаурой этого возмутительного шабаша. Она живо представляла себе, как Чарльз пытается управиться со своим выездом в гуще улюлюкающих, свистящих шахтеров. Она противилась желанию улыбнуться.., безуспешно.

– Чарльз, может быть, заслужил то, что получил, но этого нельзя сказать о других, особенно о моем отце.

– Что если нам пригласить твоих родителей в пятницу вечером на обед в гостиницу "Джорджтаун" - чтобы поправить дело? Для Стоддарда у меня имеется заманчивое предложение, связанное с железными дорогами. Думаю, что он обрадуется, если его тоже включат в эту сделку.
– Он протянул ей руку ладонью вверх.
– Мир?

– Мир, - ответила она, и с ее губ слетел приглушенный смех перед тем, как он поставил бокал и заключил ее в свои объятия.

***

Хлопья снега сыпались как сверкающие кружева, ударяясь о стекла; Тори смотрела на улицу из окна спальни.

– Сможем мы поехать в город?
– спросила она Риса, когда он подошел к ней сзади.

Он всматривался в темноту, соображая, потом посмотрел на ее обеспокоенное лицо.

– Думаю, что погода сильно не изменится. Снегу пока намело немного. Знаю, как сильно ты хочешь помирить своих родителей со мной.
– Он нежно поцеловал ее в шею.

Тори повернулась и отошла от него, все еще чувствуя неловкость от того, как действовало на нее его присутствие.

– Скорее, я нужна вам как посредник. Некоторые из этих мулов все еще без присмотра носятся по окраинам города.

– Но, надеюсь, что с фамилией твоего отца среди них уже нет? Я направил своего работника вчера рано утром отловить его.

– Папу чуть не хватил удар, когда Чарльз вечером влетел в мамину гостиную. Думаю, что он рассказал все, сильно приукрасив, и возложил большую вину на тебя, а не на Майка Меньона.

– А твоя дорогая мамочка прочитала тебе еще одну нотацию, пока меня не было дома. Соблаговолило ли ее высочество просто вымазать нашу дверь или же она тянет тебя в суд?
– Он почувствовал, как напряглась от гнева Тори, что с ней происходило всегда, когда он нападал на ее семью.
– Прости, любовь моя! Обещаю сегодня быть олицетворением скромности и внимания.

– Тебе, пожалуй, стоит быть поскромнее, потому что никто не собирается унижать тебя. Рис.

По его лицу было трудно что-либо прочитать, в глазах больше не осталось и намека на веселое подтрунивание.

– Не будь так уверена в этом. Тори.

Глава 20

Когда Рис и Тори вошли в величественное здание гостиницы "Джорджтаун", она поняла, почему колорадские миллионеры, вроде ее мужа, так тянулись к этому месту. Толщина каменных стен достигала трех футов, а по архитектуре здание напоминало нормандский замок, включая бронзовые статуи и причудливые фонтаны во дворе перед заросшим диким виноградом фасадом. Полы были выложены сверкающим паркетом из ореха и клена, деревянные панели обиты тяжелым бархатом. Стояла массивная темная мебель, в мужском вкусе, как и картины на стенах с видами Запада, и большие полотняные салфетки на обеденных столах. Гостиница "Джорджтаун" претендовала на исключительность в необычном сочетании стилей Европы и Дикого Запада.

Хедда и Стоддард сидели в нише, несколько приподнятой над тускло освещенным залом ресторана, которая всегда резервировалась для Риса. Когда у широкого сводчатого входа показались их дочь и зять, Хедда приметила едва уловимый обмен взглядами между ними, когда они обходили бассейн с форелями в центре зала и пробирались к заказанному столику. Хедда прищурила глаза, увидев, как по-хозяйски Рис обнял свою жену за талию. Тори не только не возражала против такого интимного жеста, но и казалась довольной, она смеялась и обменивалась со знакомыми приветствиями, как будто ее муж был таким же подходящим спутником, каким мог бы стать Чарльз Эверетт.

Стоддард тоже наблюдал затем, как держал себя с Тори Дэвис. Раньше он никогда не видел ее такой оживленной и сияющей.., почти как если бы... Он не мог себе представить свою дочь в кровати с кем бы то ни было, и меньше всего с этим заносчивым, ненавистным валлийцем. Он обратил внимание на холодную манеру поведения Хедды. В глубине сознания его продолжал занимать вопрос: "Что он сделал такого для Тори, чего я так и не сумел сделать для ее матери?" Придя в ужас от собственной мысли, он обратился к практическим соображениям.

– Давай не будем сегодня закатывать сцены, моя дорогая. Мы не в таком финансовом положении, чтобы глумиться над рукой, которая нас кормит. Он предлагает мне возможность участвовать в строительстве железнодорожной ветки до Старлайта.

– Тебя всегда интересовали только деньги, правда, Стоддард?
– Ее голос был пропитан презрением.

Он осмотрел ее элегантное розовато-лиловое платье и аметистовое ожерелье на шее.

– Может быть, это звучит и низменно, дорогая моя, но именно деньги одевают и дают тебе такой приют, к какому привыкла дама хорошего воспитания.

Хедда даже не соблаговолила ответить. К столу подходили Тори и ее чужеземец. Последовали натянутые приветствия. Рис любезно усадил Викторию, а хозяин ресторана Джордж Дубей подошел к столику, чтобы лично принять заказ.

Никто не упомянул о проделке с мулами или о выборах.

Когда Хедда завела разговор о новом кровном рысаке Чарльза, Рис невинно улыбнулся и спросил:

– Любопытно, как это человек, который всего несколько месяцев назад остался совсем без денег, смог позволить себе купить такую дорогую игрушку?