Невеста особого назначения, или Отбор не по правилам

— Где же ты притаился? — перехватывая меч поудобнее, прошептала я.

Заметила приоткрытую дверь на просторный балкон и проскользнула вдоль стены.

Стоило сделать шаг наружу, сверху обрушился Энтони выбил меч из моей руки.

Глава 45

Я схватилась за запястье, которое обожгло болью. А эрр так и замер с занесённым над головой мечом.

— Дядя?!

Не теряя времени, я пнула его в живот и, рухнув на колени, подхватила меч в другую руку. Перекатившись через спину, ткнула острием мужчину в бедро. Энтон взвыл и отмахнулся магией. Меня припечатало волной силы к стене. Застонав, я сползла по ней и села на пол.

— Проклятье…

Я потеряла свой шанс, не сумела поразить врага. Сейчас он догадается, что перед ним не оживший родственник, а бессильный метаморф, и убьёт меня.

— Ты, — держась за рану, не поверил Энтон. — Как ты смогла?

— Пустить тебе кровь? — хмыкнула я, отпуская тяжёлую личину умершего. Даже при своём лице я всё ещё ощущала ледяную опустошённость в груди. Но кулон помогал справиться с неприятными последствиями. — Да я несколько месяцев мечтала об этом! Жаль, до шеи не дотянулась.

— Ирли, ты…

— Не произноси этого имени! — выкрикнула я и попыталась подняться. Во рту поселился металлический привкус, рёбра ломило так, будто внутри не осталось ни одного целого, но я не могла себе позволить унизиться перед врагом. — Так называл меня тот, кого ты послал на верную смерть!

— Он сам вызвался помочь, — сплёвывая кровь, пояснил Энтон. — Я же был болен, а ростовщик требовал вернуть долг. Не мог же я сам к нему пойти?

— Ложь! — прошипела я. — В том доме были разбойники! Они убили и мою мать!

— Я не просил метаморфа брать с собой жену, — равнодушно ответил он.

— Жаль, что я не придушила тебя во сне, пока ты прятался в нашем доме, — желая придушить мужчину, процедила я.

— Ты и без этого мечтала оказаться ночью в моей спальне, — хищно оскалился он. — Но упрямо отказывалась поиграть по моим правилам. Пришлось окучивать тебя столько времени… Что тебе стоило разок притвориться зазнайкой из Сиола и раздвинуть ноги?

— Я отрежу твой грязный язык! — Сжимая меч, я направилась к нему. — Ублюдок!

Он переменился в лице.

— Сколько раз я слышал это слово из уст того, чью личину ты так неразумно надела. — Выпрямился и, горько рассмеявшись, отбросил меч. — О, как я мечтал придушить этого надменного арона! Ещё мальчишкой придумывал страшные способы убийства. И как сладостно было наблюдать, как Марэн корчится в огне! Стоит повторить, раз ты можешь стать им!

— Да ты болен, — шепнула я.

— Зря ты меня ублюдком назвала, — вздохнул он. — Я ведь хотел оставить в живых забавную игрушку…

Лицо Энтона исказилось так страшно, что я невольно попятилась.

— Стой где стоишь, Аксирлия Лардаг! — рявкнул он, и меня пригвоздило к месту. — Призови силу метаморфа, Аксирлия Лардаг, и побудь Марэном ещё немного.

Я застонала, но не могла противиться магии истинного имени. Принимая личину погибшего арона, ощутила, как закололо льдом сердце. Проговорила дрожащим от перерасхода сил голосом:

— Ненавижу тебя!

— Я знаю, — почти ласково ответил мужчина и пожал плечами: — Это обратная сторона любви. Я тоже испытал это.

Он приблизился и коснулся моей щеки.

— Я любил дядю как родного отца, но Марэн никогда не видел во мне наследника. Только ошибку его сестры. Позор семьи! Он даже нанял убийц, чтобы избавиться от меня. Да и для матери я был лишь разменной монетой. Козырем, который можно разыграть в нужный час, чтобы обрести больше богатства и власти. Билойю я презираю ещё сильнее! Потому мне нравится мысль ещё раз насладиться смертью Марэна… Вместе с ним исчезнет та женщина. И Демен, которого не могут сдержать эти слабаки-ароны. А также в пламени бесследно растает одна дерзкая леори.

Положив ладонь мне на шею, Энтон притянул меня к себе и впился в губы. И выругался, когда я укусила его.

— Ты сумасшедший, — сплюнула я и, зная, как выгляжу, холодно засмеялась: — Уверен, что твоя ненавистная любовь к Марэну именно родственная?

Отступив, эрр вытер окровавленный рот и криво ухмыльнулся.

— Не двигайся, Аксирлия Лардаг. Не моргай. И не дыши.

Вынув из кармана пузатый пузырёк, эрр с размаху метнул его мне под ноги. Раздался звон стекла, и по полу зазмеилось обжигающее пламя.

— Передавай привет своему отцу, — расправляя крылья, бросил эрр. — Пусть простит мне долг в два серебряных, которые я так и не успел отдать.

Я хотела закричать, проклясть его, но не могла и вдоха сделать. Удушье убивало быстрее, чем это сделал бы дым. Я понимала, что вот-вот потеряю сознание. Навсегда! А Энтон получит всё, к чему стремился. И безнаказанно займёт место Повелителя Крылатых.

Полумаска надёжно скроет подмену, и никто никогда не узнает, как страшно погиб Демен.

В груди похолодело, по щеке поползла слеза. Я уже ничего не видела, кроме бездонной пропасти под названием смерть. Стояла на обледеневшем краю и знала, что вот-вот поскользнусь и упаду. Хлопок возвестил о том, что сила амулета Марэна иссякла, а его личина исчезла. Последние крохи магии таяли быстрее искр от костра.

Было жаль, что я так и не попыталась изменить этот мир. Не сумела повлиять на отношение к метаморфам.

И ещё сильнее жгло понимание, что я не прочувствовала в полной мере вкус поцелуя Демена. Если бы я могла вернуться в тот момент, тот обняла бы Крылатого и отдалась влечению. Прижалась к груди и, закрыв глаза, послушала, как бьётся его сердце. Сказала бы, что у меня точно такое же, поэтому между нами больше общего, чем я допускала.

А ещё мне всегда хотелось потрогать его крылья и ощутить кончиками пальцев мягкость перьев. Это желание было настолько сильным и ярким, что казалось, я уже чувствовала их. Будто достаточно было лишь представить.

Глава 46

— Дыши. — Властный голос прорвался сквозь пелену забвения и разорвал её, будто свежий ветерок разогнал застывший туман. — Дыши, я сказал! Не смей умирать, Лилеа. Живи!

«Меня не Лилеа зовут», — хотелось ответить, но получилось лишь застонать.

И тут спина похолодела. Энтон же приказал мне умереть… Но я не подчинилась? А как же магия истинного имени?

Я распахнула глаза и изумлённо уставилась на Демена.

Повелитель стоял на коленях и, удерживая меня в объятиях, смотрел так, что в груди всё переворачивалось от ужаса и надежды. К горлу подкатил ком, и я замотала головой. Да быть не может! Он же назвал меня вымышленным именем, а своего я не сообщала.