Невеста с прицепом для Генерала-Дракона

Но под его обжигающим напором могу только постанывать, цепляться за сильные плечи, прогибаться в спине, метаться в поисках любимых, таких желанных губ…

В какие-то мгновения кажется, что я умру без его поцелуя, что моё сердце просто не выдержит этой томительной муки.

Он избавляется от платья, окидывает тёмным взглядом моё тело, доведённое до предела, дрожащее от каждого прикосновения, собственнически оглаживает грудь и живот, спускается ниже и шепчет хрипло:

— Моё сокровище… Моя эрилэ… Любимая…

Нежности в нём столько же, сколько и пылкой, нетерпеливой страсти. Мы оба остаёмся без одежды, ничего больше не мешает, я чувствую его полностью так же, как и он меня. В первые мгновения это так же больно, как и прекрасно.

В эту ночь я отдаю ему себя полностью. А сама только цепляюсь за него, царапая спину ногтями и постанывая до хрипоты. Всхлипывания, стоны, влажные поцелуи, пугающая совместимость…

Чувства захлёстывают меня волной, я тону в океане любви. И не различаю уже ничего, кроме ритмичных ударов сердца…

Они слились вместе с дыханием и уверенными движениями Алана…

В эту ночь удовольствие переливается через край, заставляет меня десятки раз вылетать из тела, чтобы, вернувшись в него, всё повторялось снова и снова…

Эпилог

Десять лет спустя.

Поздний вечер. В моей мастерской горит несколько свечей. Засиделась допоздна за работой над гобеленом и чтением писем.

Император с императрицей приглашают нас на именины их наследника.

Гилмор всё ещё не слишком грамотно, но всё-таки самостоятельно описывает детали своего медового месяца. Несколько долгих лет она по капле убеждала Дика, чтобы он женился на ней. И когда генерал сдался, отпираться стал уже император. На всё про всё ушёл десяток лет, она родила уже троих рыжеволосых деток, но своего добилась.

Я горячо счастлива за неё и холодно сочувствую Дику.

Запечатываю ответы на письма и бросаю взгляд на гобелен.

Вся наша семья в полном составе на холме, который стал знаковым местом. Я, Алан, Пелагея, Эрик, Виктор и Джеймс. Рядом с дочкой, конечно же, сидит её верный пёс, уже старенький Барсук.

Пелагеи недавно исполнилось шестнадцать лет. Женихи занимают очередь на её руку и сердце. Умница, красавица да ещё и с сильным даром исцеления с нотками боевой магии. Она сама могла бы стать генералом императора, если бы кто-то ей позволил! Вся в отца. В Алана.

Он с неё пылинки сдувает. Балует гораздо сильнее всех остальных, ведь она его единственная дочурка.

Худо приходится тем, кто просит у него её руки… Алан придирается к каждому, заковыристо испытывает и отбраковывает. Хочет, чтобы рядом с ней был самый лучший и самый достойный… Но такими темпами и с таким папочкой Пелагеи не светит выйти замуж после совершеннолетия…

Я улыбаюсь тепло, думая об этом. Несмотря на перегибы, Алан всё-таки прекрасный отец.

Уже через год после нашей свадьбы, я подарила ему двоих сыновей. Двойняшек Эрика и Виктора. Здесь чаще его зовут Тором. Имя грозное, как и характер. А Эрик у нас помягче, хотя и не слишком.

Их Алан воспитывает с большой любовью, но как настоящих мужчин. Так что мне приходится иногда притормаживать его и кое-где смягчать.

Самому маленькому нашему дракончику скоро исполнится три года.

Алан сейчас сам укладывает Джеймса спать, поправ все устои и порядки.

В последнее время я увлеклась рукоделием, И Алан оборудовал для меня целое рабочее пространство. Чтобы я могла немного отдохнуть от забот и побыть наедине с собой. Он уважает меня и принимает во мне всё, даже если это кажется ему чуть-чуть странным и непривычным.

Сделав последний на сегодня стежок, я отхожу на пару шагов, чтобы посмотреть на гобелен в целом.

— Невероятная работа, — серьёзно произносит кто-то позади меня.

Ну как кто-то… Алан.

Я упираюсь спиной в его грудь, он обнимает меня за талию и целует в волосы.

— Ты всегда так неожиданно подкрадываешься… — шёпотом отзываюсь я. — Дети спят?

— Ага… Их сейчас даже колоколом не разбудить…

С этими словами он подхватывает меня на руки, целует и утаскивает в спальню.

Каждую ночь, каждый момент, когда можно остаться наедине друг с другом, мы ждём с нетерпением так же, как и десять лет назад.

— Люблю тебя, — говорит он, отпуская меня на кровать.

Я обнимаю его за шею, целую и подталкиваю лечь на спину. Чтобы устроиться сверху на его бёдрах и лукаво улыбнуться.

Взгляд Алана темнеет и наполняется горячим предвкушением.

Спустя десять лет мы всё ещё можем удивлять друг друга…

И сейчас моя очередь.