Невеста с прицепом для Генерала-Дракона
Шрифт:
Глаза наполняются слезами.
Мужчина окидывает меня взглядом, что полон отвращения.
— Ваш кузнец рассказал мне, как тут всё устроено, когда я могу прийти и убить её.
— Убить Гилмор?
— Ту служанку, да, — отмахивается он. — Но плевать на неё. Она не моя цель. Лишь предлог.
Сердце уже доверху наполняется дурным предчувствием.
Что если беда ожидала не Алана?
Что если она ждала меня?
— Мне нужна ты, тварь. Шалава. Думала, так просто можешь появиться и запрыгнуть в постель к дракону? У него уже была истинная.
— Но она мертва…
Мужчина скалится.
— Ты мне об этом говоришь? Думаешь, я не знаю? Я её родной брат. Дракон уже убил её. Я не позволю ему ещё и осквернить её честь этой свадьбой. Пусть подохнет от одиночества…
И он… достаёт клинок.
Глава 16
Пелагея.
Мне снова снилось, как у меня там где сердечко бьётся растёт жёлтый цветок. Он похож на лампочку. От него такой же яркий свет. И он так же приятно греет.
Но чудовище хочет забрать этот цветок.
Оно всё время гонится за мной в снах.
Хочет вырвать цветочек…
Я вновь просыпаюсь, всхлипывая, холодная и дрожащая. Мама всегда рядом. От неё пахнет сладкими духами, которые подарил Алан. А ещё мылом и чуть-чуть какой-нибудь едой. Это вкусный запах. Я люблю прижиматься к её груди, зарываться в ткань ночнушки носом. Мне сразу становиться спокойно.
Я понимаю, что мама меня защитит.
Монстр живёт во снах. А рядом с мамой безопасно.
Но… Где мама?
Её нет рядом. Я одна в комнате. Такого не может быть. Где мамочка? Это всё ещё сон?
Мне страшно, я прячусь под одеяло.
Кто-то открывает дверь в комнату. Громко. Она хлопает. Это не мама. Мама никогда так не делает.
Я сжимаюсь в комочек.
Может быть, если я сделаю вид, что сплю, монстр уйдёт? Или, может, он не увидит меня, если я сильно-сильно прижмусь к матрасу?
Так сильно, что стану невидимкой.
Зажмуриваюсь так крепко, что начинают болеть глазки.
Надо только чуть-чуть подождать. Мамочка меня найдёт, мамочка придёт и меня защитит. Она всегда так делает.
Тяжёлые шаги становятся всё ближе.
Я слышу только: бум-бум-бум.
Это монстр ходит или сердечко так бьётся?
У меня стучат зубки. Нужно быть тихой мышкой. Но я не могу. Мама, где же ты?
Оно склоняется надо мной. Рука каменная опускается на одеяло. И… срывает его с меня. Я плачу. Но тихо-тихо. Слишком страшно быть громкой.
Хочется стать ещё меньше, совсем маленькой, словно хлебная крошка.
Тогда-то монстр меня не заметит!
— Пелагея! — это рокот… это рёв… нет, это знакомый голос! Безопасный голос! — Где твоя мать?
Надо мной нависает дядя Алан. Он выглядит пугающим и будто бы огромным, ещё больше, чем кажется мне обычно.
Он злится.
Обычно я не подхожу к нему, когда он такой странный. Вдруг он как папа… Но теперь мне всё равно. Слёзы, горячие, ручьём текут по щекам, я уже могу плакать в голос. Я обнимаю его за шею и мотаю головой.
—
Её тут не было… Не было, когда я проснулась. Где она?Он рыкает, как настоящий дракон. И опускает меня на кроватку. Отходит. Оставляет одну в тёмной комнате.
Я всхлипываю.
Он только бросает:
— Я позову Гилмор. Она с тобой посидит.
— Нет, дядя Алан, не уходи…
Он останавливается и повышает голос (а у него очень страшный голос):
— Я должен найти твою мать!
Я тоже очень хочу, чтобы он нашёл мамочку. Но мне страшно. Гилмор хорошая, но она не сможет меня защитить.
Поэтому я не могу перестать плакать. Алан вздыхает и берёт меня на руки.
— Это ненадолго, ты всё равно должна будешь спать дальше. С тобой будет Гилмор. И вас будут охранять мои воины. Они очень сильные. Всё будет хорошо.
— И ты найдёшь мамочку?
— Конечно. Конечно, я найду её, малышка…
Алан держит меня рядом, когда проводит какой-то ритуал. У него что-то не получается, он странно ругается, потом мрачнеет. Потом извиняется передо мной.
— Что с мамой? — я спрашиваю шёпотом.
— Она потерялась, — отвечает дядя Алан, почему-то, так же тихо. Будто в комнате есть кто-то ещё, кто не должен нас услышать. Чудовище? — Мне нужно улететь, чтобы найти её. Чтобы вернуть. Пелагеша, послушай, ты должна быть сильной девочкой. Ты должна слушаться и не плакать. И ждать нас. И мы ведь уже уезжали и вернулись, помнишь?
— Вернулись с щенком…
— Да. И сейчас вернёмся. А ты пока побудь со своим Барсуком, который пёс. И с Гилмор. И с остальными. Всё будет хорошо.
— Но… дядя Алан, я хочу с тобой. Я хочу помочь найти маму!
Он мотает головой.
— Ты поможешь, если будешь здесь.
— Нет… Нет, я не хочу. Мне страшно!
— Но послушай… А кто будет следить за Гилмор? Ты же знаешь, она одна попадёт в беду. Твоя мама заботилась о ней. Теперь твоя очередь.
Я поджимаю губки. Снова текут слёзы. Грустно.
Но приходится кивнуть.
Надо быть сильной ради мамы и дяди Алана!
Он целует меня в лоб и передаёт в руки Гил. Мне нужно следить за ней. А ему нужно найти маму. Пока их нет, я буду мамой в замке.
— Гил, — всхлипываю, — почему здесь так грязно?
Женщина тоже странно выглядит. Но она будто стала меньше. А ещё бледнее. Но всё же она улыбается в ответ на мои слова.
— Простите, маленькая госпожа…
Так проходит несколько дней. Алана всё нет и нет. Мамы тоже нет. Все говорят, что всё будет хорошо.
Должно быть…
Моя мама сильная. Она справится. И Алан ей поможет. И я тоже.
Но когда Алан возвращается, он возвращается один.
— Пока твоей мамы тут нет, я должен за тобой присмотреть, — говорит он. А сам грустный-грустный. Так что у меня снова начинают капать слёзы. — Она бы этого хотела…
— Почему ты её не нашёл?
— Я ищу.
— Неа.
— Ищу, — упрямо произносит он.
Но он очень грустный. Не такой, каким был той ночью, когда пропала мама. Тогда он был увереннее.