Невеста с прицепом для Генерала-Дракона

Он выгибает бровь. Будто бы и правда удивляется.

— А как ещё моя дочь может меня называть?

Тепло разливается по телу. От его слов. А затем и от его мягкого, головокружительного поцелуя…

Рядом с ним я часто чувствую себя Клеопатрой, принимающей ванну с молоком и мёдом. И это по меньшей мере.

— Фу! — смеётся Пелагея. — Перестаньте…

Хотя, конечно, настоящая Клеопатра тут только одна. И нам приходится ей подчиниться…

Без лишних слов Алан даёт мне время на то, чтобы побыть с дочкой. Она слишком распереживалась без меня, чтобы оставлять её вновь. Поэтому мы встречаемся только через несколько часов, когда Пелагея засыпает.

Я пересказываю ему всё, что со мной произошло. Особенно осторожно передаю слова ведьмы. Он должен знать, что его истинная на самом деле не была истинной. Она его обманула. И отчасти потому погибла. Встала на чужое место, взяла на себя слишком много.

Я почему-то не чувствую к ней негатива. Может быть, потому что знаю, какого это… любить его.

Но я бы никогда так с ним не поступила. Не обманула бы.

Слушая меня, Алан мрачнеет. Но я чувствую, как с каждым словом ему становится легче. Будто это последнее, что нужно было услышать, чтобы окончательно отпустить прошлое.

Мы обсуждаем судьбу Каина и местного кузнеца. Последний — это что-то непостижимое уму. Пришёл свататься, узнал о «балласте» и решил, что выгоднее будет заказать свою будущую невесту. Чтобы, видимо, не оскорбить отказом своего мастера…

Он попадёт в темницу, но едва ли его оттуда выпустят.

А вот с Каином всё не так однозначно. Всё-таки есть такая вероятность, что он не совсем-то и отдавал себя отчёт в том, что творил. Его использовали. Но до какой степени?

Скорее всего, будет расследование. Алан говорит, что даже сам император, скорее всего, заинтересуется методами ведьмы. Подстраивать истинность, манипулировать попаданием иномирянок… это сложная, практически невозможная магия.

Баба-Яга ещё та…

Алан сделал всё, чтобы уничтожить её.

Будем надеяться, что она не переродится там, откуда найдёт способ вернуться в этот мир. А если найдёт… что ж… никто ей здесь рад не будет — увы.

После того, как я рассказала свою часть истории, дракон принимается рассказывать свою. Мы плавно перемещаемся из гостиной в его покои.

Он в подробностях передаёт, как вела себя Пелагея, чем занималась — даже что новое выучила на уроках со своим учителем. Меня трогает, с каким едва ли не трепетом мужчина отзывается о моей дочери.

Может быть, совсем скоро я буду думать «нашей дочери».

И тогда точно буду самой счастливой на свете.

— Мне было сложно сконцентрироваться на желаниях Пелагеи, — признаётся он. — Я привык направлять все силы на что-то одно, что приносит самый лучший результат. Я знал точно, что должен искать тебя днём и ночью, что только так мы быстрее встретимся вновь. Я знал, что она будет под присмотром, и я могу просто забыть о ней, пока не верну тебя домой. Но, Варя… она плакала. Ей было страшно. И я вспомнил наш разговор. Она важна для тебя. И для меня, но в той ситуации я…

— Я понимаю, о чём ты говоришь, — накрываю ладонью его сжатый от напряжения кулак. — Всё нормально, Алан.

— Я знал, что ты хотела бы, чтобы я заботился о ней. И я старался. А в какой-то момент понял, что и без этого не смог бы оставить её одну надолго. Почувствовал в полной мере, что она моя дочка. И всё равно уже на детали. Ты моя. Она — тоже. Всё просто.

Я целую его. Мы вдвоём оказываемся на его роскошной кровати.

Той самой, которую я застилала много раз. На которой он признал мою профнепригодность в качестве его наложницы…

Но сейчас всё иначе. Мы слишком счастливы, что всё плохое позади. Он перенервничал, наверное, даже больше, чем мы с дочкой вдвоём. Его самый страшный кошмар вновь потерять тех, кого любит, будто бы стал реальностью.

Но это неправда.

— Я рядом, — шепчу ему на ухо.

Мы можем говорить громко. Можем даже кричать. Но я не хочу делиться ни с кем даже отзвуком, даже маленьким эхом. Все мои слова только для него. И я сама только для него.

Алан обнимает меня, зарывается пальцами в мои волосы, бесконечно целует.

Мы находимся будто бы в мягком коконе искристой, тёплой магии. Нас тянет друг другу невыносимо сильно, но это не просто возбуждение, желание соединиться телами… Это нестерпимое желание соединить души.

Мы раньше даже будто опасались оставаться наедине.

Но сейчас опасности нет.

Не потому что мы не хотим друг друга.

А потому что мы не сможем оторваться друг от друга, не сможем отстраниться даже ради того, чтобы избавиться от одежды.

Хочется просто лежать и слушать, как в унисон бьются наши сердца.

Жить одну жизнь, вдыхать один воздух, думать одними мыслями…

В эту ночь я сплю так крепко и сладко, как никогда раньше.

Потому что рядом мой мужчина.

Глава 19

За несколько дней до свадьбы мы отмечаем другое важное событие. Моей малышке исполняется шесть лет. Алан задаривает её платьями, игрушками и редкими детскими книгами с картинками. У нас появляется гувернантка, которая будет обучать дочку управляться со своей магией. Это очень необычно для девочки, но по всему выходит, что у дара Пелагеи огромный потенциал.

Настолько, что трудно поверить, что она такая же попаданка, как и я.

Быть может, потому что ей было суждено жить в этом мире? Как и мне.

На празднике случается кое-что и грустное, и хорошее одновременно. Гилмор покидает нас. По причине… уж слишком невероятной для Алана, но вполне ожидаемой для меня.

Когда на Гил произошло нападение, а я пропала, Дик не выдержал напряжения и сорвался в замок Алана. Якобы для того, чтобы поддержать боевого товарища, но на самом деле чтобы продолжить переписку со служанкой в другом формате.

И да… он таки не ограничился этим, а решил забрать Гилмор к себе.

Она намеревается рассказать ему о ребёнке, когда уже обоснуется рядом с его покоями. Конечно, замуж он её не зовёт, хватит неравных браков и у императора с Аланом… Но я думаю, что в будущем всё возможно.

Потому что вот что Гилмор и умеет хорошо, так это наглеть…

Стоит Дику только дать слабину… и всё. Он попал!

— Ты её этому научила, — заявляет Алан, обнимая меня, провожая взглядом повозку рыжеволосого генерала, в которой счастливая трясётся Гилмор вместе со своими нехитрыми пожитками.