Невеста скованного лорда

Эмельен коснулся её лица ладонью, провёл по мокрой от слёз щеке и снова отстранился.

– Вей тому свидетель, я не собирался торопиться. Там, откуда я родом, согласия девушки могут ждать годами. Даже после свадьбы.

– Всё-таки хочешь отказать мне? – ей стало стыдно и горько.

Эмельен вздохнул.

– Не хочу. Должен. Следовало бы. Но не хочу… – Он покачал головой. – Да и какой смысл? – улыбнулся. – Рано или поздно это всё равно бы случилось. Я не собираюсь уезжать, – повторил он, глядя ей в глаза.

– Нет, ты уедешь. А я тебя провожу. Пусть всего лишь до кареты. Я выполню твою просьбу, а ты мою. Ладно? – стыд, до этого сковывавший, вдруг улетучился. Может, дело в словах Эмельена. В том, что он тоже этого хотел.

Опять вздохнув, он взял Брижину за руку и притянул, усаживая к себе на колени. Коснулся большим пальцем её губ, обвёл их контур. Ей вдруг стало жарко.

– Я не собираюсь исчезать, – повторил он шёпотом.

Но Брижина покачала головой. Достаточно иллюзий и самообмана. Им нужно быть честными. Этот остров – её тюрьма, из которой не освободиться. И просить Эмельена оставаться здесь вместе с ней слишком эгоистично. Брижина не может предложить ему ничего, кроме этой короткой близости. И даже её она буквально ворует у судьбы.

– Ты обещал подарить мне воспоминания, – напомнила ему.

– Я готов подарить тебе что угодно. И всё же…

Но она снова прильнула к его губам. Боялась, что передумает.

– Кхм… – он немного отстранился и снова погладил её по щеке. – Это делается немного иначе, – прошептал с улыбкой. – Я научу.

Запустив пальцы в её волосы, он впился в её губы, приоткрывая их. Заставляя ахнуть и впустить. Мир закружился, и Брижину бросило в жар. От испуга она вцепилась пальцами в рубашку взывея.

– Ещё не поздно передумать, – шёпот Эмельена коснулся кожи на её шее, поднимая мурашки.

– Я не передумаю.

– Тогда будь по-твоему, Брижина Арди. Ты сделала свой выбор.

Он подхватил её за талию и уложил на постель. Навис над Брижиной, упираясь ладонями в перину.

– Теперь я уже не смогу тебя отпустить, – его взгляд горел, а покрасневшие от поцелуя губы казались особенно чувственными. – Даже если будешь гнать меня, всё равно вернусь.

Отчего-то Брижине не было горько слышать эту ложь. Теперь она казалась сладкой, хоть и ядовитой. Хотелось пить её бесконечно, даже если завтра от этого будет плохо. Пусть хотя бы сегодняшняя ночь запомнится как нечто прекрасное и нежное.

Воздух в комнате встрепенулся, словно подхваченный ветром.

– Если будет больно… или хорошо, – Эмельен улыбнулся, – можешь кричать. Ветер повелевает звуком. И подчиняется мне.

Брижина потянулась к завязкам на его рубашке. Руки дрожали, но решимости не убавилось. Впервые за долгие годы она распоряжалась собой так, как хотела. Поистине шла наперекор всем устоям и правилам.

Выходить замуж служительницам нельзя, а внебрачная близость хоть и не запрещена обетом, но яростно осуждаема.

Эмельен позволил снять с себя рубашку, дал время рассмотреть его фигуру в полумраке. Подтянутую и даже немного жилистую. Между ними чувствовалось волнительное напряжение, и Брижина замерла, дожидаясь, что же он сделает дальше. Взывей не торопился. Его прикосновения, медленные и нежные, распаляли и заставляли теряться в ощущениях. Никогда прежде она не испытывала подобного. Никогда прежде не знала такой ласки. Хотелось раствориться в ней и позабыть о мраке грядущего. Остановить время именно на этом моменте.

Склонившись к её губам, Эмельен заглянул ей в глаза и прошептал, не отводя взгляда: «Я выбираю тебя, Брижина Арди». А потом жадно впился в её губы. От его поцелуя по телу разлился болезненный жар. Казалось, что каждая клеточка горела огнём. Брижина вскрикнула.

– Тш-ш, – прошептал Эмельен и, будто успокаивая, начал покрывать её шею поцелуями. Опустился к ключицам. Одной рукой поглаживал плечо, а другой распускал шнуровку платья. Боль, охватившая тело, постепенно отступала, снова превращаясь в жгучее удовольствие.

Брижина была права, полагая, что эта ночь ей запомнится навсегда. Она поистине стала самым ярким воспоминанием, которое длилось до самого рассвета. А когда тёмный горизонт окрасился в оранжевые краски, Брижина поднялась с постели и стряхнула с себя приятную негу. «Нужно отпустить его», – повторила в который раз. Но так хотела, чтобы он остался.

– Тебе пора собираться, – поторопила Эмельена, с трудом взяв себя в руки. – Даже если вещей мало, нужно подготовить их. И одеться. – Скользнула взглядом по его торсу, и щёки вспыхнули от воспоминаний о прошедшей ночи.

– А тебе разве не надо? – спросил он удивлённо. – Помнится, ты говорила, что уплывёшь отсюда со мной.

Его замечание прозвучало как издёвка, и настроение Брижины испортилось ещё сильнее. На душе стало горько.

– А ещё я говорила, что связана обетом и не могу покинуть остров.

– Хм…Да, что-то такое припоминаю. Но разве это не в прошлом? – хотя его слова по-прежнему казались издевательскими, взгляд и выражение лица Эмельена были серьёзными. Будто он ни капли не шутил.

– Как это может быть в прошлом? – разозлилась Брижина.

– Проводи меня до пристани, – сказал он решительно и, поднявшись с постели, начал одеваться.

– Никак не возьму в толк. Ты смеешься надо мной? Или просто ничего не помнишь? Я связана обетом, и сейчас мне запрещено покидать Жермэн.

– Я всё помню, – вздохнул Эмельен, – и ни за что не стал бы над тобой насмехаться. Обет больше не удержит тебя ни в Жермэне, ни на Иль-Нойер. Ты свободна, Брижина. Давай уплывём отсюда вместе? – предложил он, а она замерла. Его слова, такие понятные и простые, не укладывались в голове. Казались околесицей.

– Я… не понимаю… – растерянно покачала головой.

– Ты больше не связана обетом, – повторил Эмельен терпеливо. – Потому что стала невестой взывея. Один раз за всю жизнь нам позволено выбрать себе девушку в жёны и поделиться с ней частью своей силы. Взывеям покровительствует свободолюбивый Вей, – рассказывая это, Эмельен поднял с пола помятую рубашку и досадливо покачал головой. – А он не терпит обетов и клятв. Не позволяет связать нас ничем. Развеивает любые путы, словно пепел и пыль. Ты свободна, Брижина. Потому что из всех девушек я выбрал именно тебя.