Невеста трех ветров

— Барнабас?

— Именно. Год назад он смог повторить вот это. Пойдём, покажу.

Они вышли в сад, прошли на озеро. Ларан расстелил платок на лёд, положил длинный фитиль, одним концом на порошок, другим — на снег, и поджёг со стороны снега. Джерго замер, с мальчишеским азартом наблюдая за тем, как огонь приближается к платку. Пламя коснулось неопрятной кучки и… Раздался взрыв.

— Тресни подо мной корма, — прошептал Северный ветер. Он побежал к почерневшему месту и увидел, что лёд расчертил кривой излом. — Барнабас много может сделать такого? Пусть возьмёт в помощь всех мастеров, кто не делает колеса. Пусть ему соорудят порталы во все места, где продают нужные материалы для создания огнедыха. Все расходы за мой счёт. Мне нужно очень много этого порошка завтра утром.

Ларан усмехнулся.

— Хорошо, зятёк. А насчёт бельков — не торопись. Они, конечно, очень прикольные, но… Молод ты слишком. Не спеши.

Джерго мрачно посмотрел ему вслед, прищурившись.

— Тебя забыл спросить, — огрызнулся он.

Позади завыл Чонгол. Звук взрыва волку совсем не понравился.

Глава 26 Северный ветер думает

Ветер шевелил ковыль, и степь казалась похожей на серебряное море, взволнованное лёгким бризом. Айяна стояла на высокой скале, выщербленной ветром и заросшей полынью, и смотрела как солнце медленно клонится к горизонту. Лария подошла и встала рядом.

— Зачем я тебе?

Королева не ответила.

— Когда я была маленькой девочкой, то любила сочинять истории, — прошептала она. — И эти сказки, придуманные мной, волновали меня больше, чем окружающая жизнь. Мои братья и сёстры смеялись надо мной. Твоя мать была единственной, кто заступался за меня и не давал в обиду. Джия была совсем другой… Лететь на коне, стрелять из лука, сражаться на саблях… Её напротив интересовала жизнь, а не сказки о жизни.

Она замолчала, вдыхая ароматы полыни и нагретой солнцем степи. Лария уважительно покосилась на тётку. Запахи во сне — едва ли не самое сложное, что можно представить.

— Смотри, как здесь красиво… Такие просторы… необъятные. И никого нет. Как жаль, что нельзя остаться здесь навсегда. У тебя не бывает такого желания, чтобы все люди разом перестали существовать? Мне кажется, мы с тобой похожи. Не только внешне. Даже странно, что ты — дочь Джии, а не моя. Уверена, что для матери ты так и осталась чужой.

Лария вздрогнула. Ей стало холодно, и она закуталась в бурнус, придуманный на ходу. Мир без людей… Рассветы и закаты… Леса, моря, но нет никого… Ей всегда было сложно общаться с живыми людьми. Она плохо понимала их. Даже Лэйду и Джайри, но сёстры всегда были добры к младшей.

«Джерго…» — вдруг подумала девушка, но ей тотчас вспомнился его злой взгляд и то, как он грубо оттолкнул её в башне. «Ты рехнулась, Тюленька?», «Зачем ты это сделала?», «Да. Ещё злюсь…». А ведь она спасла его от смерти. «Я устала, Джерго, — подумала Лария, — я устала бежать за тобой. И всегда получать в ответ язвительную насмешку…».

— Люди так глупы, — прошептала Айяна, — так злы, корыстны и алчны… Мир сновидений — единственное место, где можно отдохнуть от них.

— Но они так же бывают добры и великодушны, — возразила Лария.

«Можешь встать на колени и поплакать…»

Королева обернулась к ней и усмехнулась.

— Ты их мало видела. И никогда не видела, как отец, рыдая, умоляет забрать собственную дочь на алтарь бога Смерти, но только не его, лишь бы не его.

— Все боятся смерти, — снова рискнула возразить Лария.

— Если бы. Отцы и матери продают детей, чтобы просто улучить своё положение. Разве герцог Эйдэрд не отдал собственную дочь людям, которых не знает? Им тоже двигал страх смерти? А, может, забота о счастье дочери?

— Честь…

— А что такое честь, девочка? Жалкая выдумка человека, чтобы в своих глазах и глазах окружающих его людей не выглядеть настолько уж жалким. Ни один человек не достоин жизни.

— А ты?

Айяна рассмеялась.

— И я. Но я, как и все люди, хочу жить. Презираю жизнь, но цепляюсь за неё. Восхищаюсь Смертью, но не тороплюсь с ним на встречу.

— Восхищаешься? — удивилась Лария. Голос её дрогнул.

— Конечно. Бог Смерти прекрасен. Он — сама сила и гармония. Он — покой.

«Ненавижу смерть», — Лария словно наяву услышала голос отца.

— Отпусти меня, — попросила она. — Я не люблю степь, коней и… и Смерть я тоже не люблю.

— Зачем тебе этот мальчишка? — Айяна скривилась. — Грубый, заносчивый, самоуверенный. Не питай иллюзий. Он никогда не ответит на твою любовь. Мужчины любить не способны. Их интересует лишь удовлетворение собственной похоти. Не более.

— Мой отец любил мою мать, — возразила Лария.

Королева хрипло рассмеялась.

— Тебе было десять лет, девочка, когда он погиб. Ты помнишь то, чего не было. Северу ты интересна, пока ты смотришь на него снизу-вверх восторженным взглядом. Но пройдёт год, два, пять — не знаю, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять, что он — пустое место. И тогда он бросит тебя. Найдёт себе кого-то, кто снова будет смотреть на него, капая слюной от восторга.

«Понимаю, конечно, что все девушки залипают на такого симпатичного мужика…»

Сердце кольнуло: «Я интересна тебе лишь как игрушка…»

— Ты ждёшь, что он скажет тебе какая ты красивая, смелая, как изменилась, но он смотрит только на себя и восхищён лишь одним собой…

«И не было тех слов, которые тебе так нужны… Но их и не будет. Честно, я не понимаю, почему ты решила влюбиться именно в меня… В целом, я не против. Мне даже нравится… Твоя ревность, злость, обиды — всё это свидетельствует о твоей влюблённости. Обычно меня такое смешит, но у тебя очень мило получается…» — вдруг вспомнилось Ларии, и сердце заныло.

— Когда тебе больно, у тебя дёргаются губы, — заметила Айяна. — Уверена, ты сейчас вспоминаешь того, на жизнь которого согласилась поменять свою жизнь. Не скрою: он, конечною, явится за тобой. И ты поверишь, что он пришёл ради любви. Но нет. Он придёт потому что ты — его собственность. Точно так же он пришёл бы за своим конём. Например. Чувство собственности — это единственное, что может испытывать мужчина по отношению к женщине.

«Он придёт за мной» — вдруг услышала Лария, и сердце невыносимо застучало от радости.

— Что за глупое выражение лица у тебя? — подозрительно уточнила королева.

Девушка обернулась к ней:

— Может ты и права, — сказала она, вскинув голову. — Но я люблю его. Даже если он и правда не способен… Пусть это всё — одно лишь чувство собственности. Я всё равно люблю его и хочу быть с ним. И, когда он придёт за мной, я уйду с ним.

Айяна прищурилась.

— Глупая девчонка. Когда он придёт за тобой, то попадёт в ловушку и сдохнет. Ты меня разочаровала. В твои семнадцать я была уже намного умнее.