Невесты крови

— Что происходит в этой адовой деревне? Я видел только молодых женщин. Ни детей, ни мужчин, даже животных нет.

— Пожалуй, я могу кое-что разъяснить вам, господин Данн. Пока у нас есть время. Ночь новолуния ведь ещё не наступила?

Иган бросил взгляд в сторону тёмного хода, куда Бридан не успел заглянуть. На секунду дознавателю показалось, что из чёрного прямоугольника потянуло холодом и могильным тленом. Данн невольно потёр предплечья. Захотелось выйти на воздух, где не так уж тепло осенью, но больше света и пространства.

— Девушка по имени Ланэ уверяет, что это случится очень скоро. Луна почти набрала силу.

Ван Хэльсен опустил тонкие, пергаментные веки, словно вслушиваясь в тишину склепа, ноздри костистого носа раздувались и трепетали.

— Да. Луна прибыла. Сон стал короток. Госпожа уже обходит свои владения, — ни к кому не обращаясь, пробормотал старик.

— Кто эта госпожа? — твёрдо задал вопрос Бридан. — Ланэ говорила о госпоже Дирг.

В безмолвии склепа, в самой его глубине пронеслось эхо, как крик ночной птицы, хотя иных звуков они не услышали. Бридан подскочил с места, а профессор резко поднял веки и уставился на дознавателя бледными и плоскими кружками глаз, в глубине которых, однако, вспыхнула восторженная искра.

Глава 15

Профессор будто зарумянился, если был на это способен, мечтательно ухмыльнулся в густые усы при упоминании госпожи Дирг. Её образ оставался для Бридана сладким бредом: манящий стан, алые чуть приоткрытые губы, призывно вздымающаяся грудь.

Откуда он всё это взял? Из каких закоулков памяти вынырнули детали того, чего Бридан никогда не знал? Дознаватель так и не определился, что видел в лесу, предполагая — дремота и усталость породили в сознании волнующие фантазии.

— Ланэ — хорошая девочка, — медленно проговорил Иган. — Очень любознательная и восприимчивая. Помню, она сразу удивила меня своей неиспорченностью и сочувствием. Это редкость для Брайдфола, особенно если ты мужчина.

— Я заметил. Остальные дамы не столь гостеприимны. Во время новолуния ожидается праздник? — Бридан кружил в разговоре вокруг да около, как змей жалил то в одну, то в другую тему, надеясь получить ответы.

— О да! Госпожа-защитница, как говорят в Брайдфоле, снизойдёт до сестёр и одарит милостью, — обыденно, с явной скукой сообщил ван Хэльсен.

— И как это касается нас, мужчин?

— Вас, мой дорогой Бридан, — с нажимом сказал Иган. — Я-то уже отработанный материал.

— Меня?! — Данн действительно удивился и выжидающе смотрел на старика, который сказал так много, но и так мало объяснил.

— Молодой, сильный, живой…

Почудилось или в тоне учёного промелькнула досада?

Бридан не смог бы поручиться за верность собственного восприятия. Последние дни его запутали и научили не доверять всему, что видишь или слышишь. Дознаватель всегда крепко стоял на ногах, если речь шла о реальности и понимании мира. Это время миновало, оставив Бридана с вечными сомнениями в крепости собственного рассудка, но он ещё поборется против дурмана.

— Нежеланный — желанный дар, — пробормотал Иган.

О чём это он?

Настроение профессора сменилось. Прежде благосклонный к Бридану, теперь он высокомерно взирал на гостя, заложив одну руку за борт сюртука. Ван Хэльсен чувствовал себя хозяином положения, склепа, всего Брайдфола — это было заметно.

— Думаю, госпожа в восторге от своей добычи, — с неожиданной язвительностью прошипел ван Хэльсен. — Она так любит новые игрушки.

— Отработанный материал? Добыча? — Бридана неприятно поразила прежняя фраза профессора.

Дознаватель ощутил себя неодушевлённым предметом, образцом на столе исследователя или изысканным блюдом на пиршестве. Жаркое не спрашивают, желает ли оно быть съеденным. Осталось провести несколько манипуляций, чтобы и Бридан стал побочным продуктом, отбросом, который выкинут в выгребную яму.

— Весёлый и живой парень Вигго… — Данн немедленно вспомнил слова Ланэ. — И он «отработан»?

Бридан готов был поклясться, что лицо Игана перекосило не то от ещё большего презрения, не то от гнева. Однако старик мгновенно собрал волю в кулак и бесстрастно ответил:

— Вы многое успели увидеть, молодой человек. Наблюдательность — опасное достоинство в некоторых случаях. А Вигго всего лишь деревенский дурак, влезший туда, куда его не просили совать нос. Я пытался спасти мальчишку, но он нарушил правила и поплатился.

— Это он написал на двери своего логова предупреждение? Не пить кровь и бояться полнолуния.

— Вероятно, — профессор безразлично пожал плечами. — Хотел сохранить знание, пока разум его не оставил. Что толку?! Ему бы ничто не помогло.

Подумав, Бридан вернулся на своё место и сел.

— Ланэ сказала, что вы хорошо знаете законы Брайдфола. Должен признаться, что блуждаю по окрестностям несколько дней и сбит с толку. Вигго напал на меня. Пришлось… хм, проявить милосердие.

Профессор отвернулся, направился к столу с лабораторными мелочами. Он неторопливо достал из жестяной банки пучок сухой травы, кинул его в чашу и принялся тщательно растирать. Иган молчал не меньше минуты. Бридан замер, позволив собеседнику собраться с мыслями.

Затем ван Хэльсен заговорил:

— Позвольте, я вам кое-что объясню, молодой человек. Про деревню, госпожу и ошибку Вигго, чтобы вы не пропали раньше времени.

— За этим я здесь и с удовольствием выслушаю вашу историю.

— Так получилось, что я слишком далеко продвинулся в своих изысканиях. Местные легенды завели меня в этот лес. Я был полностью поглощён тайной и искал Брайдфол. Как видите, я его нашёл. Но вся ирония в том, что сюда можно попасть, а вот уйти из Брайдфола практически невозможно. Называйте это как угодно: колдовство, судьба или особенности ландшафта.

— И вы остались…

— Я получил желаемое знание, вечность и сделался кем-то вроде привратника или хранителя при хозяйке.

— Почему у Вигго не вышло пройти во вашему пути? — Бридана продолжала тревожить судьба плотника: в ней он видел отражение собственной истории.

Дознаватель предполагал, что профессор знал, к чему стремился, когда попал в поселение. Вигго и Бридан пришли в Брайдфол случайно: лес заманил путников и уже не отпустил.

Профессор отставил чашу с толчёной травой, взглянул на Данна через плечо. Бледная радужка словно горела зеленоватым, болотным огнём. Дознаватель счёл это очередным видением, странным отсветом в полутьме склепа. Что до неестественной бледности ван Хэльсена, то и она была объяснима — старик дни на пролёт проводил в подземелье. Что он там вещал про вечность? Очередная игра слов и смыслов?