Невезучая, или невеста для Антихриста

ГЛАВА 13

Сознание возвращалось ко мне медленно. Мне казалось, что я лечу на вертолете, и его винты надо мною кружатся, кружатся, кружатся…

Вот зря это они.

Сразу захотелось высунуться из окошка и поблевать.

Ужас, как не комильфо. Вы правы. Но что делать? Такова правда жизни.

Простонав и облизав пересохшие губы, я разлепила тяжелые веки и недоуменно уставилась на нависшие надо мной сияющие счастьем и благолепием лица.

— Вы кто? — возник у меня резонный вопрос.

— Кто-кто? — озвучили сбоку страшно знакомым голосом. — Они самые — снежки.

— Сеня? — поворачиваясь, недоверчиво уточнила я. А обнаружив рядом старого знакомого, облегченно выдохнула: — Как же я рада тебя видеть.

— Здорово, малая, — сверкнул золотой фиксой Семен Семеныч и почему-то удрученно сник, прижав к груди свой айпад.

Я приподнялась, осматриваясь по сторонам, а затем непонимающе поморгала, пытаясь протрезветь и сообразить, где вообще нахожусь.

Небо над головой было какого-то неестественного цвета. Ну, как из рекламы курортного рая. Все вокруг затапливало ослепительно белым сиянием, а вдали на изумрудно зеленой траве полукругом стояли босые тетки в вышитых сорочках, с венками на головах и караваем в руках.

— А-а?.. — уставилась я на Семена, наводя резкость. — Это что еще за собрание экзорцистов?

— Вас встречают, — не дав Сене ответить, услужливо поднимая меня под локоток, сообщил один из белоснежных, и тетки на пригорке тут же завыли "Оду к радости":

"Радость. Дивной искрой Божьей.

Ты слетаешь к нам с небес.

Мы, в восторге беспредельном,

Входим в храм твоих чудес.

Ты волшебно вновь связуешь.

Все, что делит мир сует:

Там мы все — друзья и братья,

Где горит твой кроткий свет" (с)

— Сеня, а что происходит? — с ужасом воззрилась на товарища Смерть я.

— Извини, мелкая, ничего не смог сделать, — виновато пожал плечами Семен Семеныч и горестно добавил: — У снежков план "Перехват" уже был готов.

Про план "Перехват" я ни фига не врубилась, зато "Марфа Васильевна" мгновенно прочувствовала надвигающиеся две первых буквы от названия моей счастливой звезды и стала посылать мне в мозг срочное тревожное сообщение морзянкой.

— Что за хрень, пардон? Я вообще где? — возмутилась, отпихивая от себя белокрылого трансвестита в длинном балахоне со стильной укладкой из золотистых локонов.

— Добро пожаловать в рай, — радостно громыхнул за спиной снежков бархатный обворожительный голос, хозяином которого оказался не кто-нибудь, а тот самый ванильный блондин, что приходился моему сатанинскому шефу не иначе как крестным.

Мужик радостно распростер навстречу мне свои объятия, и "Марфа Васильевна" отчаянно протелетайпировала в космос сигнал СОС.

У меня пересохло в горле. Там, в принципе, и до этого было как в пустыне, но тут просто приключился пожар.

— Водички, — закашлялась я, вытянув вперед трясущиеся руки, и в этот момент ожидаемо начался дурдом.

Ну, просто я без дурдома ни в рай, ни в ад. Сами понимаете.

Сначала с визгом разбежались тетки с караваем, потом невидимой волной куда-то сдуло снежков, а затем из возникшей в пространстве дыры появился А.Л. Люциферов — осатанелый, расхристанный, с пятном от шампанского на груди и съехавшей набок бабочкой.

Тфу, паразит. Даже смотреть на его холеную морду не буду.

— Так-так, Антошенька, — потирая руки, выступил ему навстречу крестный. — Какими судьбами в наших краях?

— А ну, немедленно верните эту идиотку обратно, — рявкнул босс-упырь, ткнув в меня пальцем.

Але. Это он кого идиоткой назвал?

— Ц-ц-ц, — поводил у шефа перед носом пальцем ванильный блондин. — Все по-честному на этот раз, крестник. Сия дева теперь принадлежит нашей парафии.

Не, ну тут он, конечно, сильно погорячился. Мы с "Марфой Васильевной" ему еще своего согласия не дали.

— Ты сжульничал, — заорал мой взбешенный работодатель. — Я в курсе, что ты подкупил Асмодея, собираясь затребовать у отца в обмен на Гею мою мать.

— Что за грязные инсинуации? — сделал кирпичом ванильную рожу блондин, и меня от одного его голоса начало сильно тошнить.

— А нельзя меня как-нибудь в ад? Я же в раю с тоски помру, — внесла скромное предложение всей честной компании, собравшейся вокруг меня, и Пресветлый подавился вдохом, а потом изобразил на ванильной морде лица вселенскую обиду.

— Не положено, — чопорно заявил он. — Такой порядок: В Рай — значит в Рай. Еще какие-то пожелания имеются? — приторно улыбнулся он, и у меня от его сладкой ванили аж "Марфа Васильевна" слиплась.

И вот пока я в растерянности переминалась с ноги на ногу, а Сеня зачем-то корчил мне зверские рожи, пытаясь донести до меня какую-то светлую мысль, в моей замутненной алкоголем голове снова зазвучал глас. И я вам точно скажу — не божий.

— Дура. Не молчи. Требуй последнее желание, — услужливо подсказал мне заплетающимся голосом чертяка.

Пьяно икнув, я пожала плечами, а моя "Марфа Васильевна" вдруг напряглась и подала мне отличную идею.

— Замуж хочу, — ляпнула я, и благочинно добавила: — Мы с "Марфой Васильевной" хотим.

Ванильный блондин заметно воодушевился, а опосля радушно раскинул в стороны руки со словами:

— Иди ко мне, невеста Божья.

Морда у Люциевича от этого заявления потемнела, на скулах ходуном заходили желваки, и таким адски родным он мне в этот момент показался, что даже всплакнуть захотелось. Черти его знает отчего.

— Не-е, за вас замуж я не хочу, — энергично замотала головой, а потом ткнула в мрачного и злющего шефа пальцем. — За него хочу.

Нет, ну, пьяная женщина своему языку вообще не хозяйка, так что взятки с меня гладки.

— Умница, дочка, — хором завыли черти в моей голове, да так громко, что едва не взорвали мне мозг.

Блондин открыл было рот, собираясь что-то сказать, но адский босс встрепенулся раньше и дурным голосом заорал:

— Я согласен.

Ясное небо над нами разорвала слепящая молния, а потом шарахнул оглушительный раскат грома.