Невидимки

– Я все равно обращал недостаточно на нее внимания.

– А зачем беспокоиться больше? Никто никогда не считает, что его семья злая.

Он напрягся на это слово, и Софи обернулась через плечо.

– Прости. Я не это имела в виду.

– Нет, имела. И она такая. И я должен был это увидеть.

– Ты не мог этого сделать, Киф. Эделайн однажды мне сказала, что оглядываться на прошлое - опасная игра. Подсказки кажутся слишком очевидными, когда ты знаешь, что искать. Поверь мне, я знаю.

Она переигрывала свое похищение — и убийство Кенрика — больше раз, чем когда-либо признается. И каждый раз, она видела больше предупреждений, которые не должна была упускать. Но она не могла позволить себе взять вину. Эльфийские умы не могли справиться с тем уровнем вины. Их здравомыслие разрушилось под весом бремени. Она наблюдала, как это случилось с Олденом, из-за его вины, что произошло с Прентисом — невинным членом Черного Лебедя, которого он осудил на безумие и Изгнание, прежде чем понял, что в Черном Лебеде не было злодеев. Единственная причина, благодаря которой он смог жить, состояла в том, что Софи нашла способ излечить его.

– Пожалуйста, - прошептала она, - Ты должен защитить свой разум, Киф. Мы оба должны.

– Ладно, - сказал он после болезненной тишины.
– Значит, мы ловим этих парней и заставляем их заплатить за то, что они сделали.

– Ты и вправду можешь это сделать?
– спросила Софи.
– Я имею в виду... это твоя мама. Я знаю, что ты думаешь, что это не будет иметь значения, но...

– И оно не будет. Она использовала меня. Пыталась убить меня. Пыталась убить моих друзей... и не говори, что она спасла Биану на Эвересте...

– Но она сделала это! Они бы упали с того утеса, если бы она не остановила их.

– Верно, таким образом, она спасала себя, а Биане просто повезло.

Софи хотела поспорить, но она могла сказать, что это не поможет.

Плюс... возможно Кифу нужно было держаться за этот гнев. Гнев был спасением.

– Если тебе нужно будет поговорить, - прошептала она.

– Спасибо, - прошептал он в ответ так близко, что она могла почувствовать его дыхание на щеке. Его руки на ее талии немного напряглись, и ее сердечко затрепетало как у колибри.

– Послушай, Софи, я...

– Ты все еще носишь Удар Исподтишка?
– перебил Декс, когда его эходон догнал их.
– Если Киф тебя раздражает, просто ударь его хуком слева.

– Чувак, одно мгновение ты делишь с кем-то кислород, а в следующее мгновение он пытается ударить тебя в лицо, - пробормотал Киф.

– А разве не это хотят сделать все после встречи с тобой?
– спросил Фитц, когда он и Биана подплыли к ним на своих эходонах.

– Продолжай, чувак. Ты просто добавляешь к моему списку причины, чтобы наказать тебя, - предупредил его Киф.

Фитц пожал плечами.

– Попробуй.

– Вы, парни, смешны, - сказала Биана, глядя на вспыхивающие скалы пещеры над ними.
– Кто-нибудь знает, где мы?

– Да, - прокричал мистер Форкл, все еще плывя впереди них. – В вашем новом доме.

Глава 7

– Гномы-карлики называют эту пещеру Аллюветерре, - сказал мистер Форкл, когда его эходон замедлился, позволив Софи и ее друзьям догнать его.

– Что на их языке означает...

– Пески рассвета, - перевела Софи.

Киф рассмеялся.

– Всегда надо выпендриться.

Мистер Форкл проигнорировал его.

– Карлики считают это место доказательством того, что наша планета может воссоздать себя. Над нами бесплодная пустошь человеческого загрязнения и разрушения. Но посмотрите, что выросло в безопасности под землей, благодаря капельки света и мира. Король гномов-карликов привел меня сюда, когда я раскрыл ему существование нашей организации. Он подумал, что для нас это будет прекрасное место, чтобы начать все заново.

– Так Король Энки на нашей стороне?
– спросила Делла.

– Он не против Совета, если вас это интересует. Но он почувствовал, что методы Членов Совета не работают. Многие гномы предлагали свою помощь... хотя на данный момент большинство вернулись в свои города. Им нужно время, чтобы оплакать своих друзей, павших в битве на горе Эверест, и вылечить своих раненых.

Софи попыталась вспомнить, сколько гномов-карликов умерло в тот день... Трое? Четверо?

Она ненавидела, что не знала... ненавидела, несколько легче было сосредоточиться только на людях, которых она знала, и забыть о том, что были десятки других, рискующих их жизнями ради Черного Лебедя.

Прежде чем она могла спросить, как себя чувствовали травмированные гномы-карлики, мистер Форкл сказал:

– Вот ваша новая резиденция.

Он указал вперед, где арочный мост с черной беседкой в центре держался на двух огромных деревьях, стоящих по обе стороны реки. Их стволы оплетали деревянные лестницы, ведущие до самых высоких ветвей, откуда два массивных дома смотрели на весь лес.

– На востоке будут жить девочки, а на западе - мальчики. В центре на мосту - общая зона для приема пищи.

– Смотрите, я думаю, что дом для вечеринок звучит веселее. Кто «за»?
– спросил Киф.

Никто не согласился... хотя, казалось, Декс хотел. Как и Биана.

Эходон вылез на берег, и Софи передала «Спасибо», когда она и Киф соскользнули со спины плезиозавра. Три гнома появились из кустарников, чтобы поприветствовать их, широко улыбаясь, показывая зеленые зубы и стряхивая листья с их коричневой кожи, они ставили ведра с извивающимися штуками перед каждым эходоном. Софи подумала о сладгерах, которыми она кормила Игги, ее любимого импа, они были отвратительны. Но они были похожи на мерзкую икру скорпионов и опарышей.

– Ларвагорны, - произнес гном с длинными заплетенными волосами, когда эходоны лопали жутких гусениц как конфетки.
– Хотите верьте, хотите нет, гномы-карлики считают их редким деликатесом.

Софи было очень рада, что она - эльф. От хлюпающего хруста ее чуть не стошнило.

– Я думала, что мы учим животных быть вегетарианцами, - пробормотала Биана.

– Только тех, которые содержаться в Святилище, - сказала Делла.
– Было бы бессмысленно приводить их туда для безопасности, чтобы они охотились друг на друга. Но существа в дикой среде вольны выбирать свою диету.