Невидимые знаки

Однако наш новый дом не был достроен, и почти месяц мы дрожали по ночам, промокнув до костей, в то время как только Коко могла наслаждаться роскошью наспех сооруженного навеса, прикрывающего ее кроватку.

Наше настроение было подавленным.

Мы мало разговаривали.

Трудились от рассвета до заката, а иногда и далеко за полночь.

Но это того стоило.

Потому что медленно, очень медленно, стены снова возводились, и наш новый дом возникал из ничего.

Наша депрессия наконец-то отошла на второй план, и день за днем мы с нетерпением ждали нового начала.

Все с чистого листа.

НОЯБРЬ

Это заняло больше времени, чем я планировал.

Потребовалось больше усилий, энергии, борьбы, чем я мог себе позволить.

Но двадцать четвёртого ноября мы наконец-то переехали в новый дом.

Его с трудом можно было назвать домом.

Я сделал все возможное.

Я использовал все уловки, которым меня учили, все архитектурные секреты, известные человеку.

Я отдал все силы ради своей семьи.

В нем все еще были недостатки, но я гордился тем, чего добился. Гордился тем, что потратил время на то, чтобы выстругать ласточкин хвост (прим. пер.: Ласточкин хвост — тип разъёмного соединения деталей. При этом на охватывающей детали выполняется один или несколько пазов трапециевидной формы, а на охватываемой — шипы соответствующей формы и количества), дюбели и пальцевые соединения, чтобы доски вставлялись прямо в балки, а не полагались на веревку и удачу. Из-за отсутствия инструментов я не мог использовать более сложные и, откровенно говоря, лучшие соединения, — врезные.

Я бы охотно убил (ладно, нет, не убил, потому что я никогда больше не буду убивать), но я бы все продал за набор инструментов. Это облегчило бы жизнь и позволило бы быстрее вытащить Эстель и детей из холодного песка.

Но теперь это в прошлом.

Огонь.

Разрушение.

Потеря.

Теперь у нас было кое-что получше.

Я создал нечто прочное и мощное. Создал нечто, что будет существовать долго.

— Гэллоуэй, это невероятно. Превосходит все мои представления.

Эстель покачивала Кокос на бедре, ее глаза расширились от удивления, пока я проводил экскурсию по нашему новому дому.

Я учился на былых ошибках. Вместо того чтобы использовать лопасти вертолета в качестве главной поддержки (ограниченной размером и недостатком количества), я сделал упор на природные ресурсы.

Если пальма могла выдержать ураганные ветра и вес тяжелых плодов, она отлично подойдет для каркаса конструкции.

Мне потребовались недели, чтобы срубить восемь пальм, постоянно затачивая наш едва работоспособный и тупой топор. На руках вновь и вновь появлялись новые волдыри, и Эстель пришлось провести много ночей, обрабатывая мои раны.

Травмы — часть строительства. Я привык к этому. Жаль, что она не привыкла, и я причинил ей столько беспокойства.

Коннор помог выкопать ямы, необходимые для установки нашей структурной опоры. Мы копали и копали, до тех пор, пока я не сказал, что достаточно. И как только пальмы были установлены на место (с помощью всех нас), мы провели следующую неделю, смешивая грязь и ветки с дождевой водой, чтобы создать наилучший раствор для их закрепления.

Он не защитит от бомб — возможно, даже не защитит от тайфунов, — но он простоит до тех пор, пока не появится что-то плохое, чтобы лишить нас этого дома.

Когда мы возвели основные стены, получилось длинное помещение, дающее много пространства для разделения на зоны.

Я больше не хотел просто бунгало.

Не хотел хижину на пляже.

Теперь это наш дом, и наш дом заслуживал того, чтобы быть достойным роскоши.

Это заняло больше времени, но я создал гостиную, кухню (или, эту комнату можно было так назвать, будь у нас водопровод и оборудование для приготовления пищи), две спальни для Пиппы и Коннора с одной стороны гостиной и спальни, и детскую для Эстель, Кокос и меня с другой.

Я даже сделал настил спереди, чтобы нам было где посидеть без опасения загнать песок в задницу. Но моим лучшим изобретением стал масляной барабан (спасенный после шторма много месяцев назад), который пришлось приводить в порядок, я смастерил стенки для уединения и вырезал воронку с отверстиями, торчащими из ее боков, для душа на открытом воздухе.

Я разместил его в задней части дома, чтобы стоки питали пальмы, а в барабан попадало как можно больше осадков.

Мы не сможем пользоваться им слишком часто, но, по крайней мере, у нас была возможность смыть с себя соленость океана, даже если ливня не было.

В целом, я был доволен своим творением. Доволен, но испытывал страх, что все это может снова исчезнуть.

По крайней мере, он не сгорит в огне.

Это было первое, о чем я позаботился. Я закопал наш старый очаг и перенес его дальше по пляжу. Для дополнительной предосторожности возвел стену между огнём и нашим новым домом.

Если ветер будет достаточно сильным, а удача достаточно скверной, искра может снова упасть на нашу крышу.

Но такова жизнь.

Полна рисков.

Мы постарались сделать все возможное, чтобы предотвратить это, и не должны волноваться из-за того, что не могли предсказать.

Из обрезков древесины я сделал табуреты, чтобы во время еды сидеть у костра, а не разваливаться как раньше.

Мы оставили цивилизацию в прошлом. И все же каким-то образом нам удалось создать свою версию здесь.

Здесь не было никаких остатков жизнедеятельности — все было использовано повторно.

Тоска, которую я испытывал по столу и стульям, исчезла — они у нас появились.

Желание смотреть телевизор исчезло — у нас были истории и воображение.

Стремление управлять бизнесом, вернуть мир, в котором потерпел неудачу, и доказать себе, что я лучший человек, больше не управляло мной, потому что у меня были женщина и дети, и они искупили мою вину.

Я пожертвовал всем, ради тех, кого любил.

Я бы умер за них.

Я выживу ради них.

И не было ничего лучше этого.

Ничего.

…

ДЕКАБРЬ

Черепахи приходили и уходили.

Как и Рождество.

И снова мы проигнорировали праздник, но отпраздновали прибытие наших ластоногих друзей.

Мы ночевали у их панцирных боков, пока они рыли гнезда, откладывали яйца и тащились обратно в океан.