Невольница

Да кто он такой?!

Кем он, мать его, себя возомнил, чтобы распоряжаться моей жизнью?!

От ярости я разбила в ванной флакон с жидким мылом и порезала ступню, наступив на осколок. Но легче мне не стало.

Торг. Я пыталась успокоиться и понять, что делать дальше. Как себя вести с Гордеем? Что говорить и как мне отсюда выбраться.

Депрессией накрыло уже после обеда. Я легла в кровать, накрылась с головой и решила, что не сдвинусь с этого места. Полная пустота и отчаяние. Удалось немного задремать, но меня разбудил какой-то шум за окном.

Быстро встаю с кровати, на цыпочках крадусь к окну, словно за мной наблюдают. Отодвигаю край тяжелой шторы, выглядывая. На территорию въехал внедорожник, из которого выходят два мужика. Один — небольшого роста, но коренастый и лысый. Второй — высокий и здоровый, как боров, с густой бородой. Они разговаривают с Гордеем, ржут, как кони, и курят сигареты. Лысый крутит в руках брелок от машины и поднимает глаза наверх. Быстро задергиваю штору, словно он меня видит.

Сглатываю. Оказалось, находиться наедине с одним подонком — не так страшно, как с тремя.

Сердце начинает биться так, словно у меня приступ. По спине снова прокатываются капельки холодного пота. Посматриваю на настенные часы — уже половина седьмого.

И теперь мне жутко страшно спускаться к ужину.

Что этот подонок имел в виду, когда сказал, что если я порадую его, то он порадует меня? Жутко представить.

Снова подхожу к окну, выглядываю из-за шторы. Внедорожник так и стоит на месте. А мужчин уже нет. И это значит, что они в доме.

Подхожу к двери, пытаясь понять, запирается ли она. И нет, меня это не спасет, но паника диктует закрыться. А замка на двери нет. Оглядываюсь, натыкаюсь глазами на кресло. От страха подхожу к массивному креслу и с усилием двигаю его по паркетному полу к двери, подпирая ее. Это меня тоже не спасет от трех мужиков, но хотя бы даст время, чтобы выпрыгнуть из окна. Понимаю, что это сумасшедшая идея. Я не разобьюсь насмерть, спрыгнув с окна, но могу покалечиться. А даже если нет, то далеко не убегу. Забираюсь на кровать, забиваясь в угол, как загнанная мышь, и гипнотизирую взглядом дверь, прислушиваясь к тишине.

Посматриваю на часы. Уже семь. Дышу глубже, пытаясь справиться с паникой. Снова вскакиваю с кровати и подхожу к окну. Машина на месте, мужчин нет. Значит, до сих пор в доме.

Я должна была привести себя в порядок, надеть платье и спуститься вниз для утехи этим отморозкам?

Они меня там ждут?

Сглатываю.

Снова посматриваю на часы — семь десять. Дышу через раз, прислушиваюсь.

Шаги. И они приближаются.

Вздрагиваю от стука в дверь.

Смотри какой вежливый. Стучит.

Ручка двери дергается и натыкается на препятствие в виде кресла.

Вскакиваю с кровати. Открываю окно настежь. Высоты я не боюсь. Боюсь прыгать с высоты. Мне кажется, я уже сошла с ума, раз думаю об этом.

— Таисия! — раздается голос Гордея. Не отвечаю. Дверь дергается, немного двигая кресло, выглядываю в распахнутое окно — внедорожник там, мужчин нет. Значит, они рядом. — Тая, открой! — требует он.

Смотрю вниз. Не так уж высоко. Сажусь на подоконник, свесив ноги вниз. Если правильно сгруппироваться, то ничего критичного не случится. Внизу просто трава. Она мягкая.

— Таисия! — грохот выдвигающегося кресла. Зажмуриваюсь…

Но не прыгаю, не решаюсь.

Жалкая трусиха, так и сижу с зажмуренными глазами, грохочущим в висках сердцем, стискивая края подоконника.

— Куда собралась, детка? — сильные руки обхватывают мою талию и крепко сжимают, но не стаскивают с подоконника. — Ну кто же так убивается? — усмехается мне в ухо. А я содрогаюсь от его цинизма. — Ты же так не убьешься. Максимум — сломаешь ногу, и уже тогда точно не убежишь от меня, — шепчет на ухо. Мужские ладони сжимают мою талию сильнее, прижимая к груди. Он душит меня своим терпким парфюмом. А я сижу в ступоре, с закрытыми глазами. Понимаю, что это было очень глупо. Но паника и страх делают свое дело. — Что случилось? Чего ты так испугалась?

Молчу. Ком в горле душит.

Гордей все-таки дергает меня к себе, снимая с подоконника, ставит на ноги и разворачивает лицом.

— Что такое? Ты же была такая смелая? — вкрадчиво спрашивает он, цепляя пальцами мой подбородок. — Чего ты испугалась, детка?

— Я не буду развлекать твоих гостей! — отвечаю, дергая подбородком. Пусть не трогают меня.

— Каких гостей? Я никого не приглашал. Что ты тут себе нафантазировала?

— Не надо… — снова дергаю подбородком, но мужские пальцы сжимаются сильнее, вынуждая меня смотреть в глаза цвета крепкого кофе. Ненавижу эспрессо. Он горький, вяжущий и заставляет сердце перекачивать кровь в два раза быстрее. — Я видела мужчин.

А Гордей надменно усмехается, качая головой.

— И что, по-твоему, должно произойти? Мы разделим тебя на троих? Одновременно? Или по кругу пустим? Ну подскажи мне, насколько извращенная у тебя фантазия? — издевается надо мной. Молчу, сжимая губы. — Это всего лишь охрана, детка. Не будешь бегать — вообще с ними не познакомишься.

— Я похожа на опасную рецидивистку? — огрызаюсь на стрессе. — Зачем меня охранять трем мужикам? Думаешь, сам не справишься? — тоже оскаливаюсь, как загнанный в угол зверь.

— Стал сомневаться после твоих утренних выступлений, — усмехается снова, надевая маску обаятельного мужчины. Отпускает меня, закрывает окно и задергивает штору. — А если серьезно, то, как бы ни была приятна твоя компания, у меня есть дела поважнее. Охрана — подмена. У них приказ: тебя не трогать. Только в крайнем случае. Не создавай им этих случаев, и нечего бояться.

Двигает кресло на место, пока я пытаюсь отдышаться, настороженно за ним наблюдая.

— Ты еще хочешь связаться с бабушкой? — выгибает бровь.

Киваю. Гордей открывает шкаф, снимает с вешалки черное платье и кидает его на кровать.

— Тогда надень это платье, приведи себя в порядок и спускайся вниз. Ужин стынет. У тебя десять минут. Никого, кроме тебя и меня, там не будет. Я не позволю никому разделить наше свидание, — снова ухмыляется и выходит из комнаты, оставляя дверь открытой.

Сволочь!

Меня начинает потряхивать, когда стресс и шок отпускают.

Я действительно хотела спрыгнуть с окна?

Я реально сошла с ума.

Глава 6

Таисия

Надеваю чертово платье, смотря на себя в зеркальную дверцу шкафа. Если быть объективной, то платье мне нравится. Но я от злости и отчаяния с удовольствием разорвала бы его сейчас на лоскуты. Самое пугающее то, что шкаф полон новой женской одежды моего размера, в ванной женские шампуни, гели и даже кремы. И не просто «ромашковое поле», а реально брендовая хорошая косметика. То есть мое похищение не спонтанно, оно готовилось. Но я ума не приложу, для чего нужна этому психу. Хотел бы просто изнасиловать, уже давно сделал бы свое грязное дело.