Невыносимые противоречия

Невольно Луиза потянулась к поясу. С опозданием вспомнила, что оставила сумку с пробирками дома.

– Списки до сих пополняются. Люди ищут своих родственников, знакомых, рассказывают новые истории. Военные оказывают поддержку, мы сотрудничаем с международными организациями.

Сабрина потянула Луизу в павильон. Перед двумя рядами пластмассовых стульев старик в безрукавке работника склада рассказывал о том, как арестовали его брата и его жену.

– Мне и моему брату приставили пистолеты к затылку, заставили нас смотреть как избивают его жену, - старик потер шею, дряблые щеки затряслись.

Нет, Луиза попятилась, никто не заставит её слушать это дерьмо. Даже пистолет у затылка.

– Это случилось три года назад, а кажется, что вчера, никогда в жизни я не испытывал такого ужаса, - глаза старика увлажнились.

Ужас? Луиза презрительно усмехнулась. Она не желала иметь ничего общего с трусами и предателями.

Люди на пластмассовых стульях обернулись к Луизе. Эмоции на их лицах считывались на раз. Сначала страх, похоже, болтуны боялись облавы, потом подозрение и возмущение, как она посмела помешать им делиться друг с другом своими жалкими секретами. Гребаная группа поддержки для трусов и предателей.

Луиза хотела уйти, но Сабрина схватила её за руку.

– Я... мы будем тебе очень благодарны, если ты скажешь пару слов, расскажешь о себе, о том, что тебе пришлось пережить, - зашептала она.
– Если присоединишься к нам.

Луиза оглянулась на Альбера. Он стоял около разбитой двери, на границе света и тени и одобряюще улыбался. Он что хотел, чтобы она присоединилась к этому сборищу жалеющих себя неудачников? Сабрина мягко потянула Луизу в глубь павильона.

– Я хочу тебя познакомить с Эрнесто...
– Сабрина погладила Луизу по плечу.

Молодой человек с повязкой народной милиции пожал Луизе руку.

– Рад встрече. Я много слышал о вас, - он отвел взгляд, набрал воздух в легкие и продолжал: - С первого дня, когда Франц Варгас начал инспекцию городской тюрьмы, я дежурил на Борхе. Общался с родственниками арестованных, составлял списки пропавших без вести, помогал военным сверять эти списки с тюремной базой данных.

Следующей Луизе пожала руку женщина средних лет. Запустился калейдоскоп лиц и имен. Все как один вежливые, спокойные, тихие, обходительные, внимательные. Прилипчивые и заискивающие, чтоб им было пусто. Чтоб на них потолок рухнул. С каждым вежливым словом, с каждой гребенной доброжелательной улыбкой, с каждым притворно сочувственным взглядом они высасывали свежий воздух из помещения, пердели, потели и выдыхали ядовитый газ. Хватая Луизу за руки, они тянули её в свой круг. Она снова обернулась - Альбер вышел из павильона и заговорил с худым мужчиной в шляпе. Сесар завис в трёх шагах от выхода, вытряхнул на ладонь кокаин и затянулся. Бросив взгляд на собранные в углу осколки стекла и метлу, Луиза отмахнулась от протянутых к ней рук, шагнула к Сесару и подставила ладонь.

Под пристальными взглядами правозащитников она поднесла порошок к лицу и шмыгнула носом. Почувствовав себя легкой, беспечной и неуязвимой, Луиза скользнула к разбитым дверям и попрощалась с правозащитниками взмахом руки. Ей понравилось удивление на их лицах.

По сравнению с павильоном улица гудела как потревоженный улей. Люди на проезжей части так тесно прижались друг к другу, что казались единым организмом с сотней голов, рук и ног. Те, что слонялись по тротуарам, на первый взгляд выглядели более самостоятельными. Но стоило появиться вертолёту, и все одновременно, будто кто-то дёрнул за ниточки, подняли головы.

Луиза подошла к Альберу и человеку в шляпе.

– Правозащитники тоже пойдут на выборы, - сказал тот и затушил сигарету о стену.

– Международные гражданские организации поддержат их деньгами. Хватит, чтобы купить пару мест в конгрессе. В конгрессе правозащитники будут выступать за то, чтобы обратиться за помощью в Международный Валютный Фонд.

– Луиза, это Ансельмо Кава, - представил их Альбер.

– Рад познакомиться, - Кава приподнял шляпу.
– Если присоединишься к правозащитникам, у тебя хорошие шансы попасть в конгресс. После захвата АЭС ты очень популярна. Советую воспользоваться случаем.

Луиза оглянулась. Куда пропал Сесар?

На трибуну к Хименос взобралась Келли-шлюха. Перья ее боа лезли ей в рот и нос, когда она заговорила о своем тюремном заключении.

– Военным нельзя верить. Они говорят о порядке. О законе. Создают комиссии для расследования старых преступлений. Но когда доходит до дела ведут себя точно так же как те, кого обличают. Кого обвиняют в пытках. Я выучила это на своей шкуре. Франц Варгас составлял списки замученных и убитых без суда в доме Офицеров и тюрьме Борхе? И в то же самое время Франц Варгас арестовал меня. Допрашивал, избивал, насиловал.

Луиза почувствовала тошноту. Совсем близко от её лица пролетел окурок, брошенный зевакой со второго этажа. Она не заметила, как Кава растворился в толпе. Появился Ливи.

– Помнишь хозяина ломбарда на Ганди?
– Ливи наклонил голову к Альберу.
– Он собрал вокруг себя бывших должников и создал комиссию по борьбе с грабительскими процентами по кредитам и теперь бомбит конкурентов.

Парень в красной футболке перед Луизой обнял девушку с зелеными волосами. На локтях у обоих были царапины. Ближе к центру дороги люди начали толкаться.

– К Хименосу приходили уже два владельца недвижимостью. Предлагали офисы на Гонсалес и проспекте Боливара. Бесплатно. Под штаб-квартиру его партии. Второй и первый этаж. Хименос обещал подумать.

В прилегающем к Сандино переулке люди выстроились около пяти будок биотуалетов.

В следующем переулке здоровяки в фартуках ресторана национальной кухни, больше похожие на охранников, чем на официантов, раздавали хот-доги и кофе в бумажных стаканчиках. В очередь набились бомжи. Они кутались в протертые куртки и рванные шапки несмотря на теплую погоду.

Два шага на боковую улицу, и стены превращались в колокол, внутри которого эхом звучали отголоски речей с трибун Хименос и Рохаса. С одной стороны на смену Келли-шлюхе пришел мужчина с раскатистым голосом. Он растягивал слова из-за акцента или по пьяни? Луиза посмотрела на бутылку вина в руке одного из демонстрантов. Зачем мальчишка с бутылкой прорезал на своей футболке круглые мелкие дырки, похожие на следы от пуль?

На трибуне Рохаса партию исполняла женщина. Голос мощный и чистый как у оперной певицы? Единственное знакомство с этим измерением пения у Луизы состоялось во дворце президента. Какого хера она сейчас поминает Шеннон? Из-за Генри? Которого здесь нет, но который мог бы здесь быть, если бы Альбер не отдал его Францу? Почему когда Франц пришел к Луизе и принес доказательство смерти её родителей, она не спросила его о Генри? Была слишком поглощена своим горем? Как бы там ни было, Франц позаботится о Генри лучше Луизы. У него ведь теперь достаточно власти и влияния? Скорей всего, Франц уже придумал, как отправить Генри домой. Да, это был бы лучший выход для Генри. Луиза смотрела на раскрытые рты, поворачивающиеся головы, волны плеч и не могла представить себе среди этих людей Генри. Тут ему не место.