Невыносимые противоречия

Нужно найти чем перерезать ремни. Если Луиза не может сесть, значит она может ползти. Выбрав целью ближайший острый камень, Луиза подтянула под себя ноги и снова их выпрямила. Извиваясь как червяк, обдирая о камни плечо и бок, она продвинулась на полшага. Перевела дыхание и толкнула тело ещё на шаг ближе к острому камню. Майка на боку порвалась. На коже появились мерзко пульсирующие царапины. Еще немного, и Луиза добралась до острого камня, подтянула его к груди и позволила себе закрыть глаза. Зависшее над головой солнце выкрасило изнанку век в красный. Передохнув, Луиза начала тереть ремень на запястьях о камень. Вверх-вниз. Слишком медленно, слишком долго. Недовольная результатом Луиза ускорилась. Руки сорвались. Камень распорол кожу на предплечьях. Забавно выйдет, если она перережет себе вены. Луиза остановилась, перевела дыхание и снова принялась за работу. От напряжения у неё разболелись спина и шея. Пришлось положить голову на камни. Главное не переставать тереть. Кокаин больше не действовал. Луиза не спала две ночи. Её трясло от усталости, кружилась голова. Она сама не заметила как потеряла сознание.

Очнулась в темноте. Овраг заполнился ночными шорохами. Что-то коснулось голого предплечья Луизы. То ли крыса, то ли уж. Не разобрать, как не разобрать холодно ей или жарко. Горло распухло так, что Луиза не могла сглотнуть. Она снова взялась за камень. Но ремни не поддавались, а руки слишком быстро налились тяжестью. Мышцы свело судорогой. Чтобы отогнать, боль, Луиза зарычала.

Провозившись до рассвета, она снова потеряла сознание. Очнувшись в полдень, решила, что все решит жажда. Из-за обезвоживания она едва могла открыть глаза и приподнять голову. Сил тереть ремни о камень не осталось. Она даже не совсем понимала в сознании она или нет. Тело пульсировало, вокруг все плыло. У Луизы остался единственный ориентир - фантазии о смерти Касто. Не важно во сне или наяву, она видела, как он умирает десятком разных способов. Давила его машиной, расстреливала, перерезала горло. В конце концов, она пришла к выводу, что этих мыслей и фантазий достаточно, чтобы примерить её с её собственной смертью. Проталкивать воздух через распухшее горло становилось все трудней.

Луиза пропустила момент. Когда ушло солнце и настала ночь. Плевать. Пробуждения становились все короче. В одно из таких пробуждений Луиза услышала шум. В другое - поняла, что рядом падают и ворочаются камни. В следующее пробуждение она ждала, что ее накроет камнепадом. Что один из камней размозжит ей голову и закончит это мерзкое и полное страха блуждание между сном и явью. Что-то её таки ударило, только она не умерла.

– Не смей закрывать глаза, Луиза!
– сказал Франц.

***

– Касто, - прошептала Луиза, проснувшись.

Рядом не было никого, чтобы ответить. Только ветер из приоткрытого окна играл балдахином. Массивная дубовая кроватная рама. Светлая постель и трепыхающийся над головой тюль, не позволяющий рассмотреть комнату и определить какое сейчас время суток. Луизе понадобились все силы, чтобы догадаться, она снова на вилле Манни. Спасена. Потратив на эти мысли всю энергию, Луиза провалилась в сон.

Ей снилась другая вилла. Отец читал газету. Амалия накрывала на стол. Луиза всадила нож ей в глазницу.

Ей снился Гел. Он сидел на берегу. Слепящее солнце мешало рассмотреть черты его лица.

Она проснулась со слезами на глазах. Чувствуя себя беспомощной и потерянной. Она должна была умереть в тюрьме. Она бы умерла в джунглях, если бы не появился Альбер с идеей переворота. Её постоянно спасали. Альбер, Альба, Сесар. Без них она была ни на что не способна. Стоило снова встретить Касто, чтобы это понять.

Луиза услышала движение.

– Пить хочешь?
– отложив в сторону ноутбук, Франц поднялся со стула и протянул ей стакан воды.

Луиза вытерла слезы. Мизинец и безымянный на левой руке были перебинтованы вместе. Она попробовала пошевелить пальцами, и вспомнила, что так уже было. В тюрьме ей сломали пальцы дубинкой, а Альба потом связал их вместе. К вене правой руки тянулась капельница. Прозрачная система ловила последние розовые лучи заходящего солнца. Значит, сейчас вечер.

– Касто?

– Мы его поймали, - сказал Франц.

Луиза удовлетворенно вздохнула.

– Сколько времени я здесь валяюсь?
– силы возвращались к Луизе.

– Два дня. Врач сказал, что ты можешь впасть в кому, потому что твой организм истощен кокаином.

Он вызвал ей врача. Задержался из-за неё в провинции вместо того, чтобы вернуться в столицу. Франц смотрел на её шею, и Луиза невольно потянулась к ней рукой.

– Что?
– прошептала она.

– Синяки, - продолжая пялиться на её шею, Франц ответил не сразу. Реагировал медленно и заторможено, будто тоже страдал от истощения. Или от бессонницы, судя по темным кругам под глазами и покрасневшим белкам.
– Он душил тебя.

Он наконец-то посмотрел Луизе в глаза. Уголки его губ дернулись, будто он не хотел говорить.

– Такие же синяки были на шее девочки, которую мы нашли мертвой в доме Санчес.

Похоже, это имело для него значение. Луиза подождала, пока он первым отведет взгляд и спросила:

– Где Касто сейчас?

– Здесь. В подвале, - Франц усмехнулся.
– Он пытался скрыться в лесу. Мы нашли сначала брошенную машину. Через два часа догнали его. Так как он был один, я догадался, что он избавился от тебя где-то между складом и местом, где бросил машину. Вертолёты прочесали территорию и засекли тебя на каменоломнях.

Отлично. По-настоящему живой Луиза почувствует себя, когда убьёт Касто. Она сделала несколько глубоких вдохов. Пошевелила ногами и руками. Кажется, она готова встать с кровати. Оглядев комнату, она остановила взгляд на включенном ноутбуке.

– Ты была права, с Касто нужно разобраться немедленно, - Франц оглянулся на ноутбук.

– Что произошло?

– Во время траурной процессии в честь погибших в тюрьмах в толпу бросили две гранаты. Четверо человек погибли. Пятнадцать ранены.

У Луизы пересохло горло, и она потянулась к стакану.

– Показательный открытый народный суд над Касто поможет стабилизировать обстановку. Представители всех партий будут работать вместе в обвинении и защите, в команде присяжных представители партий и гражданских организаций. Это поможет укрепить принцип законности, отвлечет людей от уличных беспорядков. Станет первым шагом на пути политики без использования оружия. Первым опытом сотрудничества разных партий.

– Показательный суд, - избавившись от капельницы, Луиза села на кровати.

– Я принесу тебе поесть, - оживился Франц.

– Спасибо, - сказала Луиза, - за то, что спас меня.

Франц улыбнулся от двери. О чем он думает? О беспорядках в столице? Или о мертвой девочке в доме Санчес? Главное, чтобы он не думал о Касто. О Касто и Луизе. О её желании прикончить его.

Она доковыляла до окна и выглянула в сад. Фонари под деревьями облепила мошкара. Темные ветки трясли птицы. Луиза включила свет в ванной. Привыкая к нему, сполоснула лицо, ощупала полоску пластыря на опухшей переносице. Прополоскала рот, чтобы избавиться от сухости. К возвращению Франца зажгла свет в комнате. Хрустальная люстра росла на потолке как сталагмит в пещере.