Незапертые чувства

– И что ты предлагаешь?

– Тебе нужно благородное оружие.

– Благородное? – весело усмехается Пит. – Сомневаюсь, что хоть какое-нибудь оружие можно назвать благородным.

– Я могу научить тебя стрелять из лука, - я пропускаю его замечание мимо ушей. – Или, может, тебе больше приглянется арбалет.

Пит улыбается.

– Лучше лук, - продолжаю я. – Перезарядка арбалета требует больше времени.

– Хорошо, как скажешь, - он сдвигает руки немного выше.

Я чувствую, что начинаю краснеть. Опускаю голову и накрываю его руки своими.

– Прим сказала, что сегодня ночью они с мамой обе останутся в больнице.

Пит переворачивает ладони, и они оказываются на моих локтях.

– Ты придешь? – я вопросительно заглядываю ему в глаза.

– Приду, - тихо отвечает Пит.

Я ощущаю, как что-то приятно сжимается внутри. Сегодня ночью мы, наконец, сможем остаться наедине, без соседей за перегородкой.

*

Я стою под струями прохладной воды. Пытаюсь привести себя в чувство. Чем ближе ночь, тем сильнее я нервничаю. Прим с мамой скоро уйдут.

Я рассматриваю свой жутко уродливый шрам от датчика слежения. Как следует тру его намыленной мочалкой, словно могу смыть.

Раздается тихий стук в дверь. Я быстро выключаю воду и кутаюсь в полотенце.

– Китнисс, все в порядке?
– слышу из-за двери приглушенный голос матери.
– Ты там уже минут сорок.

– Да, я уже выхожу, - отвечаю я.

Быстро вытираюсь, чищу зубы и надеваю майку с шортами.

– Тебе нужно колоть успокоительное сегодня?
– мама уже обувается у выхода.

– Нет, - я качаю головой. – Все нормально.

– Этой ночью она тихо спала, - согласно кивает Прим. Сестра подходит ко мне и обнимает.
– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, утенок! – я целую ее в макушку и перевожу взгляд на мать. – Удачного дежурства.

Как только они уходят, я иду в свою комнату и осматриваю ее. Подбираю грязные вещи, поправляю подушки и одеяло. Возвращаюсь в ванную, чтобы постирать одежду. То и дело смотрю на часы. Половина десятого. Отбой через полчаса.

Я развешиваю вещи, зачем-то снова чищу зубы. У меня дрожат колени. Я прикрываю глаза, пытаюсь успокоиться.

Ничего страшного. Мы с Питом уже спали вместе не один раз. Но почему сейчас я так нервничаю? Ответ прост. Наши отношения раньше не были такими близкими как сейчас. Мы просто помогали друг другу справляться с кошмарами. А сейчас мы не ограничиваемся дружескими объятиями. Лишь один поцелуй разжигает во мне пожар. И именно мысли о таком пожаре заставляют мои колени дрожать. Сегодня у нас нет причины остановиться. Нас никто не увидит и не услышит.

Я умываю лицо ледяной водой, и иду в свою комнату. Раскрываю металлические ставни и открываю окно. Прохладный свежий воздух врывается в помещение. Мое тело покрывается мурашками. Я знаю, Пит любит спать с открытыми окнами. Выключаю освещение во всем отсеке. Сегодня на небе полная луна и теперь мою комнату освещает только ее свет.

Смотрю на часы. Десять. Условный отбой.

Залезаю в постель и сажусь к стене, подтянув ноги к груди и обняв их руками. Я жду, что вот-вот придет Пит. Сердце начинает биться немного быстрее.

Проходит пять минут. Затем десять, пятнадцать, полчаса.

Я начинаю нервничать. Почему его до сих пор нет? Может, он передумал и решил не приходить? Или он просто не хочет? Или может, он узнал про наш с Гейлом поцелуй?

Меня бросает в жар. Я встаю и снова смотрю на часы. Половина одиннадцатого.

Включив свет, иду к двери. Хватаюсь за ручку. Задумываюсь на несколько секунд и отпускаю ее. Прижимаюсь лбом к холодной шершавой стене.

Нет, если он не хочет приходить, то и я к нему не пойду.

Вернувшись в комнату, снова выключаю свет и ложусь обратно в постель, накрываясь одеялом с головой. Пусть мне будет трудно уснуть, пусть мне будут сниться кошмары, но я не пойду к Питу.

Спустя несколько минут под одеялом становится душно и я, откинув его в сторону, поворачиваюсь лицом к стене.

В этот момент слышу, как тихо скрипит дверь. Сердце замирает. Еле слышные шаги.

Пит осторожно, чтобы меня не потревожить, ложится на самый край постели и кладет руку на мою талию, прижимаясь грудью к моей спине. Я чувствую его дыхание на своей шее.

– Я уже думала, что ты не придешь, - шепчу я и поворачиваюсь к нему, ложась на спину.

Он приподнимается и подпирает рукой голову, глядя на меня сверху вниз.

– Я не мог прийти раньше, - вздыхает Пит. – Мы разговаривали с Хеймитчем. И потом я ждал, когда он уснет.

– О чем вы с ним говорили?

Несколько секунд Пит молчит. Я немного напрягаюсь.

– Позавчера Койн приказала казнить одного из своих подчиненных, - наконец, отвечает он. – Его обвинили в том, что он являлся шпионом Капитолия.

– Это он сдал нас, когда мы были в Восьмом? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Говорят да. Но Хеймитч не верит. Мужчине отрезали язык за предательство и расстреляли. С ним никто не говорил. Все принято на веру. Хеймитчу об этом рассказал Гейл.

– Гейл? – я удивляюсь.
– Но он мне ничего не сказал…

– Вы же не разговариваете, - слегка пожимает плечами Пит.

– Говорили сегодня… - я замолкаю, прикусывая нижнюю губу.

– Вы помирились? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Скорее наоборот. Он меня поцеловал.

Повисла тишина. Мне хочется провалиться сквозь землю. Я не собиралась ему говорить, не собиралась. Но что меня заставило это сделать?

– Пит, мне очень жаль. Я не хотела, - я чувствую, как в глазах появляется влага.

Я не хочу плакать, не хочу. Пит смотрит на меня молча.

– Он подумал, что я могу передумать, - я начинаю говорить очень быстро.
– Но я ничего не почувствовала, ничего!

Пит наклоняется ко мне и касается моих губ своими. По моему виску стекает горячая слеза.