Незапертые чувства
Шрифт:
Поднимаю глаза. Все семейство сидит напротив нас и не сводит с меня взгляда. Четыре пары Рутиных глаз сейчас прожгут во мне дыру.
– Китнисс, - тихо говорит Рейли. – Скажи, Рута страдала?
Мое сердце уходит в пятки. Мальчик спросил это так серьезно, с такой болью в голосе, что кажется, если я подниму взгляд, то увижу не двенадцатилетнего мальчика, а сорокалетнего мужчину, потерявшего всю свою семью.
– Рейли, - вздыхает Антия.
Она присаживается рядом с сыном и прижимает его к груди.
– Он её близнец, - через минуту говорит она. – Ему труднее
Рейли отстраняется от матери. Его взгляд пронзает меня насквозь.
– Нет Рейли, - качает головой Пит. – Ей было не больно, она просто уснула.
– А мне было больно, - у мальчика дрожат губы.
Он с трудом держится, чтобы не расплакаться.
– Я спела ей песню, - тихо говорю я. – А когда она… уснула, я обложила ее тело цветами. Жаль, что вы не видели этого.
Поллукс стоит у стены со включенной камерой. Я почти не обращаю на него внимания, лишь красная лампочка немного раздражает.
– Споешь нам эту песню? – впервые подает голос Илана.
Я смотрю на девочку. По ее щеке катится слеза. Никто из них не пережил утрату Руты, как и я.
Я молча киваю и встаю с места. Подхожу к одной из стен и смотрю на небольшой кусочек бумаги, висящий на стене и перевязанный черной ленточкой с одного края. На этой фотографии Рута выглядит младше. Она счастливо улыбается. Я на миг зажмуриваю глаза и поворачиваюсь обратно. Пит обеспокоенно смотрит на меня, но я успокаивающе улыбаюсь ему. Прислонившись плечом к шкафу, обхватываю себя руками и начинаю петь.
Ножки устали. Труден был путь.
Ты у реки приляг отдохнуть.
Солнышко село, звезды горят,
Завтра настанет утро опять.
Тут ласковый ветер.
Тут травы, как пух.
И шелест ракиты ласкает твой слух.
Пусть снятся тебе расчудесные сны,
Пусть вестником счастья станут они.
Глазки устали. Ты их закрой.
Буду хранить я твой покой.
Все беды и боли ночь унесет.
Растает туман, когда солнце взойдет.
Тут ласковый ветер. Тут травы, как пух.
И шелест ракиты ласкает твой слух.
Пусть снятся тебе расчудесные сны,
Пусть вестником счастья станут они.
Когда я заканчиваю, Рейли встает и подходит ко мне. Его тоненькие ручонки смыкаются за моей спиной.
– Спасибо! – шепчет он.
Илана, Мая и Далия тоже подходят ко мне по очереди. Руки дрожат, держаться становится все труднее.
Наконец, сама Антия подходит ко мне.
– Спасибо, что пыталась спасти мою дочь, - шепчет она и обнимает.
Я чувствую, как она дрожит, ее слезы растворяются на моей куртке. Она позволяет себе на миг стать слабой и вспомнить дочь. Ей всегда приходится быть сильной ради детей. Но только не в этот момент.
Когда она отстраняется, я чувствую, что больше не могу.
– Простите, - зажав рот рукой, бегу в сторону выхода.
– Китнисс, - зовет меня Пит.
Но я не останавливаюсь. Все растерянно смотрят на меня, когда я выбегаю из дома. Гейл порывается броситься ко мне, но я поднимаю руку, жестом останавливая его.
Развернувшись в противоположную
сторону, бегу прочь. Не знаю куда, просто подальше ото всех. Я не хочу сейчас никого видеть, не хочу слышать ничьи слова утешения. Мне нужно, как и Антии, на мгновение утонуть в боли, чтобы потом собраться, отпустить и жить дальше.Я добегаю до одного из заброшенных полуразрушенных домов и, влетев внутрь, падаю на пыльный пол, подтянув колени к груди и обхватив голову руками.
Я позволяю громким рыданиям вырываться из моей груди, позволяю горячим слезам впитываться в одежду.
– Прости меня, Рута, - сквозь слезы шепчу я в никуда, - Прости, что не спасла.
Дорогие мои читатели! Это моя последняя глава в этом году!
Я поздравляю вас с наступающим, и желаю счастья, любви в Новом Году! Пусть удача всегда будет на вашей стороне! Ваш автор, Саша)))
========== Глава 21 ==========
Курсивом выделен фрагмент событий, произошедших чуть ранее.
– Что ты об этом думаешь? – тихо спрашиваю я.
Я начинаю думать, что заводить сейчас об этом речь было глупой затеей. Мы, возможно, действительно еще не готовы. Страх перед смертью играет свою роль. Если бы мы были свободны и впереди была бы целая жизнь, я ни за что не пошла бы на это. Образ невесты в моем лице просто не укладывается в голове. Я не создана для этого. Не создана для роли жены.
Девушки в моем возрасте влюбляются и думают, что это на всю жизнь. Но их родители всегда пытаются отговорить от необдуманных поступков. Они уверяют, что все это гормоны, и что это обязательно пройдет. Необходимо повзрослеть, встать на ноги и тогда придет любовь, настоящая взрослая любовь.
Что заставило меня полюбить Пита? Гормоны, жалость, его доброта и жертвенность, или же нас сблизил Капитолий, война? Я не хочу сейчас задумываться на эту тему. Я не хочу идти на попятную, снова утопив себя в пучине сомнений. Я хочу верить в свои чувства.
– Так сказала твоя мама? – Пит, хмурясь, вглядывается в мое лицо.
– Нет, - я качаю головой. – Она сказала лишь, что недолгое счастье лучше, чем никакого.
– Это почти одно и то же.
– Ты сам хотел, чтобы все было правильно, - возмущаюсь я.
– Хотел, - кивает Пит. – Но вопрос в том, хочешь ли ты?
Я склоняюсь над Питом, опираясь руками на его грудь.
– Хочу, - выдыхаю в его губы.
– Я имею ввиду… - руки Пита ложатся на мою талию. – Хочешь ли ты быть моей женой?
Это небольшое уточнение заставляет меня чувствовать себя неловко. Так ли я хочу быть его женой? Или это нехватка физической близости? Возможно, я сама не знаю ответ на этот вопрос. Но я точно уверена, что хочу провести, возможно, последние несколько недель рядом с Питом. Но он должен быть уверен, что мысль о женитьбе возникла не по причине моего «голода».
– Я хочу быть твоей женой, - твёрдым голосом отвечаю я, глядя в глаза Пита.
Он поджимает губы, подавляя улыбку.
– Я представлял это по-другому, - шепчет он, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо. – Я хотел бы выбрать тебе кольцо. Достаточно простое, без Капитолийских вычурностей.