Незапертые чувства
Шрифт:
Я сжимаю подлокотники кресла так, что белеют костяшки. Немного расслабляюсь только тогда, когда рука Пита ложится на мою.
– На следующей неделе у нас запланирован Шестой и Девятый, - говорит Плутарх, глядя в свой блокнот. – Седьмой все равно уже бесполезен.
– Нет, - отрезает Койн. – На этой неделе не было ни одного ролика. Мы восполним этот пробел.
В этот момент в кабинет влетает Крессида.
– Все получилось! – радостно сообщает она.
Все переглядываются между собой. Я вопросительно смотрю на Гейла. В ответ он лишь пожимает плечами.
Свет
На экране появляется изображение Сойки. Её сменяют кадры из Седьмого. Джоанна рассказывает о себе. Ее показывают ровно до того момента, как она срывается. Кто успел это заснять? Крессида не давала команды…
После Джоанны мы видим Финника и Энни. Короткий рассказ, объятия. Несколько кадров с тренировок. То, как после мы все вместе разговариваем, смеемся.
Наконец, показывают нас с Питом. Кадры из Двенадцатого, где мы идем по городу, держась за руки. Но в следующее мгновение я готова упасть с кресла. На экране мы с Питом страстно целуемся в одном из коридоров Тринадцатого.
Все исчезает, несколько секунд мы видим только черный фон. Затем все показанные кадры начинают очень быстро сменяться один за другим. И наши голоса на фоне. Слова, сказанные нами когда-то, смонтированные в одну фразу.
«Мы не сдаемся! Мы продолжаем жить и бороться!».
Кабинет снова озаряется светом. Крессида с довольной улыбкой стоит, скрестив руки.
– Вы что, следите за нами? – я перевожу взгляд с Койн на Плутарха, затем на Крессиду.
– Специально - нет, - отвечает Плутарх.
– Но нам нужно было что-то смонтировать, и у меня появилась идея, - тараторит Крессида.
Хеймитч усмехается.
– Что-то смонтировать?
– я вскакиваю на ноги. – Не смейте лезть в нашу личную жизнь, выставляя ее напоказ!
Пит поднимается следом за мной и кладет руку на мою талию. Я делаю глубокий вдох, пытаясь не сорваться.
– Мы достаточно играли на камеру в свое время, президент, - начинает Пит. – Безусловно, мы не отказываемся участвовать в съемках. Но должны быть определенные границы. И наша личная жизнь не должна соприкасаться со всем этим.
Пит на мгновение переводит взгляд на Крессиду и снова поворачивается к Койн.
– Справедливо, солдат Мелларк, - кивает президент. – Но мы не закончили на этом.
Мы с Питом снова садимся в кресло. Тон Койн не предвещает ничего хорошего.
– Благодаря нашей Крессиде ролик получился прекрасным, сегодня Бити обязательно будет пробиваться в эфир. Но я считаю, что нам необходимо небольшое изменение в расписании, - Койн переводит взгляд на меня. – Завтра вы едете в Одиннадцатый. И я жду очень захватывающее и трогательное пропо.
Я чувствую, как сжимается мое сердце. Дистрикт Руты и Цепа. Я не готова, еще не готова. Я думала, что у меня есть время.
Завтра мне снова придется окунуться с головой в боль потери и захлебнуться чувством вины. И я уверена, что сегодня ночью увижу их в своих кошмарах.
========== Глава 20 ==========
Great Northern – Driveway
Shady Bard – Treeology
Я закрываю дверь за Финником и включаю свет.
– Тесновато, - оглядывается он.
– Зато
мы уверены, что тут нас точно не снимают, - усмехается Пит, присаживаясь на пол.В подсобке действительно слишком тесно для пятерых человек, но мы все же умудряемся рассесться по кругу. Я сажусь вплотную к Питу и беру его за руку.
– Уверены? – приподнимает бровь Гейл.
– Уверены, - я закатываю глаза. – Иначе Крессида вставила бы в пропо совсем другие кадры.
Пит слегка пихает меня локтем в бок. Финник подавляет смешок, а Гейл поджимает губы.
Повисла тишина. Нам всем нужно собраться с мыслями, чтобы решить, что делать дальше.
– Как Джоанна? – я смотрю на Гейла.
– В порядке, - кивает он и отводит взгляд в сторону. – Когда я принес ее в отсек, она уже очнулась. Попросила оставить ее одну.
– Ясно. Нам стоит обсудить наше нынешнее положение, - начинаю я. – Думаю, все мы понимаем, во что ввязались и какой последует исход.
– Тут к гадалке не ходи, - усмехается Финник.
– Шутки в сторону, - говорит Пит. – Гейл, расскажи, что случилось с тем шпионом.
Гейл удивленно смотрит на него.
– Расстреляли, - он хмурится. – Но до этого ему отрезали язык, якобы за предательство. На самом же деле для того, чтобы с ним никто не мог поговорить и узнать, что он не имеет никакого отношения к ситуации в Восьмом.
– Не понимаю, - вздыхаю я. – Иметь связь с Капитолием, находясь на стороне повстанцев? Если бы среди нас и правда был шпион, мы давно были бы все мертвы!
– А если это вовсе не шпион? – пожимает плечами Энни.
Все устремляют взгляды на нее.
– Я имею ввиду, - девушка слегка ёжится, - можно быть повстанцем и революционером, но заключать мелкие сделки. Подкидывать нужную информацию инкогнито.
– Вопрос в том, кому это нужно, - говорит Финник.
Мы с Питом переглядываемся. Оклеветать президента – это очень серьезно. Неизвестно как воспримут это Финник, Энни. Но мы должны доверять друг другу, по отдельности нас раздавят. Мы на Арене, мы союзники.
Я уже открываю рот, чтобы поделиться страшным предположением, но меня опережает Гейл.
– Тут все просто, - говорит он. – Это тот человек, который нами управляет в своих целях.
– Ты имеешь ввиду… - тихо произносит Финник, сильнее прижимая к себе Энни.
– Койн пытается избавиться от Китнисс, - кивает Пит. – Она мешает ей. Повстанцы смотрят на Китнисс, они следуют за ней. Но Койн понимает, что Сойка скоро выйдет из-под контроля. Она может потерять управление. И Койн просто необходимо сделать из Китнисс мёртвый символ.
– Койн не лучше Сноу, - почти шепотом говорю я. – Мы никогда не станем свободными, если она победит. Если конечно останемся в живых, что вряд ли. Все мы больше не в безопасности.
Все молчат. Финник с Энни пытаются переварить информацию. Гейл, хмурясь, смотрит в одну точку. Пит сильнее сжимает мою ладонь.
– Ее нужно убить, - слова Гейла разрезают тишину.
Я быстро оглядываюсь, будто кто-то посторонний мог это услышать.
– Гейл, - шиплю я.
– Ты предлагаешь что-то получше? – он смотрит на меня.