Незапертые чувства
Шрифт:
Октавия пытается справиться с колтунами в моих волосах.
– Не то, все не то, - громко возмущается Флавий. – Бледная сухая кожа, что может быть хуже.
Я бросаю взгляд на свое отражение в большом зеркале. Мертвенно-бледная кожа, под глазами залегли глубокие тени. Но мой внешний вид сейчас меня не особо волнует.
Я потираю запястья, кожу обжигает холодный металл наручников.
– Вот, посмотри здесь, - Вения передает Флавию серебристую коробку.
– То, что нужно! – он победно вскрикивает и подлетает ко мне. Открутив крышечку белого тюбика,
Этот процесс занимает не меньше тридцати минут. Флавий все время отходит в сторону, чтобы полюбоваться результатом.
Отчасти я наслаждаюсь этим моментом. Я не в камере. Рядом знакомые лица, мои щебечущие пташки. Я всматриваюсь в их лица. Они выглядят беззаботными с первого взгляда. Но все-таки я вижу, что они встревожены, обеспокоены, даже немного напуганы. Моя команда переживает за меня.
Когда они заканчивают, я снова смотрю в зеркало. Дар речи пропадает. Словно, не было холодной камеры, жесткой кушетки и газа. Моя кожа светится здоровьем. Глаза чем-то закапали и теперь они блестят. На щеках румянец. Легкий макияж завершает образ.
Я тянусь к кармашку, где должна быть капсула с морником. Он пуст. Вряд ли в этот раз мне дадут ее. Мало ли, покончу с собой.
Поворачиваюсь к своей команде и выдавливаю из себя благодарную улыбку. Кто знает, может я вижу их в последний раз.
Постукивая пяткой по полу, я оглядываю пустой планолет. Джадд приковал меня к металлической перекладине на подлокотнике и ушел в кабину пилота.
Я безрезультатно дергаю рукой, будто могу сорвать наручники. Прикрываю глаза, откидываясь на спинку. С замиранием сердца жду, когда появятся остальные.
Проходит не меньше сорока минут, прежде чем я слышу приближающиеся шаги. Судя по звуку, два человека. Поднимаются по трапу.
Я выпрямляюсь. Сердце начинает биться быстрее.
Я удивлена и разочарована, когда вижу Джоанну в сопровождении молодого солдата. Он сажает ее в противоположном конце планолета. Я замечаю, что на ней нет наручников, да и выглядит она неплохо. Возможно, над ней тоже поработала моя команда.
– Тебя освободили? – спрашиваю я.
– Что-то не заметно, - хмыкает Джоанна, недовольно поглядывая на солдата.
– Не разговаривать, - грубо отзывается он и садится напротив нее.
Через пару минут планолет приходит в движение, плавно начиная скользить по лабиринту туннелей Тринадцатого Дистрикта.
– Подождите, где Боггс, Плутарх, Хеймитч? – обращаюсь я к солдату.
Ничего не ответив, он закрывает глаза и вытягивает ноги.
Я смотрю на Джоанну. Она лишь пожимает плечами.
Во Второй отправляют только нас двоих? Мною начинает завладевать паника. Может, это не съемки? Может, это казнь?
Я ступаю на мокрый после недавнего дождя асфальт. Солнце слепит глаза. Прикрываю глаза рукой и глубоко вдыхаю свежий воздух. Он словно прогоняет из моей головы все дурные мысли. Я ощущаю прилив сил.
Наш планолет приземлился на посадочной площадке, окруженной серыми зданиями.
Мы во Втором. Неужели, повстанцы настолько завладели
здесь ситуацией, что мы свободно приземлились почти в центре Дистрикта?Я озираюсь по сторонам и вижу вдалеке гору. Похоже, это тот самый Орех - военная мощь Капитолия.
Джадд ведет нас к одному из зданий. Металлическая дверь открывается, и нам на встречу выходит Боггс.
– Опоздали на полчаса, - недовольно произносит он, озираясь по сторонам. – Китнисс, сегодня задача не из легких.
– Это и так ясно, - я приподнимаю руки и выразительно смотрю на наручники.
– Мы снимем их. Но есть небольшие правила: от меня ни на шаг, ни с кем кроме меня и Джадда не заговаривать. Исключением является речь на камеру.
– С кем мне пытаться заговорить? – ворчу я. – С Джоанной? Не особо то и хочется.
Джоанна молча усмехается.
– Любые физические контакты запрещены, - продолжает Боггс.
Я хмурюсь, запутавшись в этих правилах.
За дверью раздается громкий топот. Она резко распахивается, и на солнце вспыхивает рыжая голова, отливая золотом. За Финником появляются Энни и Гейл.
Последний, слегка щурясь на солнце, беззвучно шевелит губами. Я понимаю, что он произносит: «Привет, Кискисс!».
Я уже приоткрываю рот для беззвучного ответа, но дверь снова распахивается. Мне кажется, что земля уходит из-под ног, когда я встречаю взгляд голубых глаз.
Мое тело рвется к нему. Мне трудно устоять на месте, но слова Боггса держат меня, словно якорь. Я начинаю ненавидеть его за эти запреты.
Пит порывается подойти ко мне, но Гейл хватает его за локоть и что-то шепчет на ухо. Пит остается на месте, не сводя с меня взгляда. Его руки сжаты в кулаки.
Я до боли закусываю губу. Газовая атака в камере – ничто по сравнению с этой пыткой. Находиться в двух шагах от него и не сметь приблизиться, дотронуться или даже перекинуться парой фраз. Мои ногти вонзаются в ладони. С помощью боли пытаюсь привести себя в чувство.
– Наша задача на сегодня, - начинает Боггс, оглядывая нас по очереди, - снять сюжет о восстании во Втором. Повстанцы должны знать, что даже в самых преданных Капитолию дистриктах люди усомнились в его власти. Но также, нельзя забывать о реальной военной операции по уничтожению Ореха.
Я слушаю Боггса и понимаю, что снять удачное пропо сегодня явно не удастся. Как я могу бороться за дело восстания на стороне людей, посадивших меня в камеру.
– Джадд, Плутарх попросил тебя зайти к нему. Нужно обсудить переправку еще трех отрядов солдат, - обращается Боггс к помощнику.
Он достает из кармана небольшой ключ и подходит с ним ко мне. Через несколько секунд мои наручники падают на асфальт.
Джадд смотрит на меня с сомнением.
– Она под моим присмотром, - кивает ему Боггс.
Тот, ничего не сказав, заходит внутрь здания. Как только металлическая дверь с шумом закрывается, Боггс поворачивается ко мне.
– У вас полторы минуты, - тихо произносит он.
Смысл его слов доходит до меня, когда я чувствую, как теплые пальцы касаются моих запястий.