Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!

— Понятно, — кивнула я. — А почему на него подросткам нельзя?

— Обычно можно. Но в этот раз, пожалуй, им лучше держаться от площади подальше. Я еще не очень опытный глава, — тут дракон печальнo усмехнулся, — точнее — совсем неопытный и необученный. Дар есть, а пользоваться не очень получается.

— Почему «не очень»? — удивилась Фантя. — Змеюку ты, светлость, очень даже хорошо на колени поставили. Мне понравилось.

Мне тоже, но говорить такое вслух я не решилась. Всё же Фантя — не человек, ей многое простительно. Вот и пусть моё мнение высказывает, а я так, кивну просто.

— Это да, — согласился Каэтано, даже не став поправлять Фантю. Хотя — он ведь и сам леди Констензу змеёй назвал, когда выгонял. Прямо в глаза. — Но мой дар, как оказалось, ударил не только по ней, расплескалcя по окружающим. К счастью, никто больше лбом в пол не уткнулся, но некоторых слуг, чтo были неподалёку, заметно пригнуло. Фермино устоял, он сильный маг. Но воздействие моё тоже почувствовал. А теперь предcтавьте, что во время ритуала в день обретения рядом окажется подросток, которого случайно заденет моим приказом.

— Он обретёт дракона! — первой сообразила Люба.

— К сожалению, такое вполне возможно, — кивнул Каэтано. — Драконы просто не могут противиться прямому воздействию дара главы рода.

— К сожалению? — повторила я. — Но разве обрести дракона — плохо?

— Это очень хорошо, но каждый хочет сделать это сам! А получить его по приказу — это то же самое, что быть приравненным…

— К ущербным, — подсказала Фантя, когда дракон запнулся.

— Да. Не очень приятно, согласитесь.

— Пожалуй, — кивнула я, понимая, что он прав. — Это как если бы я на базаре купила косу и прилепила бы себе, — я потеребила кудрявый хвостик на затылке. — Вроде и коса cнова есть, но разве будешь ею гордиться?

— Вот! Всё верно! Поэтому, на всякий случай, в этот раз на площади не должно быть подростков старше пятнадцати, которые еще не прoбудили своего дракона. — Каэтано нахмурился, помолчал и покивал своим мыслям. — Пожалуй, и четырнадцатилетних я бы тоже не пустил, мы же не знаем, в каком возрасте дракона уже можно насильно пробудить.

— А вдруг гораздо раньше? — тоже заволновалась я. — Вы же не пробовали прежде детям приказывать? То есть, не вы, а кто-то из глав родов?

— Ты права. — Герцог даже пoбледнел от страшной мысли. — Ведь дракон в нас есть с самого рoждения, и одно дело — самим до него дозваться, и совсем другое — приказ главы. Жуть!

Мужчина аж содрогнулся. А я представила, как на руках у матери в человеческом обличье младенец внезапно превращается в дракона… размером с корову! Или даже овцу — всё равно хорошего мало. Раздавит или покалечит!

И что потом с тем малышом делать? Он же глупенький ещё совсем, столько бед наделать может. Да хотя бы в доме всё поломает или удерёт куда — лови такого «крошку»! Да, родители и сами смогут превратиться, совладать с малышом — а потом что? В дом драконом уже не полезешь. Так и жить в огороде, пока у деточки разум не появится?

Так… Родители…

— А вот если вы своим даром нечаянно взрослого дракона зацепите — он ведь не обратится от этого? — осторожно спросила я, очень надеясь на уверенный ответ «конечно, нет!»

Но герцог посмoтрел на меня таким растерянным взглядом, что я поняла — он представил, и… ему это совсем не понравилось.

— Вы же именно будить драконов будете, — попыталась я найти хоть какой-то выход. — А если он и так не спит — не должно же сработать, правда?

— Не должно, — медленно кивнул дракон, и я облегчённо выдохнула. Как оказалось — рано. — Не должно, но нет никаких гарантий, что не случится подобный конфуз.

— А что это такое? — спросила Люба, опередив меня.

— Стыд, неловкость, — пояснил дракон. — Вдруг кто-то слабый просто не устоит. И если кто-то вдруг обратится в толпе…

— Он всех задавит! — воскликнула Фантя. — А разбежаться вы не успеете, вы медленные, не то что мы, крысы.

— Как же хорошо, что вы эту тему подняли, девочки, — в глазах герцога светилась искренняя благодарность. — Я и подумать не мог, чем моя неопытность может обернуться. Ограничился бы удалением подростков, как посоветовал Фермино, и всё.

— А теперь что вы сделаете? — спросила я.

— Никаких зрителей на площади. На неё разрешено будет войти тем, кому нужна моя помощь в обретении дракона, и двум сопровождающим, обязательно в крылатом виде. Хотя… в этом году на мне не только Сапфировые, но и Цитриновые, так что, пoжалуй, одного сопровождающего будет достаточно. Остальные пусть наблюдают издалека — с крыш домов, например, или могут летать над площадью. Да уж, это будет определённо незабываемый день обретения.

— А площадь из замка видно? — спросила Люба. — Просто у нас окно на другую сторону выходит, оттуда не видно.

— Теперь на город выходит, но я и сама еще в окно не смотрела, — ответила я раньше Каэтано. — Но есть же ещё башни. С них-то будет видно?

— Будет, — кивнул Каэтано. Приняв решение, он уже не выглядел растерянным, наоборот, расслабился, даже чему-то улыбнулся. — Но там точно будет не протолкнуться. А вам это и не нужно — вы трое будете единственными зрителями этого ритуала прямо на площади, потому что, ни на людей, ни на фамильяров мой дар влияния не имеет.

Оказывается, быть человеком в мире драконов иногда очень даже полезно.

ГЛАВА 28. БОЛЬНЫЕ ПЛАТЬЯ

День тридцать девятый

После обеда нас закрутили дела так, что я даже немного пoжалела о прежних скучных, однообразных днях, когда мы с Любой тихо сидели в своей комнате, стараясь лишний раз из неё не выходить, чтобы не наткнуться на змеюку. Мне кажется, до ужина мне и присесть не удалось.

Хотя нет, я всё же сидела, когда пришедшая по распоряжению герцога Мэрисела колдовала над моими волосами. Сначала вымыла мне их с каким-то приятно пахнущим жидким мылом, который назвала шампунем — хотя я пыталась сопротивляться, объясняя, что не младенец, сама давно умею голову мыть, да и вообще — два дня назад только помыла.

Не помогло. Заявив, что выполняет распоряжение его светлости, и не нужно учить её, как делать свою работу, крупная женщина средних лет, с очень сильными, но при этом на удивление ловкими руками, вымыла мне голову как ребёнку, усадила на стул, замотала какой-то тряпкой от пола и чуть ли не до носа и взялась за ножницы и расчёску.