Нежеланная невеста, или Зимняя сказка в академии магии

Я гневно взглянула на принца.

— Главное, чтобы вы ни о чем не жалели, ваше высочество.

Он подошел еще ближе — все такой же высокий, яростный и холодный. От исходящей от него силы покалывало виски.

— А ты любишь говорить загадками, Изабелль Бертейл. Теперь пришло мое время говорить так. — Даррел положив ладони на мои плечи — без грубости, мягко и нежно. Такие прикосновения обычно предназначаются любимым девушкам… Меня от этого словно ледяной молнией пронзило, и сердце чуть из груди не вырвалось. Только огонь внутри не загасился — вспыхнул еще ярче.

Я хотела вырваться, но несмотря на обманчивую мягкость прикосновений, его руки с легкостью удержали меня. Даррел был сильным, очень сильным.

Он склонился ко мне.

— Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? — прошептал принц, втягивая носом воздух у моего виска и выдыхая его, обжигая мою щеку. — Отгадай. Что я хочу сейчас сделать?..

Даррел повернул свое лицо к моему. И в какой-то момент я решила, что он хочет поцеловать меня. Откуда-то я знала, что губы принца мягкие и настойчивые. И поняла, что от него приятно пахнет снегом, горькими сушенными травами и вереском. Так в моем понимании пахла сама зима — мороз, немного горечи и мед.

Я вдохнула этот запах и замерла, увидев перед собой заснеженную долину в морозный день, когда снег, легкий как перья, искрился под золотистым солнцем. Я словно летела и смотрела на долину с высоты, радуясь полету и свободе. А когда опустила глаза ниже, увидела тень под собой. Тень дракона.

Наваждение прошло в то же мгновение. Я зажмурилась, отгоняя от себя странные то ли видения, то ли фантазии, зная, что как только Даррел посмеет коснуться моих губ, я оттолкну его, а после запущу файерболлом. Уж их-то создавать я умею на отлично!

Наверное, он потом в порошок сотрет, но плевать. Никто не смеет прикасаться ко мне. Никто.

— Не смейте, — гневно прошептала я. Меня и тянуло к нему, и отталкивало одновременно, и это было странно и дико.

Он рассмеялся мне в лицо.

— О нет, глупая, это не то, о чем ты подумала. Я не целую других женщин, кроме своей. За твою дерзость я выпью до дна твою никчемную магию, — прошептал принц, не отрывая взгляда от моего лица. — Нарушу закон в третий раз и никто не посмеет осудить меня, раз я недостойный своего народа принц. Знаешь, как драконы пьют магию, Изабелль Бертейл?

Он склонился еще ниже и его дыхание обожгло мне щеку. На кончиках моих пальцев вот-вот должно было вспыхнуть пламя, готовое полететь в принца, но…

Не знаю, что произошло бы дальше, если бы нам не помешали.

— Оставь ее в покое, — раздался вдруг мужской голос. Низкий, чуть приглушенный. И смутно знакомый…

Даррел тотчас забыл обо мне — резко отстранился. И его взгляд, и мой, были устремлены на парня с платиновыми волосами до плеч. Того самого темного, который однажды приглашал меня на танец. Темного! Чернокнижника!

Парень, ни сколько не смущаясь, зашел в аудиторию, и уселся на последнюю парту, закинув ногу на ногу.

Принц медленно отстранился от меня, глядя на темного в упор, но тот не отводил от него глаз.

Повисла искрящаяся от напряжения тишина, полная ненависти и презрения.

Какое-то время принц и темный смотрели друг на друга. Взгляды их были тяжелыми, мрачными, полными непонятной мне решимости уничтожить друг друга. И я вдруг подумала, что если они сейчас начнут драться, то разнесут крыло. Поэтому сделала несколько шагов назад. На всякий случай.

— Здравствуй, кузен, — наконец, проронил Даррел.

— Здравствуй, — ответил тот.

Я едва рот не открыла от удивления. Кто бы мог подумать, что темный, который клеился ко мне, двоюродный брат принца! Наверняка какой-то высокородный, герцог или граф! Надо же, дурная темная кровь бывает и в таких семьях… А народ убеждали, что только в простых семьях такие, как он, рождаются. Снова ложь. Как и то, что принц идеален.

— Надо же, какая неожиданная встреча. Столь неожиданная, сколь и неприятная, — заметил Даррел.

— Не люблю с тобой соглашаться, но ты прав. Неприятная. Увидел тебя, и дурно стало, — согласно кивнул темный.

— А это я даже еще с тобой не разговаривал. Может быть, после беседы со мной тебе совсем станет, — мечтательно вздохнул Даррел. — А ты вырос. Подтянулся. Когда мы виделись в последний раз? Лет в четырнадцать или пятнадцать?

— В шестнадцать, если быть точными. На дне рождения Алианы. Помнится, я выкинул тебя из окна второго этажа в бассейн, — любезно напомнил темный. — Ты кричал, как девица, пока летел. Было очень смешно.

Не удержавшись, я хихикнула в кулак. Принц так на меня посмотрел, что я подавилась и закашлялась.

— Ты забыл добавить, дорогой кузен, что после этого я вморозил тебя в этот самый бассейн, превратив воду в лед, — заметил Даррел. — Ты забавно трепыхался и пищал.

— Вообще-то, я задыхался. Так странно — в нашей семье темный я, — коснулся линии подбородка его брат, — а боль всегда нравилось причинять тебе, светлому от ногтей до кончиков волос. Удивительный факт.

— Удивительный факт, что ты все еще жив, — сквозь зубы процедил принц. — Свет не бывает идеальным. К идеалу стремиться лишь тьма. Так говорил наш дед. Что ты тут делаешь, Эштан?

Эштан… Вот как его зовут. Это имя ему подходит. С древнемагического языка оно переводится как «полнолуние». Интересно, как переводится имя принца? Не припомню в учебнике по древнемагическому слово «козел». Оно в трактатах не использовалось.

— Учусь, — пожал плечами темный. — Скоро здесь начнется мой экзамен. А ты, я чувствую, банки в лабораторной побил? Все развлекаешься? Говорят, ты приехал искать невесту. Неужели твоя невеста — эта милая девушка?

Он кивнул в мою сторону, и я почему-то покраснела.

— Нет, конечно! — выкрикнула я. — Я не его невеста!

— Нет. Думай, что говоришь. И кому, — сказал Даррел брату с затаенной угрозой. Тот, впрочем, не испугался.

— Твоя заносчивость все еще с тобой. Как печально. Надеюсь, ты все же избавишься от нее и станешь нормальным.

— Таким, как ты, дорогой кузен? — уточнил Даррел.

— Таким как я лучше никому не быть. Особенно наследнику империи.

Темный легко спрыгнул со стола, вдруг подмигнул мне и повторил, не глядя на принца: