Нежеланная невеста, или Зимняя сказка в академии магии

Я больше никогда не должна встретиться с принцем Даррелом.

* * *

Едва только Белль зашла в нужную аудиторию, из воздуха материализовались две девушки. Одна — рыжеволосая, стройная, с россыпью веснушек по бледной коже и серыми холодными глазами. Другая — темноволосая, кареглазая, загорелая, с женственными формами и пухлыми губами.

Обе — в форме с эмблемой стихийного факультета. И обе — с недобрыми ухмылками на высокомерных лицах.

— Что это за девка? Лицо знакомое, — сказала рыжеволосая, пряча в карман пиджака артефакт временной невидимости, который был запрещен к применению в академии.

— С первого курса. Огневик. Ничего особенного, — ответила брюнетка. — Невысокородная, со слабым потенциалом, из обычной семьи. — По крайней мере, на наших встречах ее никогда не было. И в Клубе Избранных не состоит.

— Ясно. Очередная бездарная нищебродка. Зачем только принимают таких в академию? — прошипела рыжеволосая. — Обучают. Кормят. Платят стипендию. Никакой пользы для империи.

— Какая ты злая, Мэридит, — хихикнула брюнетка. — Нищеброды тоже хотят жить лучше. Папа говорит, что академия для таких единственный способ подняться.

— Да мне плевать на них, Кэрилл. Так, нужно узнать, кто она такая, раз находилась наедине с его высочеством. А потом ушла вместе с этим темным выродком.

— Вообще-то он тоже принц, — осторожно напомнила темноволосая Кэрилл. — Нужно осторожнее выражаться… Папа говорит, что и у стен есть уши.

— Да замолчи ты со своим папой! — прикрикнула на нее рыжеволосая Мэридит. Она была раздражена — собирать информацию на какую-то непонятную нищебродку было почти унизительно. Но раз им сказали, что это нужно сделать, они сделают. Иначе и из Клуба Избранных вылететь могут. Если не подчиняться.

— Ты узнай о ней в деканате у своего родственника, — велела Мэридит. — Имя, дату рождения, оценки — все, что сможешь. А я свяжусь с отцом и попрошу узнать все о ее семье. Может быть, она и не просто нищебродка, раз два принца общались сегодня с ней…

Глава 7

Экзамен по стихийной трансформации наша группа сдавала вместе. Магистр Эварт Бейлс последним зашел в аудиторию, приказал занять места, а сам встал за кафедру, оглядывая нас внимательным цепким взглядом. Ему было чуть за тридцать, однако, магистр Эварт славился жестким нравом. Строгий, педантичный, саркастичный — он умел удерживать внимание аудитории и не терпел шума и беспорядка. Адептки часто влюблялись в мужчин-преподавателей его возраста, однако магистр Эварт был исключением, несмотря на то, что был хорош собой. Высокий, крепко сложенный, с резкими чертами лица и длинными медными волосами, собранными в низкий хвост. Глаза у него были темными, почти черными, и казалось, что от них ничему невозможно укрыться.

Он раздал теоретические вопросы и дал ровно час, чтобы мы написали ответы — перевернул песочные часы и велел не отвекаться. С учетом того, что вопросов было тридцать (две минуты на один вопрос!), времени едва хватило. Я судорожно дописывала ответ на последний вопрос, когда в песочных часах упала последняя песчинка, и магистр Бейлс объявил, что пора сдавать работы. Никто правда, сдавать их не торопился — все судорожно скрипели перьями. Тогда магистр со скучающим видом пошел вдоль парт и стал буквально вырывать листки бумаги. Я не успела закончить последнее предложение, когда эта участь постигла и меня.

— Время вышло, адептка Бертейл, — услышала я тихий, но властный голос преподавателя над своей головой.

— Я там слово не дописала, магистр Бейлс! — взмолилась я.

— Вы меня не услышали? Время вышло, — повторил он строго, листик не вернул и пошел дальше по ряду, собирая ответы. Изредка магистр Бейлс нехорошо качал головой. Наверняка остался недоволен результатами, которые мельком увидел. Впрочем, он всегда был недовольным. Похвала из его уст звучала крайне редко, зато он постоянно ставил адептов в тупик своими вопросами и сарказмом.

Перед тем, как начать практическую часть, магистр Бейлс с нескрываемым удовольствием выгнал двух адептов, которые списывали. Обычно он делал это сразу, как только замечал, и лишь самые смелые или же глупые списывали у него на экзаменах и зачетах. Однако в этот раз магистр Бейлс дал списывающим ложную надежду на то, что у них все прокатило. А после, явно наслаждаясь, ровным голосом попросил покинуть аудиторию.

— Пересдача будет тридцатого, — напоследок сказал он им. — Жду вас с огромным нетерпением. А теперь вон.

Одногруппники покорно ушли, а мы остались. Атмосфера на экзамене царила тяжелая — магистра Бейлса боялись. Мне тоже было не по себе — как после такой встречи сдать экзамен? Представляю, что скажет мне преподаватель, когда я продемонстрирую ему свои унылые навыки.

— На будущее — не смейте списывать. И у меня, и у других преподавателей. Если вы думаете, что мы ничего не замечаем, то у меня для вас плохие новости, — продолжал магистр Бейлс. — Относительно вашей сообразительности, разумеется. Итак, приступим к практической части экзамена. Сейчас вы начнете выходить ко мне по списку и станете демонстрировать свои невероятные, — тут магистр Бейлс позволил себя усмехнуться, — возможности в освоении стихийной трансформации. Напомню, чтобы сдать экзамен и не вылететь из академии, вы должны получить не менее пятнадцати баллов за практическую и теоретическую части в совокупности. Финальная оценка за экзамен будет зависеть от таких факторов, как посещение моих занятий, активность, оценок за домашнюю работу и курсовую. Все понятно, вопросы есть?

Мы дружно помотали головами — у нас редко были вопросы к магистру Бейлсу. И тот, удовлетворенно обведя нас взглядом, вызвал Мэл Аспер, первую в списке. Моя фамилия значилась через одного человека, и я превратилась в натянутую стрелу.

Так, пятнадцать баллов… По крайней мере, девять из десяти я заработаю на теоретической части — не даром же я учила ее. Значит, на практической мне нужно набрать хотя бы шесть. То есть, хоть как-то продемонстрировать свои умения. Или семь — если я получу за теорию восемь баллов. Но это нереально…

Когда подошла моя очередь, я на ватных ногах направилась к профессору и встала перед его столом.

— Ну что, адептка Бертейл, вы готовы? — спросил магистр Бэйлс, глядя на меня с прищуром. Он помнил о моих проблемах в трансформации. И, кажется, заранее знал, что отправит меня на пересдачу.

— Готова, магистр Бейлс, — пискнула я.

— Уверен, за теорию вы получите одну из высших оценок. Но вам так же необходимо продемонстрировать ваши умения на практике. Вы работали с концентрацией? С самоконтролем?

Вспомнив, как поддавшись вспышке гнева из-за Даррела, я кивнула:

— Работала.

— Ну что же, демонстрируйте ваши умения. Надеюсь, вы поразите меня. — В его голосе послышалась усмешка.

Ну а что я? Я взяла и поразила. Надеюсь, в самое сердце.

Профессор Бейлс со скучающим видом начал давать мне задания. Сначала простейшие — вызвать свой внутренний огонь, поменять его цвет или температуру, сделать больше и меньше, заставить перемещаться. Потом посложнее — нужно было поджечь то «вон ту занавеску», или спичку в его руках, не обжигая кожи, что у меня получилось на отлично.