Нежная

Я грустно улыбнулась от такого сравнения – он умудрился найти что-то общее между мной и женщиной, которая построила бизнес, купила квартиру и прошла на самом сложном уровне ту игру, которую я не могла пройти на самом простом. Я видела её имя в таблице рекордов, и помнила её лицо, когда мы смотрели квартиру – она выглядела как леди-босс, на неё скорее была похожа Роксана или Карина, но точно не я. Я вздохнула и ответила с шутливым видом:

– Я не сильная и независимая. У меня даже кота нет.

Он усмехнулся:

– Ты гораздо сильнее, чем кажешься, и намного сильнее, чем сама о себе думаешь. Но я рад, что распиаренный образ бизнес-леди тебя не привлекает.

– Не привлекает. Всё, что связано со словом "бизнес" меня не привлекает, это слишком сложно и ответственно. Я рада, что у меня есть возможность работать "на дядю", который все проблемы решит за меня, а я буду просто выполнять обязанности по расписанию.

ВэВэ изобразил суровое лицо и медленно кивнул:

– Дядя всё решит. И дядя требует тебя вот сюда, – он развернул свой стул боком, указал мне на свои колени, я встала, подошла и тихонько туда уселась, не поднимая головы, и тихонько себе радуясь где-то очень глубоко внутри. Он обнял меня, поцеловал в щёку и тихо сказал: – Отношения тоже бизнес, Анечка. Их тоже надо строить, и в них тоже можно обанкротиться. А здоровые отношения – это когда хотя бы один из двоих психически здоров, не слишком сильно травмирован и имеет опыт нормальных отношений в семье, чтобы вытащить и научить второго. А когда оба такие, вроде нас, то это очень печальная история, им без посторонней помощи не разобраться. Наверное. Я ещё не заморачивался этими вопросами, но я займусь. А ты будешь слушаться и делать всё, что я скажу, а что скажу не делать – делать не будешь. Идёт?

– Хорошо. С чего начнём?

– Давай ты не будешь мне врать. Даже в мелочах.

Я посмотрела на него с намёком на то, что кое-кто здесь слегка обнаглел, он улыбнулся с таким видом, как будто точно знает, кто именно, но ни о чём не жалеет:

– Я понимаю, что не моей корове об этом мычать, но это была ложь во спасение, она была один раз. Никто не пострадал, я уже извинился, и я надеюсь, что это не повторится никогда, если всё будет хорошо. Кроме этого одного раза, я тебе никогда не врал.

– Я тоже тебе не вру.

– И я хочу, чтобы ты не молчала, если что-то не так.

– С этим сложнее.

– Но ты будешь пытаться?

– Я постараюсь.

– И давай ты ещё будешь принимать всё, что я тебе даю.

– Тут вообще сложно.

– Почему?

– Потому что меня всю жизнь убеждали в том, что я – сплошной источник растрат, нищеты и разочарования. Поэтому всё, что мне дают, надо беречь, экономить и бесконечно ценить, чувствуя себя должной по гроб жизни даже за крошку хлеба, даже если я её не просила, и даже если она мне не нравится и доставляет одни проблемы. Никого не волнует, что мне нравится и какие у меня проблемы, я всё должна принимать, изображать дикую радость, и потом отрабатывать в десятикратном размере. А так как я бестолковая и криворукая, то отработать я никогда не смогу, поэтому мне должно быть стыдно, всегда. Ну и… мне стыдно. Всегда. И если у меня есть возможность что-то не принимать, то я прикладываю все усилия, чтобы не принимать. Так меньше стыдно.

Он медленно вздохнул, как будто многое мог бы сказать, но решил это всё оставить при себе.

– М-да. "Всю жизнь"? Тебе сколько, двадцать?

– Двадцать один скоро будет.

– Ты проживёшь ещё минимум лет шестьдесят. Если начнёшь переучиваться прямо сейчас, то больше половины жизни проживёшь гораздо приятнее. А если не начнёшь прямо сейчас, то будешь просто терять время, а потом всё равно начнёшь переучиваться, когда осознаешь, что переученной быть приятнее.

Я кивнула:

– Логично.

"Вот только логика внутри моей головы не работает, там другие законы, прости."

Я не стала об этом говорить, ВэВэ продолжил рассуждать логически:

– Я вообще умный. Обращайся, если надо что-то просчитать – мой нереально мощный мозг в твоём распоряжении.

У меня появилось подозрение, что мои недоговорки он каким-то образом понял, но решил не заострять на них внимание. Я тоже решила этого не делать, обняла его и прошептала на ухо:

– А что ещё в моём распоряжении?

– А что тебе хочется?

– Мне хочется всё. Но начать можно с чего-нибудь маленького, хоть с вот этого вот интересного места… – я говорила медленно и приближалась губами к его шее, было там одно специальное место, которое превращало директора в маленького мальчика, который вопит и убегает, но от меня всё равно не скрыться.

– Аня…

Я не ответила, я по его голосу чувствовала, что правильное место уже начало работать. Он каждый раз сопротивлялся до последнего, но в итоге всегда проигрывал и вопил, я это предчувствовала, восхитительное было ощущение. В идеале, специальное место надо было кусать, но я на него сначала дышала, потом трогала языком и дышала на влажную кожу, которая сразу же покрывалась мурашками, а потом уже, медленно и мягко, бралась за нужное место зубами. Он знал, что сейчас будет, я видела, что знал.

– Аня… Это очень щекотно. Очень, я сейчас буду… Аня! Что ты делаешь?

Я изобразила невинный тон, в котором невинности ни капли:

– Пытаюсь снять стресс.

– Это… отличное решение, – он обнял меня по-другому, тем особым образом, который не оставлял сомнений в серьёзности его намерений. – Какая ты умная. И предприимчивая. Из тебя выйдет отличный менеджер. Ты вернула деловой костюм, да?

– Да.

– Жаль.

– Хочешь, я новый куплю?

– За мои деньги?

– Тебя это возбуждает?

– О, да. Расскажи мне, как ты медленно вытаскиваешь мою карту из своего кошелька и плотно прижимаешь к считывателю.

– Плотно?

– Очень плотно.

Я прикусила его ухо и медленно прошептала:

– Я медленно… достаю твою карту… и кладу обратно.

Он возмущённо фыркнул:

– Очень смешно.

Я рассмеялась и пожала плечами:

– Прости. Не так быстро.

Он опять фыркнул, делая вид, что страшно возмущён, и я за это сейчас заплачу, стал расстёгивать мою рубашку. Но на второй пуговице перестал – у него зазвонил телефон. Мой телефон, лежащий на столе, зазвонил тоже, мы оба рассмеялись, посмотрели друг на друга, он сказал:

– Мне надо ответить.

Я встала с него и пошла на своё место, он достал телефон и пошёл в свою комнату, а я взяла свой – звонила Карина. Эффект волшебной ауры Великого ещё был при мне, так что я не испугалась и не напряглась, а просто взяла трубку и сказала:

– Алло?

– Ань, у тебя всё нормально?

Её тон не предвещал ничего хорошего, я вдохнула поглубже, чтобы собраться с силами и ответить ей максимально полно на её вопрос, но ей не нужен был мой ответ, она просто продолжила говорить:

– Ты представляешь, чего мне стоило устроить твоё собеседование? Ты всё сделала идеально, ты всем понравилась, тебя выбрали из двадцати шести кандидатов. Блин, двадцати шести! И что делает Аня? Аня просто не приходит! Отличный план, аплодисменты! Ты представляешь себе, сколько людей готовы на всё, чтобы получить это место?

– Двадцать шесть?

– Гораздо больше! У них сотни резюме на эту вакансию, их кадровичка моя подруга, она мне присылала фото тех гор резюме, которые им шлют. Тебе невероятно повезло, что тебя выбрали. Что, блин, с тобой не так?