Незримое
Шрифт:
– Думаешь, отстанут? – спросила я.
– Беру удар на себя. Собирайся, лети к своему майору, а я пойду родню отвлекать. Скажу бабушке, что согласна осесть в Питере – и пока она будет исполнять ритуальный танец древних майя, ты успеешь всю преступность искоренить.
Я в этом сильно сомневалась, но в душ потопала. А когда вышла, Дашки уже не было, зато на столе лежало пламенное послание от нее. Крупные, сильно заваленные влево буквы гласили:
«Советую заглянуть в библиотеку на Ленина, в каком-то там ДК. Спроси неотредактированный сборник сказок Иеремии Ту. Я звонила, он у них есть. Если про этих
P.S. Накрасься ты уже, кого-нибудь великого ради. Женщина ты, или где».
Ну и тушь и губная помада, что, собственно, придавливали записку к столу, были красноречивее всяких слов.
* * *
Девятнадцатый филиал библиотеки имени Лермонтова встретил меня безрадостно – пустыми залами и жующей жвачку коротко стриженой девицей лет двадцати, что при виде нежданного посетителя скривилась, но приготовилась внимать.
– День добрый, – попыталась проявить вежливость я. – Вам сегодня звонили по поводу неотредактированного сборника сказок Иеремии Ту…
И умолкла. Обычно в этом месте человек понимал, что от него требуется, но девица то ли оказалась особо незамутненной, то ли решила надо мной поиздеваться.
– Ну, звонили, – протянула она, не прекращая жевать.
– Вы сказали, что сборник здесь есть, – вновь подтолкнула я.
– Ну, есть.
– И как бы мне его увидеть?
– Дать паспорт, сто рублей за бланк и заполнить анкету, – промямлила все-таки незамутненная дева.
– Прекрасно.
Надо отдать ей должное, работала библиотекарша быстро и четко – не то что некоторые старушки, на которых я столько раз натыкалась в госструктурах. Те на компьютеры по прежнему смотрят как на врагов народа, а стоит курсору перескочить на соседнюю строчку, тут же орут «Витя!» или там «Петя!», чтобы некий сисадмин срочно «вернул все, как было».
Тяжела работа сисадмин…
Так что есть в молодости сотрудников некоторые плюсы. Хотя вежливость и образованность в их число, очевидно, не входят.
– А че там за сказки-то? – прочвакала девица, на бейдже которой значилось величественное «Курицына Адель Петровна, библиотекарь». – С трешачком или как?
Мы уже прошли в дальнюю секцию читального зала, специально отведенную под околомагическую литературу.
– С трешачком, – наобум ответила я, понятия не имея, о чем писал этот Иеремия.
– Крутота… Надо будет позырить.
Открыв застекленный шкаф висящим на шее ключом, Адель Петровна выудила оттуда толстенный том в типичном для старых книг кожаном переплете и водрузила его на самый дальний стол.
– Читать только за этим столом, – неожиданно строго произнесла она. – Тут защита стоит, а то мало ли… у нас тут одна книжка пацана мелкого обклевала, чуть не посадили всех к чертям.
– Обклевала? – опешила я.
– Долгая история, – отмахнулась Адель Петровна. – Короче, читать тут, страницы не выдергивать… Хотя некоторые пытались без особого успеха. Но все равно не надо. Как закончишь – подойди, я сама все уберу.
– А сфотографировать страницы можно, если вдруг? – Я помахала телефоном.
– Это на здоровье, хоть видео снимай и на ютуб выкладывай. Ну все… не скучай тут… Потом расскажешь, какая сказочка самая трешовая.
Кивнув и дождавшись, когда она уйдет, я уставилась на талмуд и загрустила. Сколько ж там сказок в этой неотредактированной версии? И как найти упоминание неких братьев, о
которых ни черта вообще не известно, кроме способности что-то прятать и что-то проявлять?Впрочем, если просто сверлить книгу глазами и рефлексировать, эффекта точно не будет, так что я со вздохом ее открыла.
Форзац оказался красочным и несколько абстрактным. Рисунок, словно какая-нибудь фреска Боттичелли, вместил кучу народа самых разных форм и размеров на фоне скалистых гор, над которыми кружили всякие крылатые твари. Среди толпы на переднем плане я узнала и своего нового знакомца птицелова, и домовых, о которых уже лет сто никто ничего не слышал, и светлячек – ночных дев, соблазняющих заплутавших путников…
В общем, многие тут собрались. Я и не ведала, что истории о некоторых существах берут свое начало в сказках Иеремии Ту.
Далее шла пара страниц с надписями на непонятном языке, а потом – ура-ура! – содержание. Страницы, кстати, на ощупь и на вид казались гладкими и новенькими, что противоречило и древнему переплету, и картинке, явно не отпечатанной, а нарисованной специально для этого тома. Либо «внутренности» вставили сюда уже позже, либо книга сама себя защищает от устаревания, что вполне логично и привычно.
Не будь защиты, ее б, наверное, в каком-нибудь защищенном подвале хранили, а читателей подпускали только за бешеные деньги и в перчатках.
Подумав, что раз перчатки мне не вручили, то трогать можно, я пробежалась пальцем по названиям сказок, выстроенным ровным столбиком, ничего толком не поняла и начала сначала.
Похоронная история............................5
Птицелов и мертвая дева..................12
Огоньки во мраке бездны...................27
Да уж, очень позитивные сказки. Надеюсь, в «отредактированной» версии и названия не такие жуткие. Зато хоть библиотекарше не соврала про трешачок.
Королевские сны................................40
Зови меня драконом…........................46
Отмеченная Самим Шуи...................51
Незримое..............................................65
Дальше я читать не стала, быстро пролистала книгу на шестьдесят пятую страницу и впилась глазами в текст.
* * *
Из библиотеки я выходила в странном состоянии прострации – даже не помню, сказала ли что-нибудь Адель Петровне на прощание – и в нем же доплыла до ближайшей кофейни, где и устроилась в углу, дабы обдумать полученную информацию.
Было ее немного, ибо сказка под относительно милым и безобидным (в сравнении с остальными) названием «Незримое» оказалась в итоге совсем о другом, но выловить в ней нужное все же удалось.
Итак, Ковальчук был прав, когда говорил Дашке, мол, братья – это не люди, а некие парные предметы. Собственно, и создала их пара – семейная.
Как я поняла, эти супруги любили подурачиться и поспорить, и однажды муженек заявил, будто сможет смагичить так, что никто из их братии ничего не увидит и не поймет. Жена спор приняла, но ведь мешать ей никто не запрещал, так что, пока он корпел над артефактом, скрывающим магический след даже от магов, она сотворила полную тому противоположность – артефакт, проявляющий все скрытое.