Никаких принцесс

– Фиалка, - глядя на меня, говорит мама.
– Фиалка всегда будет твоим счастливым цветком. Повернись.

Ткань окутывает, превращаясь в громадную перевёрнутую фиалку. Пять тёмно-синих, под цвет моих глаз, лепестков расходятся от бёдер, а лиф украшают всё те же фиалки, только темнее и с ребристыми, точно рюш, краями.

– Хорошо, - решает мама.
– Но вот ещё...

«Ещё» венок из фиалок ложится на мою голову - просто, но изысканно. Маленькая корона.

А я только малодушно радуюсь, что эти цветы молчат. Но Роз как-то говорила, что фиалки вообще не разговорчивы...

– Никому не позволяй заплетать тебе волосы, - предупреждает мама.
– Они должны быть распущены. Так ты сильнее.

– Но они же мешаются...

– Потерпишь.

Моя мама, королева, легкомысленно относится к моим жалобам давным-давно. Наверное, ей так проще. Так проще и мне: до недавнего времени она совсем не лезла в мою жизнь.

Но я всегда знаю, если мне действительно, по-настоящему нужна будет помощь: мама сделает всё, чтобы помочь. А ещё - на самом деле под этим флером и легкомыслием, и забывчивостью (она давно уже не поздравляет меня с днём рождения и с Новым годом тоже) мама всё та же прекрасная, милая женщина-видение из моих детских снов, певшая мне колыбельную. Просто - незнакомка. Как и я для неё.

– Миледи, - Ромион, видно, решил, что раз с эльфийским послом завтрак не задался, так стоит наверстать его с королевой фей. Во всяком случае, нас ждёт накрытый стол в столовой через три комнаты от купальни. Богато и изысканно: золото, тончайший фарфор, серебро и хрусталь...
– Позвольте пригласить вас...

Они всё-таки мамой одного роста, с усмешкой замечаю я, садясь за стол. Ох, да что ж это - Ромион превзошёл себя: он не только раздаёт нам обеим комплименты, он ещё и приказал положить по десять вилок вокруг наших тарелок. Зачем? Даже отец Роз подобным излишеством не страдает...

Но мама, конечно, знает, как и когда пользоваться каждым прибором - чего не скажешь обо мне. Понятия не имею, кто как, а я всё ещё чувствую себя, как красивая дылда, нарядившаяся в цветок. В общем, не в своей тарелке.

Хорошо хоть, в разговоре участвовать не приходится: мама с Ромионом обсуждают какой-то экспорт, отчего мама нехорошо щурится, а Ромион краснеет, но продолжает любезничать. Я же гоняю по тарелке листик салата... Пока эта идиллия не разбивается с грохотом - от открывшейся двери.

Всё ещё слегка помятый, с перевязанными запястьями, в комнату влетает (именно так) Дамиан.

– Полдворца вас найти не мог!

Ромион тут же встаёт, делая Дамиану знаки вести себя прилично.

– Ваше Величество, могу я представить моего брата?..

Дамиан кланяется, не отрывая восторженного взгляда от меня. Я облегчённо улыбаюсь. Вот кто меня спасёт!..

– Конечно, я знаю человека, расколдовавшего мою Виолу, - сдержанно говорит мама, подавая Дамиану руку для поцелуя.

– Мам, - начинаю я, - вообще-то мы с Дамианом любим друг друга и...
– «и ты могла бы быть с ним потеплее», но это я сказать не успеваю.

– Помолчи, Виола.

Я обиженно замолкаю, а Дамиан - ура!
– садится рядом со мной. И тут же шепчет:

– Виола, ты прекрасна!

– Я тут чуть не умерла от скуки, - шепчу я в ответ.

– Слушай, сколько обычно длятся эти завтраки? Я хочу отсюда сбежать, - тут Ромион больно пинает меня под столом, и я понимаю, что ещё чуть-чуть придётся потерпеть.

Дамиан вздыхает, но тут же снова улыбается.

– Виола, насчёт той суккубы...

– А, успокойся, всё я понимаю, - тоже улыбаюсь я.
– Весело же было, нет? Кстати, что там с кровью? Мне кажется, твои... ну, остальные в этой общаге тебя боятся. Ты уже не первый раз...

– Виола.

Я поднимаю взгляд на маму.

– Я только что говорила Его Величеству, что эти апартаменты прекрасны.

– Я ему тоже кое-что скажу, когда ты уйдёшь, - бурчу я, но так, что Ромион слышит. И снова пинается.

– Виола, - щурится мама, - я также сказала, что твой портал должен был открыться в Ниммерии, а вовсе не здесь.

– Это где?
– Да, с картой этого мира у меня до сих проблемы.

– Зачем в Ниммерии?
– в унисон мне спрашивает Дамиан, получает свою порцию «того взгляда» от мамы. И от брата тоже - дотянуться до него ногой Ромион не может.

Мама изящно отставляет кубок с нетронутым вином и смотрит только на меня.

– Ты должна мне помочь.

Хм, как-то не так я представляла тот момент, когда мама попросит меня о помощи... Хорошо, я никак этот момент не представляла. Он невозможен.

– Ты уже доказала, что можешь работать со смертельными проклятьями, - мама взглядом показывает на Ромиона.
– Теперь я хочу убедиться, что ты так же можешь выполнять роль доброй волшебницы.

Я тоже на всякий случай отставляю в сторону бокал с соком. Поперхнуться сейчас будет... невежливо.

– Кого?

– Виола, ты, конечно, знаешь, чем занимаются феи, - ледяным голосом говорит мама, пронзая меня взглядом.

– Откуда?
– фыркаю я.
– Я думала, вы с цветка на цветок летаете.

– Целый день?
– невероятно, но мамин голос стал ещё холоднее.

– Именно.

– Ваше Величество, - неожиданно приходит мне на помощь Ромион, - но роль доброй волшебницы ведь исполняют только рабочие феи.

Рабочие... феи? Такие действительно существуют?

А потом я вспоминаю фей из «Спящей красавицы» и у меня появляется неприятное подозрение... Мне же не нужно ехать на крестины? Нет? Не нужно? Ненавижу младенцев!

Мама, тем временем ответив Ромиону, что феи работают все - независимо от титула, снова смотрит на меня.

– Виола, ты должна помочь принцу Ниммерии.

Ромион хмыкает, а Дамиан замирает, крепко сжимая рукоять ножа.

– И как я должна ему помочь?

Мама пожимает плечами.

– В этом и испытание. Фея всегда знает сама, как помочь. Это наша работа.

– Мама...

– Дочь!

– Ваше Величество, давайте я покажу вам наши сады! Уверен, они вам понравятся!
– объявляет Ромион, вставая.

– Благодарю, - холодно откликается мама.
– Вы посмотрите их сами. И прихватите с собой, пожалуйста, вашего брата. Я должна поговорить с Виолой. Если это возможно, наедине.