Никаких принцесс

– Мам, а если он не захочет за мной ухаживать?

Мама смеётся.

– Виола! Ну что ты, как это - не захочет? Любой захочет...

Да, я помню, как они за мной, как за Рапунцель теперь, неслись до школьного мужского общежития. И по школе тоже...

– Мам, это же чары. Это не настоящее.

– Глупости, Виола. Глупости. И любой здесь будет рад тебе услужить отнюдь не из-за чар. Они знают, как себя вести, не переживай. Я лично отобрала тебе десять милых красивых мальчиков, они тебе понравятся...

На этом месте мне становится нехорошо.

– А если они мне не понравятся? Или я им?

– Ты - им? Невозможно. Они - тебе? Заменим другими.

Я уже представляю, как мама перебирает всех парней в округе, и ни один из них не может меня вынести. Потом парни кончаются, бабушка делает свою обычную мину и говорит...

– Виола, дорогая, не думай о плохом. Я не знаю, что за отношения были у тебя с тем демонологом, но нормальные юноши только рады за тобой ухаживать. Уж поверь мне.

– Что ж ты тогда сбежала от них, когда была на моём месте?
– не выдерживаю я.

Мама усмехается.

– Потому что была юной и глупой. Потому что мне никто не нравился, и я думала, что там, где я привыкла жить - во внешнем мире... Или даже в другом... Мужчины лучше. Виола, пользуйся ими - вот тебе мой совет. Роди дочь - когда придёт время. Дай им сделать тебя счастливой. И всё. Не позволяй себе влюбляться - фея не должна любить самозабвенно кого-то одного. Иначе другим её любви не достанется...

Я привычно пропускаю лекцию мимо ушей и с ужасом представляю, что мне делать с этими десятью «милыми мальчиками»?

– Не бойся, Виола, они не станут навязываться, - говорит мама.
– Идём, тебе лучше отдохнуть.

Не станут навязываться? Ну да. Не знаю, как отличить выбранного мне мальчика от обычного слуги, но... Я же говорила, во дворце невозможно остаться одной. Стоит только маме отвести меня в мою «беседку», как тут же просто роем появляется толпа юношей - я их даже рассмотреть не успеваю - готовых сделать со мной всё, что угодно, лишь бы я улыбалась.

Меня пугает такое количество народа в моей зоне комфорта. Пугает и злит. Попытки им нагрубить проваливаются: им плевать. Кажется, если я решу снова разбить стул, они и не заметят.

Тогда я прошу найти мою подругу - Рапунцель появляется и... Спасает меня, как принц на сияющем белом скакуне. Она тут же переключает внимание всех на себя, по крайней мере, на какое-то время. А я успеваю сбежать.

В Садах есть укромные уголки - это я помню ещё по опыту десятилетней давности. Если сбежать удалось - спрятаться можно. Ненадолго, потом нужно перепрятываться - но можно.

Я углубляюсь в сады всё дальше и дальше от дворца и вечер встречаю вся в золотой пыльце (кстати, кожа от неё больше не зудит - и прекрасно), с рассечёнными коленками, порванной курткой и аж пятью венками от висп. Полагаю, такая принцесса, а уж тем более фея, как я, может присниться разве что в страшном сне.

До заката мне удаётся остаться незамеченной. Я лежу в траве, среди цветов, слушаю, как гудят виспы и нормальные пчёлы, стрекочут кузнечики, время от времени проваливаюсь в дрёму, где не надо думать, что я жестокая ужасная женщина, нагрубила бедному парню, который меня очень любит, и разбила ему сердце. В общем, совесть молчит, и я пытаюсь заснуть - когда мне на грудь вдруг с размаху падает маленький, но неожиданно тяжёлый белый кролик.

Падает, прижимает уши и дрожит.

– Привет, - добродушно говорю я. Кролик топчется по моей груди, ловит взгляд.

Где-то я его уже видела...

– Куда ты бежал?
– продолжаю я, почти ожидая, что он сейчас достанет карманные часы и посмотрит время.

Кролик прижимает уши к голове ещё сильнее, а взгляд становится умоляющим.

– За тобой кто-то плохой гнался?
– предполагаю я. Глупости, в Садах хищники все сплошь добрые и травоядные. Поэтому, бедняги, давно уже мигрировали в соседние эльфийские леса.

Кролик кивает. По-человечески. И начинает скрести лапкой по моей рваной куртке.

– Эй-эй, аккуратнее! Ладно, не бойся, - я сажусь и подхватываю пушистика на руки, - я тебя в обиду не дам.

Кролик всё равно дрожит и прядёт ушами - я понимаю почему. Сквозь кусты роз к нам кто-то ломится. Громко так - я представляю себе слона. Сейчас затопчет нафиг.

Но лично я ломиться сквозь розы - а они колючие вообще-то, - чтобы сбежать, не собираюсь, поэтому просто встаю, баюкая кролика на груди. И, прямо как герой, смело заявляю:

– Не бойся, сейчас разберёмся.

Да, я ожидала увидеть слона. Слона, с хоботом и ушами, как у Дамбо. Мне просто было сложно представить, что сквозь кусты с таким треском будет продираться... юноша.

– Это мой кролик, - тут же заявляет он, замечая меня. И убирает за спину что-то вроде серебряного короткого жезла.
– Отдай.

Бедный кролик закрывает лапками глаза, и я, спрятав его под курткой, вежливо говорю:

– Какой кролик?

– Тот, которого ты только что спрятала, - недружелюбно отвечает парень.
– Верни сейчас же.

Разбежалась!

– И что ты с ним сделаешь?

Парень подходит ко мне почти вплотную - мы оба при этом не отрываем взгляда от моей груди. То есть, кролика, конечно.

– Сварю и съем!
– раздражённо бросает парень.
– Я предупреждал тебя сидеть смирно!
– Это он кролику?
– А ну отдай!
– А вот это уже мне.

Я уворачиваюсь.

– Не-а. Я за Гринпис. Ищи себе другого кролика.

Минут пять мы ещё распугиваем виспов, бегая друг от друга по пятачку полянки - потом я шагаю на тропу сквозь розы, которую этот любитель кроликов проложил, пока ко мне шёл.

– Ты кто такая?
– интересуется он вдруг.

Самое время знакомиться, конечно.

– Герой я, - фыркаю, прижимая кролика к груди сильнее.
– Спасаю невинно обиженных направо и налево. От таких, как ты.

Юноша вздыхает и неожиданно улыбается. А мне вдруг кажется, что зашедшее солнышко решило выглянуть из-за горизонта и посветить ещё немного - настолько у него яркая улыбка.

– Я Туан. Извини, фея, просто этот кролик - всё, что осталось мне от дома.

Бездомный, значит. Прелесть. Тащат феи к себе всякую...