Никакого реала

— Ну да, тебе…

— Все, тише, — примиряюще произнес Север, видя, что девушка снова готова взорваться, но прист, к счастью, лишь тяжко, глубоко вздохнула. Вот уж когда он действительно почувствовал себя многодетным отцом. — Мы все на нервах. Главное, с князем ничего не случится, Змей за ним присмотрит. А заодно узнает, что там в замке происходит.

— Так это ты его оставил? — удивилась Лана.

— Нет, он сам предложил такой план. А нам лучше вернуться в таверну и подождать. Кстати, там должны быть личные комнаты.

Лучник хотел возразить, что времени прохлаждаться нет, но понял, что ничего другого предложить не может. Черт с ним, адреналин, подхлестывающий к активным действиям, уже спал, он сам был не против вытянуть ноги на мягкой постели. К тому же, личная зона всегда и во всех играх оставалась безопасным местом, где с ними не могло ничего случиться: не могли обокрасть, убить, даже другой игрок не имел права войти без приглашения — устного или держась за руку. И уж конечно их не могли… сжечь.

Март застыл, приоткрыв рот, перед объятой огнем таверной, где они останавливались пару часов назад. Языки пламени радостно скакали по уже полуобвалившимся деревянным стенам, и на втором этаже явственно проглядывалось нетронутое пространство, будто огороженное чуть замутненным стеклом, куда пожар не мог пробраться. Их комнаты. Интересно, смогли бы они покинуть их, лишившись двери?

— Этот пироман-недоучка второй раз лишил меня ванны, — постаравшись разбавить напряжение шуткой, возмутилась Лана. — Теперь ему точно не жить!

Ее слова прервало приглушенное ржание, и лучник встрепенулся, вспомнив про их скакунов, что остались в соседней конюшне, куда уже перекинулось пламя.

— Не глупи! — прочитав его мысли, выкрикнула Лана, но Март, отодрав от плеча упиравшуюся кошку, уже всучил ее сестре и кинулся в огонь. — Дурак… — обреченно вздохнула девушка.

— Я тоже так орал? — послышался голос Севера. И еще какое-то тихое мурчание.

— Нет, куда страшнее, — прерывистый вздох, будто девушка, вспомнив, передернула плечами.

— Я вас оставлю.

Тихо хлопнула дверь, что-то мокрое, теплое и шершавое коснулось щеки, заставив Марта наконец открыть глаза. Он лежал на кровати в небольшой комнатке, рядом сидела Лана, а на соседней подушке примостилась Зефирка, осторожно лизавшая его лицо.

— Я умер? — от первых же слов горло задрало так, что парень надолго закашлялся.

— Реснулся, — поправила Лана. — Как всегда.

По спине прошел озноб, зубы стукнули по стеклу стакана с водой, что ему подала сестра. Не как всегда. Слишком натуралистично. Жар и дым не давали дышать, обжигая легкие, но хуже всего было чувство паники и безысходности, когда стали рушиться потолочные балки. А еще — смесь страха и отвращения, когда от ожогов начала пузыриться кожа, заменитель боли заставил корчиться в судорогах, не давая шага ступить, и он понял, что не выберется.

— Как там говорят, самые болезненные вещи: сожжение заживо и роды? — слабо улыбнулся все еще бледный Март.

— Это не личная комната, — предупредила девушка. — Кстати, одного коня ты все же спас. Спускайся на ужин.

Она поднялась и направилась к двери.

— Лана?

— М?

— Прости за сегодняшнее, мне просто показалось, что вы с магом сговорились. Я не хотел опять лезть в твои…

— Да некуда лезть! — поспешно взмахнула рукой прист, призывая его замолчать. — Я сама разнервничалась… ну, ты знаешь, почему.

— Я думаю, здесь мы уже проиграли.

Лана отвернулась и вышла, пряча странную задумчивую улыбку.

— Все хорошо? — Север поднялся с места и помог Лане сесть, отодвинув ей стул. На пока что пустом столе дымилась одинокая, почти полная кружка с чаем, и девушка, бесхитростно и немного устало потянулась к ней, сделала один большой глоток. Ромашковый? Судя по оставшемуся на языке сладкому привкусу — с медом. Уютно-то как, будто они сидят дома на кухне, а не в шумной таверне.

— Все хорошо, — мягко ответила она. — Разве что буду немного скучать по твоему рыцарскому поведению.

— Рыцарскому? — Север только пожал плечами. — Обычное, достойное тебя уважительное отношение.

— Продолжай-продолжай, мне нравится, — заулыбалась девушка, подпирая голову рукой и глядя на танка. — Я прямо чувствую себя дамой сердца. Ой!

Вспомнив что-то, она полезла в сумку и выудила оттуда амулет, что дал ей аптекарь. Быстрое заживление мелких царапин. Да не важно.

— Вот, держи. Это получше платка будет.

Север накрыл ладонями протянутую руку с украшением. Март, спускавшийся по лестнице к их столу, заметив эту сцену, резко изменил направление и вдоль стены, в тени прошел к прилавку на другом конце зала.

— Пива дайте, — он бросил хозяину пару монет и уселся спиной к столам. — И молока.

Зефирка, грациозно спрыгнув с плеча, заняла соседнее место и замурлыкала, ластясь к теплой ладони, гладившей по голове. Медальон на ее шее, уже давно перевернутый орнаментом внутрь, тускло поблескивал.

— Я не могу его взять, — заметив краем глаза Марта, но не обратив на него внимания, ответил Север.

— Почему? Не любишь висюлек? Мне просто хотелось что-то…

— Не в этом дело. Тебе он нужнее, у тебя здоровья меньше.

— Да сколько той игры осталось! Пара часов? — она опустила глаза, глядя на их руки, и добавила тихо, после длинной паузы: — Хотя мне здесь понравилось.

«Тогда почему ты так хочешь быстрее прыгнуть в реал и считаешь часы до выхода? — подумал Север, от которого не укрылось тщательно сдерживаемое, но всё нараставшее волнение девушки. — Боишься на работу опоздать? Или тебя там кто-то ждет? Муж, который относится совсем иначе — поэтому так Март волнуется?». Мужчина незаметно вздохнул. Что-то он совсем забылся, не его это дело. Она и сейчас-то уже наполовину была… в другой жизни. Он осторожно убрал ладони. Скрипнула дверь.

— Интересный след за нами тянется, в виде сожженных трактиров, — с порога громыхнул Змей, шагнув в зал и моментально находя взглядом друзей. Он был как-то непривычно воодушевлен и даже весел. — Ужин заказывали уже?

— Тебя ждали, — ответил танк. — Садись давай.

Маг занял место напротив них с Ланой, присоединился к ним и Март. Быстро озвучив свои пожелания официантке, они подождали, пока девушка отойдет в сторону, и Змей начал рассказ. Он деловито подтянул рукава, положил на столешницу свои крепкие руки и жестикулировал редко и скупо, но в глазах так и выплясывали маленькие чертята.