Николай I Освободитель. Книга 7

В таких условиях в Россию срочно — и тайно, естественно — прибыл чрезвычайный посланник от королевы Виктории, которому было поручено провести двусторонние мирные переговоры. Как обычно Британия намеревалась кинуть своих континентальных союзников и «соскочить», отделавшись минимальными потерями.

Впрочем, тут я был двумя руками «за», поскольку убытки от масштабной континентальной войны начали превышать все разумные пределы. Если глобально экономика страны чувствовала себя достаточно сносно, то отдельные отрасли, связанные с импортом и экспортом, начали на глазах просто умирать. Было понятно, что дальше воевать с Англией банально нет смысла — на море мы их победить все равно не сможем даже при напряжении всех сил, а поражение на суше для острова в любом случае не будет фатальным. Дальнейшее же противостояние может привести только к росту потерь без какого-то внятного политического смысла.

Для сохранения переговоров втайне были предприняты экстраординарные меры. Граф Джордж Абердин прибыл в Мемель на корабле под нейтральным флагом, после чего по железной дороге — в буквально опломбированном вагоне — был привезен в Новгород, куда с минимальной свитой 28 сентября приехал и я.

Выпрыгнув из кареты, на которой ехал от вокзала до губернаторского дворца я полной грудью вдохнул прохладный осенний воздух. Настроение было боевое, как раз подходящее чтобы хорошенько пободаться с британцем.

— Вперед, — быстрым шагом я зашел в услужливо распахнутые для меня двери одного из боковых подъездов и не мешкая направился в подготовленное для переговоров помещение, где меня уже ждал британский граф. В Новгород со мной поехал только Горчаков — Татищеву нездоровилось, и он все больше сбрасывал дела на своего протеже.

Мы поднялись по лестнице, повернули направо, прошли по длинному застеленному толстым ковром коридору и наконец оказались в специально обставленной для переговоров комнате. Круглый стол с резными ножками, четыре стула вокруг него, несколько больших картин, изображающих сельские пейзажи, на стенах, массивные напольные часы в углу. Типичная для этих лет обстановка.

— Ваше императорское величество, — Абердин при виде меня поднялся и поклонился. Движение это было настолько выверенным, что поневоле вызывало уважение: посланник одним поклоном сумел продемонстрировать уважение, но при этом дать понять, что так просто уступать он не намерен. — Мой помощник Джеймс граф Малсмбери.

Парочка выглядела достаточно молодо. Абердину было пятьдесят четыре года, его помощнику и вовсе совсем слегка за тридцать. Учитывая молодость королевы Виктории, можно было предположить, что в Лондоне взят курс на обновление части элит. А может и нет — слишком мало информации. В поисках заказчиков прошлогоднего покушения СИБ пришлось изрядно наследить, что привело к потере нами части информаторов, плюс островитяне стали гораздо тщательнее следить за утечками информации через «свободных» журналистов. И даже по примеру России ввели контроль на время войны за телеграфными станциями, особенно внимательно отслеживая сообщения, уходящие с островов на континент. В таких условиях еще недавно полноводная река разведданных с той стороны последнее время изрядно обмелела.

— Добрый день господа, — я спокойно пожал обоим руки, — князь Горчаков, будущий министр иностранных дед.

Такое представление явно удивило не только англичан, но и самого князя, впрочем, надо отдать ему должное, на лице его не дрогнул ни один мускул.

— Мы прибыли в Россию по воле премьер-министра Роберта Пиля и с позволения ее величества королевы Виктории, — следуя протоколу объявил посланник после чего предъявил верительные грамоты подтверждающие его полномочия — для обсуждения условий заключения мира между нашими государствами.

— Готов выслушать ваши предложения, — с искренней улыбкой откликнулся я, откинувшись на спинку стула. Преимущество позиции России в данном случае заключалось в том, что все цели войны уже были фактически достигнуты нами. Проливы взяты, Австрийская и Османская империи уничтожены, русские войска стоят в Баварии и Ганновере. Фарш в любом случае уже не получится провернуть назад.

Собственно, предложения британцев особой оригинальностью не отличались. Главным пунктом, на котором настаивал Абердин был свободный пропуск армии Нейпира к берегу Эгейского моря, для беспрепятственной эвакуации обратно в метрополию. Тут на первый план выходил шкурный интерес — капитулируй под Царьградом союзническая армия, кабинет Пиля совершенно точно не удержится у власти и будет вынужден уйти в отставку. А если мы еще в ответ за все хорошее еще и реальную резню устроим — кое-какие наиболее радикальные газеты в империи совершенно в серьез предлагали развесить англичан вдоль дороги, подобно тому, как когда-то римляне разделались с остатками армии Спартака — от такого позора вообще никак отмыться уже будет нельзя.

На самом деле, кресло под премьер-министром и так качалось еще со времен Дарданелльского разгрома, и тут взрыв в Лондоне пошел парадоксальным образом действующему премьер-министру на пользу, временно заморозив активную политическую жизнь на острове.

— Кроме того Английское правительство настаивает на внесение в договор пункта о поддержке Георгия I в качестве короля Греции, в обмен на это Лондон не будет претендовать на участие в избрании монархов новообразованных европейских стран, — понятное дело, что англичане для начала выложили все свои хотелки, с учетом последующего торга, но тут я собирался их обломать по полной. — Англия претендует на протекторат над островом Кипр, а также на владение островом Имроз, где сейчас стоит британский гарнизон.

Последнее тоже было вполне понятно, Имроз — остров на выходе из Дарданелльского пролива, и его обладание во многом даст островитянам контроль за Черноморским трафиком. В любой момент стоящие там корабли могут пройти двадцать пять километров и, например, набросать тех же мин в устье Дарданелл. Не понятно только, зачем это России.

А еще сверх того, имелась целая россыпь иных условий вплоть до предложения выплатить турецкому султану компенсацию за потерянную столицу и передать контроль над проливом Дарданеллы в руки коалиции из европейских государств, которые бы могли присматривать за «справедливостью» использования данной водной магистрали. Ну и требование отказаться от союза с Египтом, чтобы Британия могла разобраться с обнаглевшим шахом собственными силами. Видимо, озвученная идея строительства Суэцкого канала, пару лет настоявшись в чьих-то головах, дала обильные всходы.

— Спасибо за предложения, господа, — выслушав список английских хотелок, я, недолго думая, поднялся из-за стола. Вслед за мной встали и остальные участники самых коротких в истории переговоров, — Российскую империю подобные соглашения не интересуют. Я распоряжусь, чтобы вам дали доступ к местному телеграфу, чтобы вы могли сообщить в Лондон об итогах встречи.

— Но… — полжизни, отдавший дипломатической стезе Абердин, явно был не готов к такому резкому ответу русского императора. Тут подобное просто не было принято, обычно стороны высказывали друг другу свои «крайние» позиции, а потом постепенно отказываясь взаимно от чего-то искали компромисс.

— Думаю, с вами мы больше не увидимся, сегодня я отдам приказ об атаке лагеря Нейпира и думаю, где-то через два месяца вместо представителей тори буду общаться с вигами. Возможно, они проявят больше политической мудрости и не станут выдвигать заведомо невыполнимые требования. Впрочем, английским солдатам вероятно уже будет без разницы.

После чего не слушая возражений покинул помещение.

— Представляю, как они вас костерят, ваше величество, — с заметным недоумением в голосе произнес Горчаков.

— Запомните, Александр Михайлович, — я остановился, повернулся на каблуках и ткнул дипломата пальцем грудь, учитывая мои два метра роста, выглядело это, наверное, достаточно угрожающе, — если конечно действительно хотите в будущем занять место главы имперской дипломатии. Вам должно быть абсолютно наплевать, на то, что говорят о нас наши враги. Если они нас ругают, значит мы все делаем правильно. А вот если они начнут нас хвалить, нужно будет начинить искать, где мы налажали. Я доступно излагаю?