Никто не знает тебя

— Любая информация о Себастиане и Майло Кентах, — пояснила Гретхен.

Стараниями Виолы мальчики как пить дать посещали травмпункты с завидной регулярностью, и кто-нибудь из лечащих врачей наверняка сообщил об этом в государственные органы.

— Мне нужно время.

— Я заскочу к тебе сегодня, — произнесла Гретхен, не отрывая глаз от залитого слезами лица крохи Майло. — Чуть позже.

— Вместе с кругленькой суммой.

— Само собой, само собой, — пробормотала Гретхен.

За ценную информацию она с легкостью заложила бы душу.

— И насчет полуночных звонков я не шутила.

— Больше такого не повторится, — поклялась Гретхен.

Верь она в приметы, скрестила бы пальцы. С другой стороны, Фред никогда не придерживалась строгого распорядка, так что полуночные звонки вряд ли были для нее чем-то из ряда вон выходящим.

Фред недоверчиво хмыкнула и повесила трубку.

Гретхен отбросила телефон и пристально вгляделась в фотографию Майло. Странно, но в полицейских отчетах о его сломанной руке не упоминалось.

Разумеется, как только возбудили дело об убийстве Клэр Кент, Гретхен немедленно ознакомилась со всеми подробностями и деталями, включая фотографии. Убийство, что неудивительно, взволновало ее необычайно: девочки, тем более в столь юном возрасте, среди убийц-психопатов попадались нечасто. Гретхен и не скрывала повышенного интереса к этому делу — в конце концов, изучение психопатов входило в ее профессиональные обязанности.

Да и кто обвинил бы ее в чрезмерном усердии и любопытстве? Убийство Клэр Кент один в один напоминало убийство тетушки Роуэн, и только слепой мог не заметить связующих их нитей, идущих внахлест, словно катящиеся друг за другом волны.

Но откуда взялся гипс на руке Майло? Гретхен не помнила, чтобы фотография с мальчиком в гипсе попадалась ей на глаза. Как и не помнила она того, чтобы в перечне травм Майло, описанных в полицейском отчете, фигурировала сломанная рука.

Внезапно все чудесным образом переменилось.

И в формах кролика начали проступать контуры утки…

46. Рид. Через шесть месяцев после гибели Клэр…

Иногда в вашу жизнь вторгаются люди-землетрясения и выбивают почву у вас из-под ног. А иногда — люди-всполохи, которые, озарив вашу жизнь на мгновение, тут же забываются, словно выемки на асфальте, заставившие вас неловко споткнуться.

Тесс вошла в жизнь Рида незаметно, на детской игровой площадке. Мило улыбнувшись, она протянула ему половинку бутерброда с арахисовой пастой.

Лена ворвалась в его жизнь, словно молния. Руки в боки, она выросла перед мальчишкой-забиякой, дразнившим Тесс, и повалила его на землю. Мальчишка заревел.

Затем настал черед Эйнсли, вопящего багроволицего комочка, который ему не позволили взять на руки. Но когда он протянул к сестренке дрожащую ладонь, она обхватила его большой палец крохотными пальчиками и крепко-накрепко стиснула, не желая выпускать.

А потом… Потом появилась Клэр. Землетрясение, всепожирающее пламя, снежная буря, укутавшая морозным холодом выжженную землю.

Майло возник в жизни Рида, похныкивая и моргая водянистыми, вечно полными слез глазенками. Нежная душа, вобравшая в себя доброту и ласку, которых так недоставало Риду и Клэр.

Себастиан родился вопреки предсказаниям докторов, предрекавшим ему смерть в материнской утробе. Крепко сжатые кулачки, молотящие воздух ножки и посиневшее от натуги личико, испускающее яростные вопли. Маленький папин боец.

Виола прокралась в жизнь Рида тихой сапой, молча, ничем не знаменуя своего появления на свет. Затишье перед бурей.

Иногда в вашу жизнь вторгаются люди-землетрясения и выбивают почву у вас из-под ног. Не оставляя от вашей жизни даже обломков.

47. Гретхен. Наши дни…

И во вторую их встречу Виола ни капли не походила на монстра. Сидя на противоположном конце стола, она приветливо улыбалась, а Гретхен старательно отводила взгляд от уродливого глубокого пореза на запястье девочки.

«Заточка, — предупредил ее Шонесси за минуту до того, как она зашла в допросную комнату. — Самопальная».

Можно подумать, при виде кровавой раны Гретхен расчувствуется, будто кисейная барышня, и позволит Виоле манипулировать собой. Не на ту напали.

— Мой папа до сих пор меня не навестил, — с места в карьер взяла Виола. — И не говори, что тебе неинтересно почему!

— И почему, как ты считаешь, папа тебя не навестил? — спросила Гретхен, отдавая себе отчет в том, что пляшет под Виолину дудку, тем самым провоцируя девчонку на дальнейшую ложь и заставляя Шонесси, скрытого за серебристым зеркалом Гезелла, лезть на стены из-за ее дилетантских методов ведения допроса.

Но что поделать — ее распирало от любопытства. Как на то и рассчитывала Виола.

Губы девочки робко дрогнули, изогнулись и вдруг расплылись в неестественно светлой и широкой улыбке. Изумительная попытка сохранить хорошую мину при плохой игре. Браво, Виола!

— Думаю, он… он меня ненавидит…

— И поэтому не навещает?

Стрельнув глазами в Гретхен, Виола поникла, сгорбилась и уткнулась взглядом под ноги. Затем вяло пожала плечами.

Гретхен чуть не расхохоталась.

— Ради кого ты тут выкаблучиваешься?

В театральном изумлении Гретхен огляделась, ища незамеченных ею зрителей.

— Я… — Виола быстро-быстро заморгала, словно смахивая с ресниц набежавшие слезы. — Я знаю… Знаю, что обо мне говорят!

— Что ты — угробившая мать психопатка, — безо всякой пощады отрезала Гретхен, упиваясь воображаемой картиной, как Шонесси при ее словах с досадой хлопает медвежьей лапой по лбу.

Неуловимая тень скользнула по лицу Виолы.

— Зато ты веришь в мою невиновность, — нараспев протянула она, завязывая с актерством. — И обещала никому об этом не говорить.

— Нашла кому верить, — пренебрежительно отмахнулась Гретхен.

Виола напряглась, выпрямила спину, покосилась на двустороннее зеркало и уперлась взглядом в Гретхен. Девочка героически подавляла свои чувства, но пока чувства брали над ней верх.

— Итак, ты стремишься убедить всех, что зарезала маму, — размышляя вслух, произнесла Гретхен.

В их первую встречу Виола ясно дала понять, что жаждет внимания публики. Но только ли его? Гретхен задумчиво склонила голову.

— Ты никого не выгораживаешь: на искреннюю привязанность ты не способна.